Любовь и выборы - Лана Барсукова

Зато Дима светился за двоих. Помимо радости за Машу у него был свой повод для веселья. Впереди была первая ночь, когда он ляжет спать не в три ночи, а когда захочет. И встанет не по будильнику, а когда устанет спать. Все эти дни копился недосып, и вот пришло время дать себе отдых, вполне заслуженный перерыв в этой гонке.

За те дни, что он готовил Машу к прямому эфиру, Дима освоил чертову массу материала. Он знал динамику рождаемости и миграции в Зауралье, доходные и расходные статьи городского бюджета, очередность ввода объектов социальной сферы и много всего, чего в обычной жизни не знает ни один нормальный горожанин. Иногда ему казалось, что его голова вот-вот взорвется от избытка информации. А потом он ужимал все это до самых простых графиков, упаковывал в ясные логические цепочки и отдавал Маше. Она напоминала ему птенца с открытым клювом, которому он отдает то, что добыл. Птенец иногда отплевывался и роптал:

– Я не смогу!

– У тебя получится! – терпеливо внушал Дима.

Ее «не смогу» основывалось на том, что она всю жизнь держалась за чьей-то спиной, на второстепенных ролях. В детстве она пела в хоре, и это место третьей девочки во втором ряду стало ее жизненной позицией. Маша привыкла быть одной из многих, в одинаковом концертном сарафане одновременно с другими раскрывать рот. И все вокруг привыкли. Но вот создалась ситуация, когда ей пришлось выйти из толпы. От непривычности ситуации стало страшно, мелькнула предательская мысль сбежать в укрытие. Но за ее спиной как заградительный отряд стоял Дима. Он отрезал пути к отступлению. И гнал вперед своим спокойным и уверенным «У тебя получится». Он поверил в нее, а она поверила ему.

Они переглядывались, обходясь без слов.

«Спасибо!» – Маша посылала радостный лучик.

«Я-то тут при чем? Ты сама все сделала», – отвечал он радостной улыбкой.

Они впервые были одни. Вокруг гудели ребята, но это ничего не меняло. Ведь антураж уединения может быть разным. И даже вполне себе многолюдным.

Прямой эфир с кандидатами в депутаты смотрели многие горожане. Но кто-то просто потому, что гладил белье и не мог уйти из комнаты. Кто-то вообще жил с включенным телевизором. Но почти все смотрели вполглаза, догадываясь, что их жизнь слабо зависит от того, кого выберут в депутаты горсовета.

Однако был один житель, который сидел не шевелясь, впившись взглядом в экран. Самого заинтересованного зрителя звали Ириной. Она работала женой губернатора и очень не хотела, чтобы ее уволили с этой должности ввиду несоответствия требованиям.

Ирина смотрела на Людмилу Шилову и понимала, что основания для ее тревоги отнюдь не надуманные. Молодая красотка говорила умные речи, но даже они не могли погасить ее откровенную сексапильность.

Пока Людмила Шилова давала развернутый ответ на стандартный вопрос пенсионера про цены на услуги ЖХК, Ирина проводила ревизию своих активов. Что она имеет? Немолодая бездетная женщина, надоевшая, как старое платье. К тому же совершенно равнодушная к губернским делам. А Людмила? Молодая, красивая и, судя по речам, образованная девушка. И, что немаловажно, искренне увлеченная городским хозяйством. Значит, Шилова еще и единомышленница. Может, они с Сергеем в постели новую ТЭС обсуждают? Наверное, это его возбуждает. А она, жена, даже не знала ничего о планах строительства новой городской ТЭС. Как вопрошал герой в одном фильме: «Ну о чем с ней можно трахаться?»

Ирина вздохнула и признала странным не то, что в жизни губернатора появилась Людмила. Загадка в том, почему Сергей до сих пор не ушел от Ирины. При такой удачной альтернативе вполне можно было решиться на развод, на освобождение от надоевшей жены. Словом, сюжет с ЖКХ принес Ирине страданий куда больше, чем пенсионеру. Ирина впервые в жизни переживала на фоне проблем коммунального хозяйства.

Но тут на экране появился новый персонаж. Какая-то Мария Соловьева. А где же девочка-тыква? Ирина недоумевала. Она даже подалась вперед, словно хотела получше рассмотреть эту самую Соловьеву. Девушка была симпатичной, но лицо знакомое. Опытным взглядом женщины Ирина смыла с Марии косметику, снабдила ее грязными волосами и старомодным пиджаком – и картинки совпали. Перед ней была девочка-тыква, преображенная до неузнаваемости. Воистину человечество продвинулось в украшательстве женщин сильнее, чем в покорении космоса. Неизвестно, есть ли жизнь на Марсе, но опытным путем доказано, что из каждой женщины можно сделать почти красавицу.

Эта мысль как-то отвлекла Ирину от грустных размышлений. И она с еще большим интересом стала следить за тем, что происходит на экране. А происходило что-то явно странное. Мария громила Людмилу, а та, вместо того чтобы наносить ответные удары, уходила в туман технических сбоев.

Ирина не первый день жила на белом свете. Более того, она всю жизнь жила в России и даже в этом городе, поэтому прекрасно знала, что до выборов допускают только согласованных кандидатов. Всех, кто может выкинуть неприятный сюрприз, выбрасывают из списков заранее. Отбраковывают как социально неблагонадежных. Без одобрения мэра никто не попадает в последние раунды политических боев за место в городской думе. А Иван Игнатьевич дал ей четко понять, что по этому округу его воля никакой роли не играла. Это вотчина губернатора. Сергей не поехал в Исландию, чтобы лично проследить судьбу депутатского мандата. Значит, никакой самодеятельности на этом фронте нет и быть не может. Где-то тут скрывается протеже губернатора.

Еще пять минут назад Ирина знала имя своей соперницы. Но Мария Соловьева вела себя так уверенно и дерзко, что Ирина начала сомневаться. Что все это значит? Может, не Людмиле Шиловой, а Марии Соловьевой предназначен депутатский мандат? Стоп! Тогда кто из них любовница Сергея? Если Людмила, то почему Мария Соловьева допущена к выборам? Если Мария, то как понимать весь этот маскарад с уродливой девочкой-тыквой на плакатах, которыми оклеен весь округ? И тогда кто из них обсуждает новую ТЭС в постели с губернатором? Судя по речам на экране, обе девушки способны делать это на высоком профессиональном уровне. И внешность у обеих вполне себе подходящая, соответствующая высоким запросам первого лица области. Людмила, конечно, секси. Зато наружность Марии деликатнее, и в этом есть шарм. Внешность Людмилы бьет по лбу, а Машина красота как будто накидывает удавку на шею. Летальный исход возможет в обоих случаях. Но с разной скоростью и с разными спектрами переживаний. Кто знает, что предпочитает ее муж…

Голова пошла кругом. Но почему-то от этой неопределенности стало легче дышать. Ирина почувствовала, что ее увольнение с должности жены откладывается. По крайней мере, все складывается странно, очень странно, непонятно, а значит, не так уж и ужасно. Осталось выпить кофе и сказать себе, как в старом анекдоте: «Жизнь налаживается».

И Ирина пошла варить кофе, чтобы под его аромат составить план дальнейших действий. Главный вопрос, который требовал прояснений, состоял в том, кто же из этих милых девушек идет на выборы с поддержкой губернатора, а кто проскочил без его ведома. Или, как формулировала сама Ирина, кто из этих граждански активных гадин спит с ее мужем.