Вестники - Маргарет Петерсон Хэддикс

и побежал на то место, где стоял, когда дети впервые увидели его.

– Ты не обманываешь? – спросил он, опускаясь на колени и перебирая пальцами траву. – А может, ты случайно их выбросила?

– Я подобрала всё! – заверила его Кона.

Все остальные тоже принялись ползать по земле. Траву на газоне недавно подстригли, и монетки не могли в ней затеряться…

– Ура! – воскликнула Лана. – Две монетки улетели в другой мир! Видимо, переходы снова открылись!

Остальные зашумели:

– Это правда?!

– Значит, теперь…

– Если монетки улетели…

Финн не стал ждать ответа. Он достал рычаг из чехла, размахнулся изо всех сил и воткнул его в землю.

Глава 41

Эмма

– Финн, не надо! – закричала Эмма. – Только не здесь!

А вдруг, если воткнуть рычаг в землю, миры поменяются местами? Или просто… сольются?

Но ничего не произошло. Рычаг не укрепился в земле, а просто сковырнул кусочек дёрна.

– Я думал, если монетки нашли дорогу в другой мир, то и рычаг сработает, – уныло сказал Финн, опускаясь на траву.

– Всего две, – напомнила Эмма. – А три остались здесь. Наверное, переход между мирами приоткрылся на время.

– И я уверена, что это произошло во время выступления Финна по телевизору, – сказала Кона. Она сняла Кафи с сумки, на которую та пыталась влезть, и прижала к себе. – Люди, которые вышли на улицу, чтобы посмотреть на небо… наверное, они все думали о чём-то своем. Может быть, они не до конца верили телевизору. Может быть, им захотелось взглянуть на небо. Они не просто послушались Финна.

– Но потом они опять воткнулись в телевизор, – напомнил Чез. – И тогда, возможно, переход закрылся. И последние три монетки, которые бросил мистер Гус, вместо того чтобы отправиться в другой мир, просто упали на землю.

– Примерно так оно и работает, да, мистер Гус? – спросила Лана.

Тот вновь подозрительно посмотрел на фонари вокруг парковки.

– Да, – шёпотом ответил он. – Несомненно так.

– Но почему? – спросила Эмма. – Я знаю, что всё связано – монетки, рычаги, телевизоры, запахи. Но как…

Мужчина опять взглянул на фонари и вздохнул.

– Всё дело в равновесии, – сказал он. – В равновесии между мирами. Между злом и добром. Монетками и телевизором. Мэр и другие члены правительства пошли на большой риск, оставив этот мир под контролем телевизоров и отправившись к вам. Они уже давно стали красть рычаги. Кроме того, они поняли, как их делать самим… Если они установят контроль над обоими мирами, то будут непобедимы. С такой огромной властью ни монетка, ни рычаг, ни человек ничего не смогут поделать.

– Но… – с надеждой начала Эмма. Она знала, что должен быть хоть какой-то выход и что у них должен оставаться шанс.

– Но прямо сейчас они черпают силу для вторжения в другой мир из сознания людей, подвластных им в этом мире, – сказал мистер Гус. – Сила мысли, творческая энергия… её выкачивают, чтобы мэр и остальная власть могли распространить своё влияние и на ваш мир. Когда люди вышли и посмотрели на небо – они вдруг перестали служить и выполнять приказы. Как будто… отключилось электричество.

– Или, наоборот, скакнуло напряжение, – сказала Кона. – И хорошие люди сделали первый шаг…

– Теперь всё понятно! – возбуждённо воскликнул Финн. – Я вернусь на телевидение и попрошу людей выйти на улицу… допустим, на пять минут. Тогда нам хватит времени, чтобы использовать рычаг! Мы вернёмся домой, спасём маму и наших друзей и победим мэра. Дайте мне только пять минут, чтобы поговорить с людьми, – вот и всё!

Финн был таким оптимистом.

– Нет, – произнёс мистер Гус, печально качая головой. – Приказы и просьбы не принесут результата. Главное – чтобы люди думали своей головой, понимаешь? Каждый из них, по отдельности, хочет перемен к лучшему. В прошлый раз тебе удалось застать их врасплох. А если попробуешь снова провернуть ту же штуку, они просто пожмут плечами и подумают: «Да ладно! Когда я вышел на улицу и посмотрел на небо, ничего не произошло. Лучше буду сидеть и смотреть телевизор».

Эмма сердито взглянула на звукооператора. Ну и мрачный тип! Удивительно, что он вообще имел дело с монетками. Казалось, он вообще уже ни на что не надеялся.

«Наверное, он уповал только на монетки», – подумала Эмма. И тут у неё возникла идея. Говорят, вдохновение подобно включившейся лампочке – но у Эммы оно напоминало молнию. И даже сопровождалось громом.

– А если… – начала она, с трудом подбирая слова. – А если… Мистер Гус, Лана, вы не знаете, где можно достать ещё монет?

Мистер Гус и Лана переглянулись. Сначала вид у них был такой же настороженный – губы сжаты, зубы стиснуты, глаза прищурены. Но, наверное, им было приятно сознавать, что их двое, и они уже начали доверять друг другу. Хотя бы немножко.

А ещё они начали доверять Грейстоунам, Рокки и Коне.

– Знаю, – осторожно сказал мистер Гус, и уголки губ у него чуть-чуть приподнялись.

На другом лице это выглядело бы как сердитый оскал. Но двойник мистера Густано несомненно улыбался.

– Тогда пошли! – воскликнула Эмма и, схватив его за руку, помогла ему подняться. – Пошли!

Глава 42

Чез

Чез не питал особых надежд.

Эмма собиралась наполнить джип монетами, привезти их в телецентр и разбросать перед камерами на глазах у всего мира.

– У нас всё получится. Мистер Гус уверен, что многие люди тоже сделали себе монетки… даже если они их не отправили, – сказала Эмма. – Монетки напомнят каждому, во что он на самом деле верит, что думает и что чувствует… короче говоря, кто он такой. И на что надеется.

«Если монетки могут изменить этот мир, почему этого до сих пор не произошло?» – подумал Чез. Но он вместе с остальными влез в джип, за которым они прятались, – это оказалась машина звукооператора. А что ещё он мог сделать? Сказать родной сестре, что она говорит глупости? Сесть на землю в знак протеста – и пусть остальные уезжают?

Сдаться?

Чез устроился на заднем сиденье джипа. К его удивлению, Рокки уселся рядом. Впрочем, занимать места для Финна и Эммы не понадобилось. Они устроились впереди, весело засыпав мистера Гуса вопросами: сколько вообще монеток, по его мнению, существует, и сколько отправились в другой мир, и…

«Финн и Эмма как мячики, – подумал Чез. – Чем сильней ударишь о землю, тем дальше отскакивают».

А Чез не отскакивал. Если жизнь бросала его на землю, он с трудом поднимался, полз, прятался… он