Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар

– Возьми меня в рот, – потребовал он.

Я открыла глаза и ахнула от голой жажды в его взгляде.

– Ну же, Шейда, – прозвучал низкий горловой рык.

Он смотрел, как мои губы сомкнулись вокруг него. А потом испустил звук, словно на горячий утюг плеснули водой.

Мне хотелось заглотить его целиком, всего, весь его жар, его чудесную кожу, живот, губы, ресницы. Всего.

Потом мы тихо лежали рядом. Мое лицо у него на бедре, рука все еще сжимает его, волосы разметались по его животу, и он проводил по ним пальцами. Медленное, блаженное движение.

– Свекла.

– М-м-м…

– Это было… – Он замолк, подбирая нужные слова. – Иди сюда, – сказал он вместо этого.

Я устроилась в изгибе его руки. Он поднял мою руку и поцеловал ее. Наши ладони скользили одна по другой, касаясь, играя, лаская.

– Вот так, – сказал он.

– Вот так.

– Ты понимаешь, что все это значит, да?

– Что?

– Ты только что совершила переход от того, чтобы полагаться только на себя, к тому, чтобы получать удовольствие от партнера.

Я покраснела.

– Иногда у меня возникает странное ощущение, что тебе вовсе не знакома интимность, – сказал он. – Я понимаю, что это смешно, но все равно. Твои реакции… Я не могу точно это сформулировать.

Вот тут мне надо было рассказать ему правду. Вот сейчас рассказать ему все о тенях прошлого Навруза. Но я не раскрыла рта.

– Твое тело на удивление отзывчиво. Невозможно прекрасно – все изгибы, складки, до каждого сантиметра. Ты слышишь?

Я моргнула. Кивнула. Сглотнула, несмотря на сжатое горло.

– И, Шейда?

Я поглядела на него сквозь мокрые ресницы.

– Навруз Мубарак, – произнес он совершенно идеально, с безупречным произношением.

Я рассмеялась. Он снова функционировал в полную мощь.

– А вы делаете на Новый год что-то особенное? – спросил он.

– Обычно мы накрываем особенный, церемониальный стол, чтобы приветствовать весну и начало нового года, но давно уже этого не делаем.

– Ну что ж, надеюсь, ты готова к новым началам, потому что это была лишь верхушка айсберга. – Его слова прозвучали чем-то средним между угрозой и сладким обещанием.

16 мая 1996 года

– Спасибо, что приняла меня. – Марджана села, сложив руки на коленях.

– Извини за беспорядок. У нас тут устанавливают новое оборудование.

– Ничего, – ответила она. – Ты сказала, чтобы я пришла, если захочу заняться чем-то другим. Я не знаю, нанимаете ли вы до сих пор офисный персонал, но я решила рискнуть.

– Мы не нанимаем офисный персонал.

– О, – она заметно огорчилась.

– Но… – Я отодвинулась от стола и взяла рамку с документом. – Я подумала, может, тебе понравится вот это…

– Твоя лицензия риелтора? – не понимая меня, она вернула мне рамку.

– Да. Эта – моя. – Я снова села. – Но ты не думала получить свою собственную?

– Я? – Она широко раскрыла глаза. – Думаешь, у меня получится?

– А почему нет? – ответила я. – Тебе ничего не мешает начать ходить на курсы, и я помогу тебе подготовиться к экзамену. А пока ты можешь оставаться на своей работе. Может, тебе придется поменять несколько смен, но я не вижу, почему это может не получиться.

– А если я ее получу? – похоже, она уже допускала такую возможность.

– Я поговорю с Бобом. Он всегда ищет ответственных, надежных людей.

Марджана поглядела на мою лицензию. Я знала, что она представляет там свое имя, написанное золотыми буквами.

Я улыбнулась. Это было начало.

– И ты… Ты делаешь все это, потому что тебе стыдно за брата? – спросила она.

Я знала, что мы обе думаем о той записке торопливым почерком, которую Хуссейн оставил на кухонном столе.

Я больше не могу. Простите.

Я до сих пор помню лицо Марджаны.

– Он не знает, – заплакала она.

Она была беременна уже шесть недель. Мы несколько дней не видели Хуссейна. Он бросил работу, его друзья не говорили ни слова, а его машина стояла в гараже. Мааман чуть с ума не сошла, решив, что теперь ей придется содержать Марджану и младенца.

Но как-то вечером Марджана пришла домой с помертвевшим лицом.

– Где ты была? – спросила Мааман. – У меня и так полно беспокойств.

– Вам больше незачем обо мне беспокоиться. – Голос Марджаны был ровным и неживым. Она медленно, механически прошла мимо нас.

– Что с тобой? – Я зашла за ней в спальню.

Марджана не ответила. Вытащила из-под кровати потрепанный чемодан и начала складывать вещи.

– Куда ты? Ты же не можешь вот так уйти?

– Как так? – холодно улыбнулась она. – Я больше не беременна. Я об этом позаботилась. Этой проблемы больше нет.

И теперь, глядя на нее, я испытывала стыд за себя, за брата, за всю нашу семью. Но я не считала это единственной причиной, по которой была рада ее видеть. Мне нужно было исправить все – Аму Реза, камушки и мое участие во всем этом.

– Вот, – я вынула из ящика небольшую коробочку и протянула ей. – Я надеялась, что ты придешь.

Она открыла ее. Там лежал белый речной камушек. На его гладком боку было вырезано слово «ВЕРЬ».

– Спасибо, – сказала она.

– Шейда? – в дверь постучал Боб. – Прости, что помешал.

– Боб, все в порядке. Пожалуйста, познакомься, это Марджана. Она собирается получить лицензию риелтора.

– Прекрасно. – Он крепко пожал ей руку. – Удачи вам, дорогая. Зайдите ко мне, когда получите. – И обернулся ко мне. – Нам нужно установить тут новый компьютер. И Трой уже подключает нас к Интернету.

– Трой?

– Ну да, вот и он. В моем офисе все готово? – спросил Боб. От вида возникшего в дверях высокого силуэта Троя мое сердце начало скакать, как ненормальное.

Мне уже давно следовало привыкнуть к этому. Научиться спокойно видеть его. Но я не могла сдерживать свои всплески восторга. Последние несколько раз были такими… жадными, страстными праздниками наслаждения. Он рядом, держит меня, поднимает, опускает, доводит до резких сладостных спазмов снова и снова. Словно та дикая сексуальная энергия, наполняющая его, перетекла в меня, и я не могла насытиться ею.

– Привет, Шейда!

Очередной скачок.

– Привет, Трой!

Притворство давалось мне нелегко. Сохранять спокойствие, когда я могла думать только о том, как он выкрикивал мое имя, зарываясь лицом в мои волосы.