Чёрная кровь Сахалина. Каторжанин - Александр Башибузук

Капитаны Стерлигов и Свиньин, подпоручик Собакин, мичман Максаков, унтер-офицер Серьга, урядник Наумов из числа освобожденных казаков, а также Майя Александровна, отец Валериан и лохматый бородач Като – вождь племени айнов, смысл нахождения здесь которого абсолютно отсутствует, однако, чтобы потрафить аборигену, я его все-таки пригласил. Пусть потешится, потому что без поддержки туземцев мне пока, увы, не обойтись. Отца Валериана же позвал как представителя духовенства.

– Для начала… – я сделал краткую паузу, – позвольте установить штатное расписание нашего отряда, ибо мы являемся подразделением вооруженных сил Российской империи, а не сборищем непонятных людей. Капитана Стерлигова предлагаю назначить начальником штаба нашего подразделения, определением которого устанавливаю – рота. Соответственно, капитана Свиньина назначаю моим заместителем по хозяйственной части, подпоручика Собакина – заместителем по боевой, а унтер-офицера Серьгу – по строевой. Мичман Максаков назначается командиром отдельной артиллерийской батареи, в его же подчинение входят оба пулемета с расчетами. Урядник Наумов – командир отделения разведки. Майя Александровна – заместитель по медицинской части, а представитель местных аборигенов по имени Като – заместитель по связям с общественностью.

Майя все оперативно перевела айну, и тот прямо просиял на глазах. Ну а как? Цельный помощник большого вождя – это вам не хухры-мухры. Ну-ну, радуйся. Ты и сам, братец, не поймешь, как подрядишься воевать, вот только не обессудь, когда начну спрашивать как с понимающего.

– Всем гражданским лицам на время кампании предлагаю присвоить чин вольноопределяющихся. Согласен, предложенное мной штатное расписание не соответствует общеупотребительному российскому, однако в сопутствующих нам условиях считаю его самым оптимальным. Прошу представить возражения, если таковые имеются…

Возражений не последовало. Офицеры восприняли все как само собой разумеющееся, мичман морщился, всем своим видом показывая, как ему неловко в обществе сухопутных, но смолчал. Майя старательно делала вид, что ей абсолютно неинтересно происходящее, айн гордо задрал нос, а батюшка Валериан, кажется, вообще задремал.

– Будем считать, что все присутствующие согласны, – продолжил я. – Капитан Стерлигов, прошу внести результаты в протокол собрания. А теперь речь пойдет о задачах. Но прежде всего я хочу убедиться в том, что все присутствующие хорошо понимают ситуацию, в которой мы оказались. Итак, мы единственное русское воинское подразделение на всем острове и находимся в полном окружении врага. Ни на какую помощь рассчитывать не приходится, так как, во-первых, сию помощь нам предоставить просто невозможно по ряду объективных причин, а во-вторых, вышестоящее командование пока даже не догадывается о существовании нашего отряда. Надеяться на снисхождение противника тоже не стоит – никто нас в плен брать не будет. Исходя из вышесказанного, я хочу, чтобы каждый из вас сейчас сделал свой осознанный выбор, так как потом дороги назад уже не будет. Немедленного ответа я не требую, публично озвучивать свое решение тоже нет надобности, достаточно сообщить его мне в личной беседе. Но только в течение сегодняшнего дня. Позднее отказ выполнять свои обязанности и неподчинение приказам будут трактоваться исключительно как предательство и соответствующе караться. Также прошу вас довести мои слова до остального личного состава.

Я сделал паузу и еще раз обвел взглядом присутствующих. Все старательно изображали стойких оловянных солдатиков, правда, айн отчего-то начал беспокойно ерзать на стуле. А еще вдруг пробудился батюшка и точно так же, как и я, внимательно разглядывал людей, словно пытаясь пробить каждого на предмет крамолы.

«А непрост ты, отче Валериан… – подумал я. – Ой непрост. Опять мне повезло: хороший священник в отряде – на вес золота. Причем как в Средние века, так и сейчас. Нельзя оставлять народ без правильной духовной поддержки…»

И, чтобы не затягивать паузу, продолжил:

– Как уже говорил, речь пойдет о наших задачах. Считаю, что в сложившихся условиях единственной нашей задачей является продолжение борьбы. Надо продержаться как можно дольше, потому что, пока на острове действует хоть одно русское воинское подразделение, оккупация не может считаться завершенной. Данный факт значительно усилит позиции Российской империи на возможных переговорах с Японией.

– Каких таких переговорах? Да кто будет с ними догова… – возмутился мичман, но тут же заткнулся под свирепыми взглядами Стерлигова и Свиньина.

– Речь шла о «возможных» переговорах, Сергей Викторович… – Я счел нужным смягчить ситуацию. – То есть я сам далеко не уверен, что таковые случатся, но, к великому сожалению, по ряду объективных причин полностью исключить подобное нельзя. А теперь, господа, прошу к карте…

Обсуждение тактики и ближайших задач получилось куда более оживленным, но по итогам решение было принято единогласно – идти на Дербинское, а если точнее, выманить оттуда японский гарнизон, для чего был составлен весьма хитроумный план. А караван с гражданскими должен был отправиться водой к слиянию Пиленги с Большой Тымью, где пока и остановиться. Часть трофейного имущества планировалось погрузить на лодки, а остальное уйдет с нами пешком, благо в трофеях нам досталось почти два десятка лошадок с телегами, которые японцы реквизировали со всей округи.

– На этом и остановимся. Итак… – Я посмотрел на Стерлигова. – Ваша задача, Борис Львович, сегодня завершить документировать преступления японцев в Тымове. Сфотографируйте могильник в лесу и место казней в тюрьме, опросите оставшихся в живых местных жителей. Затем допросите пленных, акцентируя внимание на том, кто отдавал приказы, и на причинах этих приказов. Переводчик в вашем распоряжении. Предателей тоже требуется допросить, после чего организовать официальное решение военного трибунала. Далее поступим как оговорено.

– Будет исполнено, Александр Христианович. – Капитан четко кивнул. – Разрешите выполнять?

– Исполняйте. Теперь ваша задача, Алексей Федотович, – обратился я к Свиньину. – Требуется вооружить пополнение и оснастить всем необходимым снаряжением. Чтобы у каждого были солдатская портупея с подсумками, штык и ранец. Особое внимание уделите обуви и портянкам. Возьмите себе сколько угодно помощников. Далее надо совершить рекогносцировку к резервному складу, что рядом с Тымовым. Но брать ничего из него не будем, просто проверьте сохранность – и все.

– В нем, помимо всего прочего, есть ряд медикаментов. – Интендант сверился со своей тетрадью. – Йодоформ, спирт, перевязочный материал, морфий и так далее.

– Надо! – Майя свирепо на меня посмотрела. – У меня медикаменты уже на исходе!

– Решите вопрос с Алексеем Федотовичем… – Я с трудом сохранил серьезность на лице. – Надо так надо. А еще, Майя Александровна, подберите среди нонкомбатантов себе персонал в лазарет и концу дня предоставьте мне отчет по раненым. Теперь – подпоручик Собакин и унтер-офицер Серьга. Павел Иванович, Семен Потапович…

Унтер, услышав, что я назвал его по имени-отчеству, прямо расцвел от удовольствия. Ну что же, мне не жалко, со своими головорезами в пятнадцатом веке я вообще по бабам шлялся и пиво пил.