Охота за слоновой костью - Уилбур Смит

— Добрый день. Посольство республики Тайвань. Чем могу помочь?

— Я хотел бы поговорить с послом.

— Простите, сэр, в настоящее время его превосходительство недоступен. Передать сообщение или связать вас с кем-нибудь другим из посольства?

— Меня зовут Четти Синг. Я хорошо знаком с послом.

— Пожалуйста, подождите, сэр.

Минуту спустя трубку взял Чэнгун.

— Вы не должны звонить по этому номеру.

— Мы договорились, — решительно ответил Четти Синг, — что в случае крайней необходимости я могу позвонить по этому номеру. Сейчас как раз такой случай.

— Я не могу говорить по этой линии. Перезвоню в течение часа. Дайте ваш номер и ждите.

Сорок минут спустя на столе Четти Синга зазвонил его частный незарегистрированный телефон.

— Линия безопасна, — сказал Чэнгун, когда Синг поднял трубку. — Но говорите осторожно.

— Вы знаете белого по имени Армстронг?

— Доктор Армстронг? Да. Знаю.

— Это тот, с кем вы встретились в Чивеве и кто разглядел некие пятна у вас на одежде?

— Да. — Чэнгун отвечал спокойно и небрежно. — Все в порядке. Не волнуйтесь. Он ничего не знает.

— Тогда почему он объявился в Лилонгве? — спросил Четти Синг. — Вы по-прежнему считаете, что я могу не беспокоиться?

Наступило молчание.

— В Лилонгве? — наконец переспросил Чэнгун. — Он видел вас в ту ночь на дороге в Чирунду?

— Да. — Четти Синг потянул себя за бороду. — Он остановился и говорил со мной. Спросил, видел ли я грузовики из парка.

— Когда это было? Сразу после того, как мы перегрузили слоновую кость?…

— Осторожней! — рявкнул Четти Синг. — Да, это было сразу после того, как мы разъехались. Мои люди закрепляли брезент, когда подъехал этот белый…

Чэнгун оборвал его:

— Долго ли вы с ним разговаривали?

— Минуту, не больше. Потом он поехал на юг к Хараре. Думаю, за вами вдогонку.

— Он догнал грузовик с Гомо и остановил его. — Голос Чэнгуна звучал резко, возбужденно. — И обыскал. Конечно, ничего не нашел.

— Но, несомненно, что-то заподозрил.

— Несомненно, — саркастически согласился Чэнгун. — Однако если он говорил с вами всего минуту, он никак не может подозревать вас. Он даже не знает, кто вы.

— Мое имя и адрес написаны на моем грузовике, — сказал Четти Синг.

Чэнгун молчал добрых пять секунд.

— Не замечал. Это неблагоразумно, друг мой. Следовало прикрыть надпись.

— Бесполезно закрывать дверь клетки, когда птица улетела, — заметил Четти Синг.

— А где?.. — Чэнгун помолчал. — Где товар? Переправили?

— Еще нет. Уйдет завтра.

— Нельзя ли избавиться от него раньше?

— Это совершенно невозможно.

— В таком случае вам придется позаботиться об Армстронге, если он станет слишком любопытен.

— Да, — согласился Чэнгун. — Я разберусь с ним самым решительным образом. А как с вашей стороны? Вы обо всем позаботились? Ваш «мерседес»?

— Да.

— Двое водителей?

— Да.

— Вас навещали представители властей?

— Да, но это чистая формальность, — заверил Чэнгун. — Никаких неожиданностей. Ваше имя не упоминалось. Но вы больше не должны звонить в посольство. Пользуйтесь только этим номером. Моя служба безопасности проверила эту линию.

Он продиктовал номер, и Четти Синг старательно записал его.

— Дам вам знать об этом парне.

— Он большая помеха.

Четти Синг ответил — Надеюсь, ненадолго.

Чэнгун положил трубку и машинально потянулся к одной из нэцкэ, стоявших на его столе.

Это было изящное миниатюрное изображение юной девушки и старца. Прекрасный ребенок сидел на коленях у старика и с дочерним восхищением смотрел в благородное морщинистое, бородатое лицо. Каждая мельчайшая деталь статуэтки была любовно вырезана триста лет назад великим мастером эпохи династии Токугава. Прикосновения пальцев так отполировали слоновую кость, что она светилась, точно янтарь. И только если повернуть статуэтку, становилось видно, что под просторными одеяниями пара обнажена и что член старика по самое основание введен между бедер девушки.

Чэнгуну нравился юмор этой композиции. Из всего его обширного собрания эта нэцкэ была одной из самых любимых, и он гладил ее большим и указательным пальцами, словно перебирая четки. Как всегда, шелковистое прикосновение слоновой кости успокоило его и помогло размышлять яснее.

Он считал, что больше не услышит о докторе Армстронге, но это не ослабило потрясения, вызванного сообщением Четти Синга.

Вопросы сикха пробудили старые сомнения, и Чэнгун в тысячный раз вспомнил все принятые меры предосторожности.

Выехав из лагеря в Чивеве, он не замечал крови на обуви и одежде, пока доктор Армстронг не обратил на это внимание. Весь остаток долгой поездки по долине Замбези это доказательство вины терзало Чэнгуна. Когда они наконец добрались до главного шоссе и увидели ждущего Четти Синга, Чэнгун поделился тревогой с сикхом и показал ему пятна крови.

— Вам не следовало приближаться к месту убийства.

— Да, это было глупо, ну да ладно. Я хотел убедиться, что работа выполнена, и правильно сделал. Хранитель был еще жив.

— Вам придется сжечь эту одежду.

Маловероятно, чтобы так поздно ночью кто-нибудь еще проехал по дороге, но они не стали рисковать. Отвели машины подальше от дороги и под завесой деревьев перегрузили слоновую кость из грузовиков парка в фургон Четти Синга для перевозки мебели. Даже с помощью людей Четти Синга двое водителей перегружали кость почти два часа. Бивней было все-таки очень много.

Тем временем Четти Синг наблюдал, как Чэнгун разводит небольшой костер. Когда костер разгорелся, посол разделся до белья. Потом переоделся в чистую одежду из багажника, а Четти Синг тем временем, нагнувшись к костру, старательно сжигал испачканные вещи. Ярко вспыхнули резиновые подошвы спортивных туфель. Четти Синг палкой помешал угли в центре костра, убеждаясь, что одежда превратилась в пепел. Вставая от костра, он заметил:

— Много следов крови в «мерседесе». На корпусе, на акселераторе и на педали тормоза.

Он достал из машины резиновый коврик, снял с педалей резиновое покрытие и все это тоже сжег. От черного едкого дыма слезились глаза, но Четти Синг еще не был удовлетворен.

— Придется избавиться от машины. — Он сказал Чэнгуну, что тот должен сделать. — Остальное я устрою.

Чэнгун уехал со встречи первый. Бивни еще не закончили перегружать, а он уже был на пути в Хараре.