Строитель империи - Василий Сахаров

Старший Ти-Року дождался одобрительного кивка от Меченого и скомандовал:

– Тогда действуй.

Спустя десять минут, когда все «акинаки» ударной группы оказались в помещении третьего генератора, по всему бункеру погас свет, и только в нескольких местах горели тусклые аварийные огни. Тревожная тишина окончательно завладела всем «сорок седьмым», и назубок вызубрившие планы бункера Меченые и спецназовцы УВР невидимыми черными тенями во тьме рванулись из технического отсека в сторону жилых блоков, узла связи и поста, контролирующего бронелюк. «Акинаки» двигались очень быстро, практически неслышно, и осторожно переступали через тела спящих в коридорах матлахарцев. И никто не попытался их задержать, хотя немногие проснувшиеся люди чувствовали, что рядом кто-то есть, но они молчали, потому что уже привыкли держать рот на замке и не подавать зря свой голос.

Технические коридоры и помещения, а за ними хозяйственные отсеки были пройдены быстро. После них начинались жилые блоки, где отдыхали захватившие власть в бункере бандиты, и здесь уже были слышны голоса нескольких человек. Разговаривали охранники, которые спорили, кто должен пойти к энергетикам и хорошенько их избить, чтобы скорее появилось электричество. Увлеченные спорами бойцы не заметили приблизившуюся к ним смерть, и их взяли в ножи. Никто из бандитов даже пикнуть не успел, и, оставив трупы лежать вдоль стенки, штурмовики вошли в жилые отсеки. Все действия «акинаков» были не раз отработаны на полигонах, они действовали четко и без команд понимали друг друга. Осторожные шаги по безлюдным коридорам, открывается незапертая дверь в общую спальню на полсотни человек, в которой находились бандиты и женщины, выбранные ими на ночь, и тишина нарушилась приглушенными звуками. Пши-хх! Клац! Дзанг! Пши-хх! Клац! Дзанг! Выстрел. Стремительный рывок затвора. Падающая на пол гильза.

Тела спящих хозяев бункера вздрагивали от попаданий тяжелых пуль, а женщины рядом с ними, если и просыпались, то максимум, ограничивались испуганными вскриками. Все шло согласно предварительному плану, зачистка проходила успешно. И только в нескольких помещениях славянам пришлось немного повоевать.

Первое такое место – это спальня одного из самых серьезных местных авторитетов, Доса Камарана, который чутьем загнанной в угол крысы что-то почувствовал и поднял своих бойцов по тревоге. После чего подчиненные ему бандиты выдвинулись в коридор, осветили его и заметили черную тень, скользнувшую в один из боковых проходов. Неизвестно, отчего, может быть от испуга, но они без промедления и окриков начали беспорядочно стрелять в обе стороны от входа в свой отсек, и один из спецов Морошкина, который подбирался к ним вдоль стены, был серьезно ранен. И будь на месте «акинаков» кто-то другой, Камаран и его люди могли бы удержать свой отсек. Однако славяне сориентировались быстро и с ответом не медлили. Воины закидали противника светошумовыми гранатами, пробились внутрь отсека и перебили всех, кроме предводителя группировки и нескольких приближенных к нему людей из обслуги.

Другой объект, с которым пришлось повозиться, узел связи, телефонная станция, с помощью которой «сорок седьмой» мог общаться с другими объектами подземного района «Матлахар-3». Это помещение было закрыто изнутри. Что и почему, «акинаки» раздумывать не стали, а взорвали бронированную дверь и только после этого смогли добраться до трех бандитов, спрятавшихся внутри, которые надеялись, что броня отсрочит их гибель.

Ну и третий очаг сопротивления, неожиданно для всех, оказался в одной из оранжерей. Как и почему в ней собралось около десятка местных вооруженных «хозяев жизни», выяснить не удалось. Но то, что бандиты, услышав эхо подрыва двери в узел связи, решили подороже продать свои жизни, было понятно сразу. Они грамотно закрепились в оранжерее, блокировали вход баррикадой из пары больших тележек и в ближайшем коридоре взяли несколько заложников. Но снова свое дело сделали светошумовые гранаты, перекинутые через препятствие в глубину оранжереи, а затем в бой вступили Меченые, ловко проскользнувшие внутрь теплицы и задавившие сопротивление противника.

На этом моменте операция, точнее сказать, ее боевая часть, была окончена. Почти все «плохие» люди лишились жизни, а «хорошие» были освобождены, хотя в подавляющем большинстве они в это не верили и готовились к новым для себя неприятностям. Никто их не агитировал и не убеждал в своих самых хороших намерениях. «Акинаки» выполнили свою работу и заняли все ключевые места в «сорок седьмом», и пока этого было достаточно. Позже должна была прибыть еще одна группа, профессиональные агитаторы и технари, и именно на их плечи будет возложена основная работа по информированию анаирцев обо всем происходящем, формированию симпатии местных жителей к своим освободителям и по приватизации ценного имущества в подземелье.

После боя Дава, временный комендант сорок седьмого бункера, расположился в центре связи. Он сел на кресло-вертушку, предназначенное для оператора одного из многочисленных пультов, находящихся в помещении, и начал организовывать работу в пределах вверенного ему объекта. Первым делом вновь была включена подача электричества. Снова в подземном городке воцарился вечерний сумрак, и тысячи отдыхающих в коридорах людей начали оглядываться и шепотом обсуждать, что же произошло и по какой причине полчаса не было света. Затем в комнату связи был вызван Менгар Ти-Року и пара его товарищей, которые по внутренней системе оповещения известили анаирцев о том, что бункер взят под контроль солдатами с поверхности. Далее Меченый вышел на связь с уровнем метро. И узнал, что станции Северная-Концевая и Профессорская успешно взяты под контроль другими пятерками ордена и спецназом УВР. Основная цель рейда под землю – захват подземных объектов – была достигнута. Теперь начинался переход ко второй фазе: закрепление на захваченных позициях и налаживание жизни подземников.

Василий оглянулся, и его взгляд прошелся по незнакомой аппаратуре. После чего он откинулся на спинку кресла и выдохнул.

– Чего вздыхаешь, Меченый?

К Давыдову подошел хмурый крепыш лет сорока, с автоматом в одной руке и каской в другой, капитан Морошкин, который присел рядом с Василием.

– Да вот, дело сделали, теперь о дальнейших действиях думаю. Я ведь впервые такой кучей народа командую, вот и напрягаюсь немного. Инструкции, конечно, имеются, но вопросов все равно много, так что сейчас бандитские трупы утилизируем, наведем везде порядок, людей покормим, за бронелюк вышлю разведку и начну в бункере свои порядки устанавливать. А то здесь полный хаос, ничего не охранялось, народ ходит грязный и голодный, кругом полная антисанитария, вши и блохи, и никто точно не знает, сколько в «сорок седьмом» скопилось людей. А ты чего такой хмурый, капитан? Вроде бы все четко сделали, у тебя всего один раненый, а ты озадаченный ходишь.

Морошкин помедлил, ладонями помассировал затекшую шею и ответил:

– В медблоке был, кое-что увидел, и теперь мне немного не по себе.

– И что там?

– Трупики новорожденных детей и зародыши абортивные, которые в холодильнике лежат. Сам понимаешь, средств контрацепции в бункере, наверное, было немного, и их все сразу израсходовали, а в толчее подземелья, да еще и при скудном пайке, выносить нормального ребенка и родить его почти невозможно. Про то, чтобы вырастить, и разговора нет. Вот местные паханы и додумались всех детенышей, кто родился, умер или абортировался, в мороз кидать. Медика прижал, он говорит, что это распоряжение Доса Камарана, который на это мясо хотел зуриков приманивать.