Испанский поход - Тимур Лукьянов

– Почему вы все время так пристально смотрите на меня, мессир Гуго? – спросила Эсмеральда.

– Не скрою, донья, вы очень напоминаете мне мою невесту, – честно признался де Пейн.

– И как же зовут вашу избранницу? – спросила молодая испанка. Немного помолчав, Гуго ответил девушке, голос его при этом дрожал:

– Вернее, звали. Она, как это не прискорбно, погибла в страшном пожаре, когда враги окружили и сожгли деревянный замок ее отца. С тех пор рана на моем сердце не заживает.

– Какое несчастье! Моя кузина однажды тоже едва спаслась от осады и пожара, но, к счастью, она осталась жива, – воскликнула Эсмеральда. Рыцарь взял себя в руки и произнес более твердо:

– Я, к сожалению, не знаю вашей кузины. Впрочем, давайте лучше поговорим о другом, ибо, когда я рассказываю об участи моей бедной невесты Кристины, душа моя рыдает. Я пока еще не в силах спокойно говорить об этом, хотя, быть может, время когда-нибудь загладит и эту боль. Прошу вас, донья, меня извинить.

– Какое странное совпадение! Мою кузину тоже зовут Кристина. А не назовете ли вы мне ее родовое имя? – произнесла девушка, повернув голову и с интересом разглядывая молодого человека. Несмотря на его просьбу, она вовсе не собиралась оставлять эту, почему-то заинтересовавшую ее, тему.

– Мою невесту звали Кристину де Селери, – проговорил француз, недоуменно глядя в большие карие глаза молодой испанки, в которых вдруг загорелся лукавый, как показалось ему, огонек. Скорбящая девушка, убитого родителя которой похоронили только вчера, не смогла сдержать улыбки, сказав:

– Тогда я вас сильно удивлю, сеньор. Селери – род моей матушки, она происходит из Лангедока, а Кристина приходится мне по матушке двоюродной сестрой.

– Скажите тогда, не был ли ее отец трубадуром, и не звали ли его Ангеран? – пробормотал де Пейн, побледнев.

– Совершенно верно. Ее батюшку звали именно так, и он был знаменитым трубадуром и братом моей матушки, моим родным дядей, – сказала девушка. Бледность рыцаря сменилась румянцем, еще не до конца веря только что услышанным словам, он проговорил:

– Какую же благую весть принесли вы мне, милая Эсмеральда! За это известие я в неоплатном долгу у вас. Значит, Кристина жива? Но что с ней? Где она сейчас? И как она спаслась из горящего замка?

– Не стоит благодарить меня, вы спасли мне жизнь, добрый сеньор, и это я в неоплатном долгу перед вами и перед Господом нашим, которому я молилась, будучи в беде, и который, чудесным образом, послал вас мне во спасение. Воистину, это Провидение Божье, что мы встретились с вами, – произнесла девушка, опустив взор, и продолжила:

– Но, боюсь, мой рассказ огорчит вас. Из горящего замка Кристина бежала от опасности по подземному ходу. Ее отец отправил с нею охрану из двоих своих лучших рыцарей. Те, израненные, спасли ее от врагов и невредимую доставили к нам в Барселону. И Кристина жила с нами все последние годы. Но несчастная судьба преследует ее. Мои родители взяли над ней опеку и выдали ее замуж за одного небогатого пожилого рыцаря. Лучшего мужа для нее не нашли, ибо приданного за ней совсем не было. Но прожили они недолго. В позапрошлом году муж ее пал в битве неподалеку от Сарагосы. Она сделалась молодой вдовой и до недавнего времени жила у нас в поместье недалеко от Барселоны, но этой зимой мавры прорвались в долину и напали на окрестности города. Они сожгли и разрушили наш маленький загородный манор, захватили Кристину вместе со всей прислугой и забрали в рабство. Мы с отцом и матушкой в это время находились в самой Барселоне и оттого спаслись чудом. Потом неверные присылали к нам своих людей и требовали выкуп. Но у моего отца не было денег: почти все сбережения семьи погибли вместе с разоренным поместьем. В Барселоне у отца остались только небольшой особняк и еще корабль. Ведь мой отец, хоть был из знатного рода, но занимался морской торговлей, поскольку у нас в Барселоне многие знатные семейства поддерживают торговлю и не видят в этом ущерба для своей чести. Чтобы получить деньги для выкупа, папа решил выдать меня замуж за знакомого богатого купца из Марселя. Мы сели на корабль, благополучно преодолели большую часть пути, но, спасаясь от шторма, поплыли на свет обманного маяка. Корабль наш разбился о камни, и на маленькой лодке мы приплыли прямо в лапы пиратов. Что было с нами дальше, вы знаете. Но не будем об этом. Лучше расскажите мне, как вы познакомились с моей кузиной.

Выполняя просьбу Эсмеральды, Гуго де Пейн начал рассказывать ей о встрече с Кристиной при дворе графа Тибо Шампанского. Потом Эсмеральда попросила его рассказать о Шампани, потом о рыцарских турнирах. И он охотно рассказывал ей. За разговорами незаметно летело время, и, влекомый попутным ветром, корабль, поднимая соленые брызги, продвигался вперед по сверкающему на солнце простору моря.

Благодаря хорошей погоде и попутному ветру, плавание на дракаре продлилось не слишком долго. На рассвете второго дня из синевы моря уже вырастали на фоне гор Барселонский маяк и древние башни столицы Испанской марки.

Чтобы многочисленные военные корабли Барселонского графа Беренгера-Раймонда II, охраняющие все морские подступы к порту, не приняли их за врагов, на носу дракара заблаговременно укрепили синее знамя Шампани. Но, несмотря на это, до самого входа в гавань их молчаливо сопровождали три больших боевых корабля. Наконец дракар благополучно прошел мимо маяка и длинного мола, пришвартовался у одного из причалов, и шампанские рыцари ступили на землю Испанской марки.

Основанная еще Карлом Мартеллом как передний рубеж противостояния с маврами, и укрепленная Карлом Великим, в юнце одиннадцатого столетия Испанская марка[34]представляла собой сильный союз земель, объединившихся для борьбы с врагами под руководством графа Раймонда-Беренгара I, родителя нынешнего правителя Барселоны. Помимо самого Барселонского графства, Барселонскому Дому принадлежали и несколько других графств: Жеронское, Манресское, Аусонское. А из-за Каркассонского графства Барселонский граф постоянно спорил с графом Тулузским. Кроме того, правителям Барселоны принадлежали различные земли и в самом графстве Тулузском, в Манербе, в Нарбонне, в Команже и в Сабере. Барселонские графы владели также землями Панадес, замком Лораг и некоторыми местностями во владениях графов де Фуа. Таким образом, власть правителей Барселоны была значительной и распространялась не только на земли Испании, но и на южные территории Франции. С десяток лет назад даже некоторые мусульманские князья признавали графа Барселоны своим сюзереном. Но после страшной битвы при Залаке положение изменилось, военные успехи испанских христиан были почти что сведены на нет, а многие крепости и земли, завоеванные с большим трудом за долгие годы, вновь перешли к неверным. Южная граница снова придвинулась к Барселоне почти вплотную, и набеги мавров и их наемников на окрестности города вновь стали обычным делом.