Стервятники - Олег Петров

- Хотя, вы знаете, один был. Бывший его одноклассник. Орехов, кажется. Обеспеченный мальчик, но неприятный. Липкий какой-то!

Светлана брезгливо передернула плечами.

- Но. Только, знаете, не думаю, что он мог дать. Он, по-моему, из тех, кто своего не упустит и никому не доверит. Хотя мне трудно судить, я ведь дома только наездами бываю - в Иркутске учусь.

- Орехов, говорите? А звать его?

- Олежка его Владом называл.

- Не знаете, чем занимается этот Орехов?

- Он в медицинском учился. А больше - извините, ничего не знаю.

- Спасибо вам большое, Света. Деньги мы сейчас оформим, под протокол, с понятыми, а вы получите расписку.

- Да-да, заберите их. Страшно как-то от них.

РАСКЛАД по Владу Орехову получился прелюбопытный. Закончив школу, срезался при поступлении в институт, год провисел на шее довольно состоятельных родителей. Потом все-таки в медицинский поступил, но проучился только год. Заболел на нервной почве. Лечился в Питере и на югах. Два года «академического отпуска» - уникальный случай! Но главная уникальность заключалась в том, что фамилия Владислава Орехова как раз в это время мелькала в материалах нашумевшего в Чите уголовного дела о хищении и сбыте сильнодействующих и наркотических препаратов из читинских больниц группой студентов-медиков. Но болезнь и стационарное лечение вдали от Забайкалья спасли Орехова от скамьи подсудимых. Ныне он благополучно перевелся на лечебный факультет Военно- медицинской академии им. С.М.Кирова и продолжает учебу в Питере.

Дмитрию удалось выяснить, что сие стало возможным путем сложения двух «тяговых усилий»: влиятельной мамаши Орехова и папаньки его невесты, генерала медицинской службы Егорова, недавно переведенного из медуправления ЗабВО в северную столицу.

- Мутный паренек этот Орехов, - задумчиво изрек Димин начальник - майор Генкин. - Наркотой он, конечно, приторговывал, но отмазали. Ты, вот, что, Писаренко, подними-ка сводки за тот период, когда Орехов после «академа» снова на учебу вышел. Полистай. Внимание обрати на знакомых его семьи и институтский круг. Пробей по сводкам, не мелькают ли там в какой-либо ипостаси фамилии из этого круга. Понятно, что особо - дела по наркоте. И ребят из РУБОПа попросим глянуть, нет ли у них информации насчет связей Орехова с местными «мафиози».

На исходе третьего месяца копания в залежах ежедневных сводок о преступлениях и происшествиях выяснилась любопытная закономерность: шестеро довольно обеспеченных семей сокурсников Владислава Орехова, а также знакомых его родителей и, как говорится, знакомых этих знакомых, выступали в последний год в печальной «ипостаси», как выражался майор Генкин, потерпевших в результате квартирных краж. И потерпевших значительно. Очевидной во всех шести случаях была полная осведомленность преступников: что брать, где оно лежит и когда хозяев квартир гарантированно не будет дома.

- Студент наводил! - убежденно прогудел на оперативной планерке ОУР Савиных.

- Это - как елочки точеные, - согласился Генкин и впервые благожелательно глянул на Диму Писаренко. - Неплохо, молодой человек. Однако, братцы, доказательной базы нет. И не будет, пока не возьмем самих «квартирников». Хотя, даже в этом случае, вряд ли чего-то надыбаем. Если Орехов выступал в роли наводчика, то дело имел не с воришками, а с тем, кто стоит за их спиной. А «пахана» уголовная босота не сдаст - иначе еще в следственном изоляторе со «шконки» помогут упасть. Вот если с другой стороны ниточку потянуть.

Савиных и Писаренко уперлись в начальника глазами. Петр Григорьевич, в обычной своей манере, информацию и умозаключения выдавать не торопился. Почмокал губами, попил минеральной водички из стаканчика. Потом только раскрыл папку: коллеги из регионального управления по борьбе с организованной преступностью бесстрастно извещали, что «гр-н Орехов В.Б. по уголовным делам, расследуемым РУБОП, не проходил. Вместе с тем.»

Вот это «вместе с тем» и обнадеживало. Рубоповцы несколько раз засекали Орехова в компании «братков» одной из группировок, занимавшейся рэкетом. Верховодил у этих «братков» некий Леонид Лешуков по кличке Лёнчик, заматеревшая после двух отсидок за разбой и грабеж личность. Нередко этот Лёнчик терся среди контролирующих центральный городской рынок «лиц кавказской национальности» - еще одной группировки, практически полностью состоящей из уроженцев северокавказских республик. В числе последних, на второстепенных ролях, фигурировал покойный Султанов!

Неделю спустя капитан Писаренко по прямому распоряжению замначальника УВД вылетел в командировку в Санкт-Петербург, для допроса слушателя ВМА В.Б. Орехова, а еще через месяц Влада, посеревшего от страха и офонаревшего от резкой смены жизненных обстоятельств, доставили в Читу. Орехов еще в Питере раскололся до задницы, выложил всю историю купли-продажи «кольта». Вот теперь все стало на свои места. За исключением, правда, одного. Что не поделили Мельников и Лёнчик? Почему был убит бывший хозяин пистолета? Но вскоре нашелся ответ и на эти вопросы. При повторных опросах тех, кто знал Мельникова, работал вместе с ним, всплыла одна деталь: Олег Мельников был убит через неделю после бурного обсуждения в гараже статейки из столичной бульварной газетенки про «мафию в Читаго». Вероятнее всего, прочитав статью и «узнав» пистолет, Мельников начал «догоняшки». И поплатился за это.

Увы, весь оперской улов свелся только к жалкой фигуре Влада Орехова. Не было ни пистолета, ни сгинувшего в неизвестность Лешукова-Лёнчика, ни ясности в мотивах убийства кооператора Лоскутникова. Это портило капитану Писаренко настроение не меньше, чем буквально вчерашняя «картинка с натуры» у областной прокуратуры: уютную от густой акации аллейку красноречиво перегородила белая «тойота», откуда расплывалась медовая улыбочка читинского «сельского» прокурора Амазаспа Сейрановича Оганесяна. Ненаглядная СВ с улыбкой уселась в машину, чмокнула «медовенького» в щечку.

«Вот и все, что было. Ты как хочешь это назови.» Капитан милиции Писаренко понял, что все законы Мэрфи написаны для него и про него. Когда бы еще кто другой, но прокурорский «арол» Оганесян. На редкость упакованный и благополучный служитель Фемиды. Чином невелик, а уже прокурор района, дорогая машина, золотой «болт» на левой обманикюренной пятерне, тоже стоимостью в авто. Хотя, конечно, у него на югах родни. Спонсируют, наверное, чтобы прокурорский имидж поддерживал.

От таких размышлений Диме стало смешно. Смешно, а потом тоскливо: на ум пришла недавняя история по приграничному поселку, где крепко осевшие кавказские джигиты через гнилого работничка милиции попытались районному прокурору «барашка в бумажке» предложить. Чтобы слуга закона помедлил в отношении одного подозреваемого: всего-то три дня потянул с решением заменить бедолаге подписку о невыезде на тоскливую меру пресечения в виде содержания под стражей. А прокурор доложил о факте куда положено, и взяла служба собственной безопасности УВД, что говорится, на горячем посредника, того самого обгадившегося коллегу в форме цвета маренго.