Брат - Николай Дронт

Света рассказала, что после известия о получении мной однушки Нина расстроилась. Не разглядела она во мне потенциал, ведь квартира в Москве – это прочная основа семейного благополучия. Но раз такая недальновидная, пускай теперь себе локотки кусает. Сейчас на предмет познакомить мне предлагают привезти другую подругу, Лиду. Та тоже учится в медицинском, но, в отличие от многих других девчат, сразу будет продолжать обучение дальше в медицинском институте. И она может себе это позволить. Как мне шепнула приятельница, её мама – начальник склада торговой базы, а отец – директор строительного управления при фабрике. Любой поймёт, каким весом обладает в Ногинске семья и насколько интересная невеста Лида. Правда, Света прозрачно намекнула, что квартира в Москве – это хорошо, но чтобы понравиться таким родителям, одной жилплощади мало, надо и чем другим их прельстить.

Впрочем, девушка тоже не собирается сразу прыгать в мои объятия, а хочет сначала познакомиться, поговорить, посмотреть и решить, стоит ли даже начинать дружбу. Так вот, обе подружки мне предлагают приехать в субботу, помочь с ремонтом. Я уже боюсь такого напора. Еле отговорился размером квартиры. Я, две малярки, рабочий, Лёша… Мы же там, извините, попами толкаться будем. Приятель меня поддержал, потому перенесли знакомство на «после ремонта».

В субботу утром, часов в девять, прибыл в свою новую квартиру и был вежливо послан… куда-нибудь, лишь бы не мешался под ногами. Лёше доверили только сдирать со стен старые обои. С учётом того, что я и этого не удостоился, понял свою квалификацию. Одна женщина, стоя на козлах, шпателем расчищает щели на потолке. Вторая готовит стены в ванной. Мужчина сноровисто откручивает винты. Я по неопытности не обратил внимания, что при строительстве вдоль стены от ванной до кухни был устроен узенький шкафчик, а поверху прохода от прихожей до кухни сделаны антресоли.

Стройматериалы, инструменты, козлы и прочее подкинули ещё вчера на машине со стройки. И да, я был прав, из магазина мало чего взяли, если вообще хоть что-то купили. Зато цены на привезённое положили ниже государственных.

Ремонт делали не только на выходных, но и ежедневно вечерами после работы. К следующему воскресенью работа была закончена, а все инструменты и оставшиеся материалы вывезены. Гордая Елизавета, мама Лёши, показывала сделанное и заявляла: «Мы такое только начальнику управления из министерства делали!» На кухне над новой мойкой и газовой плитой выложили кафелем фартук. Кафель же положили на стены ванной. Ещё заменили раковины и поставили новые краны. На полу санузла появилась шершавая половая плитка. В коридоре и на кухне сменили старый линолеум на новый, утеплённый, а комнату застелили ковровым покрытием, вроде прессованного войлока, покрытого плёнкой, которую можно мыть влажной тряпкой. Потолки покрасили водоэмульсионной краской. Стены оклеили бархатными обоями. Квартира превратилась в ухоженную игрушку. Со стоимостью всех стройматериалов и оплатой рабочих, ремонт мне обошёлся чуть меньше пятисот рублей.

После ремонта остро встал вопрос с мебелью. Что стоит взять из комнаты в коммуналке? Что будет мудрее закупить? Куда девать оставшуюся мебель? Кухня, считай, уже обставлена – кухонный стол с холодильником займёт большую часть площади. Нужен ещё маленький столик и пара табуреток. Некоторые считают вопросы обустройства приятными хлопотами, но я их терпеть не могу. А жить-то мне, значит, думать придётся.

Я покупаю каждый выпуск «Рекламного приложения», там есть много интересного для обустройства быта. Кто-то продаёт культовый сервиз «Мадонна» на двенадцать человек, девяносто предметов. Страшно подумать, сколько за него запросят. Вот ещё один, но подешевле, всего на шесть персон. Польский кухонный гарнитур… мне его ставить некуда. О! Шкаф «Хельга»! Надо позвонить, мне бы он очень пригодился. Дедовский сундук. Пианино… Разве что на балкон поставить. Вообще музыкальных инструментов много продают. Старинная гитара, рояль «Бехштейн», ударная установка «Трова», флейта-пикколо… целый оркестр можно собрать… кубинская балалайка… третий выпуск подряд предлагают. Может, позвонить, прицениться? А то и съездить-посмотреть. Побаиваюсь я чего-то. Думаю, кубинцы рады будут, а вот как подойдут ко мне сотрудники КГБ да спросят: «Какого ты, милчел, по иностранцам ходишь? Может, желаешь чего? Скажи, поделись!»

Вот если бы кубинцы сами подошли, как бы случайно, тогда был бы другой разговор. Не знаю… и хочется, и колется, и мама не велит… В принципе, мне от кубинцев ничего не нужно… хотя… Позвоню, пожалуй. Положу записку в камеру хранения, туда же, где в прошлый раз, а сам посмотрю со стороны, прикину. Если сочту опасным, просто не приду на место встречи. Встретиться надо там, где есть люди. Не слишком много, но и не мало. Парк, к примеру, Сокольники. Розарий. Сижу я, весь такой на лавочке, с тремя чугунными утюгами в руках, а мимо проходит человек с бородой и дверцей от автомобиля за спиной. Он вдруг останавливается и спрашивает меня: «Не этот ли сорт роз называется “глория дей”? А, кстати, не нужна ли вам кубинская балалайка?»

Пляж

Июнь выдался чудесным. Солнечно, жарко, только гарью сильно воняет. Говорят, от тлеющих в Подмосковье торфяников. Сегодня вообще тридцать градусов. Мы с ребятами ездим загорать в Сокольники на Маланинские пруды. После каждого экзамена отдыхаем, а часто там и готовимся. Я, конечно, выпендриваюсь. Ладно, на мне шикарные импортные плавки, ладно, зеркальные очки, я надел свои золотые цепочки! На шею и на руку. Ребятам, правда, сказал, что цепи сделаны из «цыганского» золота, но они всё равно завидуют.

Сейчас нас здесь четверо парней и три девчонки. Сегодня мы сдали шестой экзамен, историю. Осталось ещё два. У меня пока всё нормально. Тьфу-тьфу! Чтоб не сглазить. У остальных тоже ожидаемо. Янка вся из себя занятая: оказывается, парень, который провожает до дома, готовит её в институт. Какой? Пока не хвасталась.

Дашка перестала фыркать на меня. Наверное, надоело. Яна сказала, что мне надо было погулять, тогда Яльцева сама бы скоро ушла, а так обидно девочке. Они обе здесь с нами загорают. Ленка с ними. Мы с ребятами смотрим на девичьи фигурки в купальниках и в меру пускаем слюни. Девчата наслаждаются нашим вниманием и иногда довольно ругаются. Чаще на Димусика, типа, чего он так смотрит. А чего ему не смотреть, раз показывают? Тут некая интрига – Димка западает на Янку, а Ленка приходит в основном ради него. На Ленку смотрит Вова, но пока без взаимности. Дашка милостиво принимает знаки внимания от Егора. Тот рад, но хочет большего, хотя отлично понимает, что ничего не будет. Однако надеется на выпускной вечер, Дашка почти обещала его поцеловать в честь окончания школы.

Я держусь несколько особняком. Ребята ещё не знают про новую квартиру, а то бы раскрутили меня на посиделки. Комнату в коммуналке я уже сдал. Так и не заклеил эпоксидкой костыли, фиксирующие подоконник. Часть мебели перевёз, остальное оставил в комнате. Гриша обещал пристроить. Премии его лишили, но обошлись без товарищеского суда.

По объявлению купил «Хельгу». Это огромный гэдэровский шкаф, идеальный для маленьких квартир. С одной стороны у него колонка с полками, с другой – отделение для верхней одежды, как у платяного шкафа. Посередине внизу четыре ящика, а над ними две стеклянные дверцы, открывающие посудные полки.