Никогда не обманывай виконта - Рене Энн Миллер

Эмма довольно резко положила вилку, вырвав Саймона из размышлений.

– Миссис Дженкинс сплетница, и все ее россказни в лучшем случае сомнительны, но я боюсь, что некоторые аристократы и в самом деле не придерживаются взглядов королевы на вопросы нравственности. Давайте не будем говорить о подобных негодяях.

Похоже, Эмма не относится к его защитникам. Кроме того, похоже, что она не слишком высоко ценит определенных представителей аристократии, например, таких, как он сам.

– А как насчет Чарлза? – спросила Лили, входя в столовую и усаживаясь на свое место. – Однажды он станет бароном, так? И если бы ты за него вышла, то и сама стала бы баронессой.

Розовые пятна на щеках Эммы стали ярче.

– Замолчи, Лили.

Значит, Эмма когда-то была обручена с сыном аристократа?

– Этот Чарлз Невилл никчемный бездельник. – Экономка разрезала кусок мяса с таким лицом, будто отрезала кусок от тела упомянутого бездельника.

«Чарлз Невилл? Сын лорда Эверли?» Саймон не слишком хорошо знал этого молодого человека, хотя оба они были членами одного и того же клуба боксеров, но всегда считал его слишком высокомерным. А отец Невилла, Эверли, был и вовсе напыщенным бахвалом. И разве Чарлз Невилл не женился недавно на дочери графа Дэлмана?

Судя по лицу Лили, она хотела сказать еще что-то, но боялась получить очередной пинок под столом, если снова заговорит.

– Никчемное дрянное существо. – Миссис Флинн воткнула вилку в картофелину с таким видом, словно это одно из яиц Чарлза Невилла.

– Вы видели в сегодняшней газете статью об Уильяме Расселе? – спросила Эмма, явно желая сменить тему. – Он дописал свою книгу о путешествии принца Уэльского в Индию.

– Принца. Хм, еще одно дурное семя, – пробормотала миссис Флинн.

Эмма метнула в нее утихомиривающий взгляд. Экономка явно вымученно улыбнулась.

– Я хотела сказать, как чудесно.

– Думаю, поехать в Индию очень волнительно, – заметила Лили. – Инспектор Уитли путешествовал по ней в романе «Глаз Тигра».

– Я никогда не читал книг про этого инспектора, – вмешался Саймон, радуясь смене темы. – Наверное, нужно купить хотя бы одну.

Лили по-настоящему ему улыбнулась.

– Думаю, они вам понравятся, особенно «Человек из Сен-Жиля». Она о человеке, который днем работал в банке, и все считали его славным джентльменом, а на самом деле он был убийцей.

Эмма, прищурившись, посмотрела на сестренку, и Лили поспешно отодвинула свой стул назад, словно ожидала очередного пинка.

– Я приготовила на десерт пудинг с вареньем. – Экономка встала.

– Звучит чудесно, миссис Флинн. Хотите пудинга, мистер Редклифф? – спросила Эмма.

– Разве я могу отказаться? – ответил он.

Сияя, миссис Флинн вышла из комнаты. Спустя минуту она вернулась с двумя тарелками с толстым куском пудинга на каждой. Одну тарелку она поставила перед Эммой, вторую перед Саймоном.

– А где моя? – проворчала Лили.

– Мы с тобой поедим десерт на кухне. – Миссис Флинн взяла Лили за руку.

Взгляд Эммы метнулся к экономке. Она открыла рот, но миссис Флинн уже тащила младшую Траффорд прочь из комнаты.

– Пожалуйста, простите нас, мистер Редклифф, – сказала Эмма, когда за ними закрылась дверь. – Я не очень понимаю, что миссис Флинн имела в виду. – Покраснев, она опустила ресницы и поднесла к губам вилку с пудингом и малиновым вареньем.

В паху у Саймона все напряглось. Он не раз принимал участие в оргиях, включавших в себя именно такой вкуснейший десерт. И мысль о том, чтобы заняться кое-чем подобным с Эммой Траффорд, привлекала его гораздо больше, чем ему хотелось в этом признаться.

«Боже правый, старина, да что с тобой такое?»

Стремясь отвлечься, Саймон начал размышлять над тем, что рассказала Лили о помолвке Эммы с Чарлзом Невиллом.

Понял ли тот, что Эмма не такая милая, какой кажется? Саймон припомнил страдальческий взгляд девушки, когда Лили заговорила о Невилле, вспомнил, как миссис Флинн начала сердито тыкать вилкой в свою еду, вспомнил слова Эммы об аристократах. Возможно, именно Невилл проявил себя человеком, не заслуживающим доверия? Обидел Эмму? Это не должно волновать Саймона, но вопрос уже не отпускал его.

– Так вы были обручены с этим сыном барона, Чарлзом Невиллом?

Саймон понимал, что задавать подобные личные вопросы – верх неприличия.

Уже порозовевшие щеки Эммы покраснели еще гуще, а вилка с кусочком десерта замерла в изящной руке.

– Была.

– Могу я спросить, где вы с ним познакомились?

Она положила вилку на десертную тарелку и сложила руки на коленях.

– Мы познакомились в Британском музее. Как я вам уже говорила, когда мой отец там работал, я часто туда приходила. Однажды, когда я рисовала в комнате Элгина, Чарлз подошел ко мне и начал расспрашивать об эскизах. Мы познакомились, и каждую пятницу, когда я приходила в музей, чтобы подождать отца, там появлялся и Чарлз. Он садился на скамью рядом со мной, смотрел, как я делаю наброски, и мы разговаривали о живописи. Сначала я робела, но потом привыкла видеть его там. Даже ждала этих встреч.

– И он попросил вас выйти за него?

Она взяла салфетку и промокнула губы.

– Вы пытливы, как барристер в суде, мистер Редклифф.

Саймон попытался изобразить смущение.

– Простите.

Она посмотрела на него этими своими темно-синими глазами, затем слабо улыбнулась.

– Не знаю почему, но разговаривать об этом с вами мне не трудно. Да, он попросил моей руки после смерти папы.

В ее голосе прозвучала печаль, и у Саймона возникло ощущение, что эта сказка не имела для Эммы счастливого конца… что в ее истории кроется что-то еще. Он знал, что она должна чувствовать, и в нем вскипел гнев.

– Что же произошло?

– Когда отец Чарлза узнал, что его сын попросил моей руки… Давайте просто скажем, что он этого не одобрил.

– Он нарушил обещание? Ушел?

Она кивнула.

– Некоторые представители знати живут по своим собственным правилам.

– Вы не высоко цените знать?

– Некоторые из них просто не заслуживают моего уважения. – Эмма громко вздохнула. – А вы когда-нибудь собирались жениться?

Да, давным-давно. Их родители договорились о браке между ним и Элис Грейнджер из Йоркшира, когда они были еще детьми. Они с Элис переписывались много лет. Она вроде бы соглашалась считать сплетни о нем полной чушью. Однако когда ему исполнилось девятнадцать, он отправился на север, чтобы увидеться с ней. В то время шрам еще ярко багровел у него на лице, и Саймон понял, что это вызывает у нее отвращение.