Введение в прикладную культурно-историческую психологию - Александр Александрович Шевцов

class="p1">Что ж, посмотрю, что думают о нравственности те, кто обязан заниматься ею по долгу службы. А принадлежит она философам, у которых считается единственной «практической философией». О самопознании философы не помнят…

Философы об этике писали и пишут много. И не лишним будет разделить собственно философские исследования этики и общедоступные учебные пособия. В пособиях царит беспредел, хороших учебников этики почти нет. При этом неизвестно, где удастся найти ответы на вопросы о природе нравственности – в каком-нибудь кратком курсе или пособии для поступающих или в толстенной книге под помпезной шапкой «Классический университетский учебник».

Такой «классический учебник» для вузов, написанный заведующим кафедрой этики МГУ Разиным, просто не содержит определений ни этики, ни нравственности. Профессор выше таких мелочей, если не считать определением: «…этики как науки о морали…» (Разин, с.9).Впрочем, я допускаю, что где-то в глубине сочинения такое определение и дается…вот только как до него дочитать?!

Другие пособия явно пребывают в недоумении, как же обходиться с таким количеством имен для одного и того же. Многие из них просто говорят о том, что нравственность, этика и мораль – это синонимы. Другие же пытаются каждому из имен приписать собственное значение. Однако, в общем и целом философы склоняются к тому, чтобы этикой называть науку о нравственности, а моралью и нравственностью – само содержание этой науки и те поведенческие требования, которые они означают.

При этом философы еще и не умеют строго рассуждать и разграничивать понятия. С языком у моральных философов как-то уж очень плохо, и я долго не мог понять, почему. Потом пригляделся.

В отношении языка вообще и русского языка в частности у этикологов – или как их еще называть? – правит какое-то детское отношение вседозволенности. Вроде бы русские люди, пишущие на русском языке и для русских людей, они при этом вполне всерьез изучают и обучают именно морали, очевидно, предполагая, что ничего другого у русского человека быть не может, поскольку русский интеллигент любит говорить иностранно. Да и что могло быть у наших диких предков, которые ходили в шкурах и жен себе у кладезей умыкали, пока их не просветили прогрессоры с Запада!..Не предполагать же, что у нас могла быть нравственность, пока нам не занесли инфекцию этики и вирус морали!

Ощущение, что моралисты понаехали на русскую землю из-за рубежа, сохраняется при чтении почти всех книг под названием «Этика». Они трудолюбиво определяют сущность морали, а в дополнение могут сказать: «наряду с моралью употребляют слово нравственность» (Губин, Некрасова, с.5).Кем употребляется? Какая исходная общность изучается?

Понять такую странность языка философов можно только в том случае, если осознаешь, что им нет дела до тех людей, которых они учат. Они варятся строго в соку своего узкого мирка, где идут споры между профессионалами, запутавшимися между этикой и моралью, а тут еще какая-то дикарская нравственность!..

Между тем, у всех этих взаимозаменяемых сейчас понятий есть своя история бытования в нашей культуре. Знание ее облегчает понимание. К счастью, есть и хорошие книги по этике, из которых можно извлечь и строгие определения, и примеры чистых рассуждений, и исторические объяснения. Поэтому я не буду множить примеры абсурдной путаницы в трех соснах, а прямо расскажу, как складывались все понятия и почему запутались философы.

Само понятие «этика» было создано Аристотелем (384–322 годы до н. э.), очевидно, в первом из своих этических сочинений, в так называемой «Никомаховой этике». Время ее создания исследователи относят к последнему периоду его творчества, то есть к 336–322 годам. Кроме того, Аристотелю приписывают еще две «этики», но сам ли он их написал или это было что-то вроде конспектов его лекций, установить невозможно, да и не важно.

Важно лишь то, что до него это слово не существовало, что не значит, что не существовало соответствующего понятия. Во всяком случае, так кажется философам. Рассуждение выглядит очевидным, но на деле чрезвычайно обманчиво. Когда один из наших лучших философов-этиков А. Гусейнов пишет: «В платоновской академии сложилась традиция разделять философию на логику, физику и этику…» (Гусейнов, Этика // Словарь философских терминов, с.709), – это вполне оправданное словоупотребление.

Оправданное потому, что платоновская академия существовала и после Платона, и к тому же Аристотель был ее слушателем и преподавателем. И даже если это именно он впервые использовал слово этика в своих сочинениях, вполне возможно, что само оно было придумано еще Платоном и использовалось им в устных беседах в рамках Академии.

Но вот когда А.Разин пишет: «Этика Сократа (469–399 до н. э.)…» (Разин, с.113), – это дичь и хамство. И я намеренно сохранил даты жизни Сократа, чтобы было видно, насколько Аристотель моложе. Все, что нам известно о Сократе, записано тремя авторами и современниками: Платоном, Ксенофонтом и Аристофаном. И ни один из них не упоминает использование Сократом слова этика. Даже если Аристотель заимствовал его у Платона, исторически это слово связано с Аристотелем. И даже если он и заимствовал его у своего учителя, он вложил в него свое понятие. А для закрепления различия заявил «Никомаховой этике»: Платон мне друг, но истина дороже. Иными словами, он идет своим путем.

Значит, речь идет не об этике Сократа, а о том, что Разин вложил свое понимание этики, построенное им на том понятии, что заложил в это слово Аристотель, в то, что говорил и делал Сократ. Попросту говоря, он приписал Сократу что-то свое.

Этика – это то, что понимает под этим словом тот, кто его использует. Этику можно понимать так, как понимал ее Аристотель, можно понимать так, как понимал Кант, Гегель или Ницше. Но нельзя приписать этику Сократу или русскому крестьянину. Их можно лишь УЗНАТЬ в их взглядах. Иными словами, читая о Сократе или о русском народном быте, философ может сказать, что какие-то взгляды можно считать этическими в том значении, в каком понимает этику исследователь. Не более!..

В сущности, это есть уничтожение культуры, этакое выравнивание ее под какой-то образец, вроде американского массового ширпотреба, что происходит сейчас. Или вроде того, как наука вырезала народную культуру под предлогом борьбы с суевериями. В мире должна быть только одна культура, и культура эта наша, потому что мы сильней!

Обеднение культур может оказаться и обеднением путей к истине. И чтобы не грести все под одну гребенку, я хочу уяснить, что вкладывалось в используемые нами понятия этики, морали и нравственности.

Глава 2

История понятий этика, мораль, нравственность

Итак, само слово «этика» было придумано Аристотелем в последней трети четвертого века до