Испанский поход - Тимур Лукьянов

До Барселоны добрались только семнадцать человек из тридцати: десять рыцарей, включая самого де Пейна, пять оруженосцев, капеллан и проводник. Девять оруженосцев и четыре рыцаря пали в боях по дороге. Оруженосцы в храбрости рыцарям нисколько не уступали, но защищены доспехами и вооружены они были все же несколько хуже, оттого и гибли первыми. Из-за этого печального обстоятельства рыцари Озерик де Трифе, Франсуа де Шонэ, Анри де Ланер, Альберт де Ньеж и Жюслен де Юве остались без оруженосцев. Теперь в отряде на одного оруженосца приходилось целых два рыцаря, и, потому, требовалось срочно набрать в отряд новых людей.

В городе пополнение для отряда найти было бы непросто. Из-за опасности новых мавританских набегов все более или менее умелые бойцы уже были призваны графом Барселонским в свое войско, охраняющее сейчас входы в долину. Хорошо еще, что оруженосцев для рыцарей удалось быстро набрать из бывших рабов пиратов, гребцов дракара. Те из них, кто не имел в Барселоне родственников, увязались за шампанцами в казарму. И, как выяснилось, среди бывших гребцов оказались люди, знакомые с военным делом: двое уроженцев Лангедока, двое провансальцев и один бургундец, называющие себя оруженосцами благородных рыцарей, случайно попавшими в позорный плен. Впрочем, их навыки незамедлительно были проверены в учебном сражении на деревянных мечах, и выяснилось, что во всяком случае оружием эти люди действительно владеть обучены и, кем бы они ни были раньше, теперь они стали настоящими оруженосцами христианских рыцарей.

Поход дался всем его участникам с огромным напряжением, и, хотя большая часть маршрута теперь осталась позади, Гуго де Пейн чувствовал, что и предстоящий им отрезок пути будет вовсе не легким. После Барселоны отряду предстоял опасный переход через горы, по местности, в которой война не прекращалась веками. А то ли еще будет в юнце, когда они достигнут намеченной цели! Учитывая все это, прежде чем выступить, предстояло подготовиться к любым неожиданностям, а почти все деньги, выданные командиру отряда на дорогу графом Шампанским, были уже истрачены. Желая оснастить отряд всем необходимым, де Пейну пришлось снова увидеться с командором порта, чтобы при его посредничестве продать захваченный у пиратов корабль местным купцам, которые, давно привыкнув к военному положению Испанской марки, не прекращали вести торговлю даже во время сражений под самыми городскими стенами.

Несмотря на довольно удачный торг, тревожные мысли вновь овладели де Пейном. Он думал о Кристине, и эти раздумья не давали ему покоя. Едва продав пиратский корабль и получив за него довольно приличную сумму, Гуго отправился в скромный особняк семейства де Куаре, расположенный в купеческом квартале недалеко от порта и совмещенный с товарным складом.

Вдова Игнасиаса де Куаре, донья Изабелла, и его дочь встретили рыцаря одетыми в траурные черные платья, волосы их скрывали черные платки, а глаза женщин были красными от рыданий. Но, несмотря на это, матушка Эсмеральды гостеприимно предложила шампанскому рыцарю разделить с ними ужин. За скромной трапезой, сдобренной весьма неплохим белым вином, де Пейн попытался дать вдове деньги, чтобы она сумела передать похитителям Кристины выкуп. Но выяснилось, что тех людей, которые представляли в Барселоне похитителей и с которыми вел переговоры ее покойный отец, ни Эсмеральда, ни ее матушка не знают. Искать же их прямо сейчас смысла не имело: вряд ли пособники неверных, скрывающиеся в городе, станут выдавать себя в такое неспокойное время. Единственное, что было известно о похитителях, – это то, что выкуп они требовали от лица некоего Халеда Абу Факиха, торговца пленными, а весь военный поход на окрестности Барселоны был организован правителем ближайших мусульманских земель шейхом Абасом, старшим сыном эмира Сарагосы.

После долгих уговоров де Пейну все же удалось чуть ли не насильно отдать какую-то часть денег, полученных им за проданный трофейный корабль, матушке Эсмеральды, которая все не хотела их брать, утверждая, что это она должна отблагодарить доброго рыцаря за спасение дочери. Сама Эсмеральда долго благодарила его и вернула ему рыцарский плащ, выстиранный и вычищенный. Несмотря на недавнюю потерю отца и только что пережитое опасное приключение, девушка весь вечер украдкой улыбалась шампанскому рыцарю и явно строила ему глазки. Он же старался не обращать внимания на ее заигрывания. Интересовала его сейчас лишь Кристина. Теперь, когда он узнал, что Кристина де Селери жива, первая любовь с новой силой вспыхнула в сердце Гуго де Пейна. После неожиданной встречи с Эсмеральдой, молодой рыцарь уверился, что сам Господь ведет его к Кристине, и был полон решимости немедленно вызволить девушку из мавританского плена.

Умудренная годами, донья Изабелла пыталась сдержать благородный порыв молодого рыцаря, уверяя, что Кристина за последнее время, потеряв сначала отца, а затем и мужа, сильно изменилась. Что теперь, после мавританского плена, даже если девушку и удастся вызволить оттуда, Кристина скорее всего уйдет в монастырь. Ведь пробыть в мавританском плену в качестве рабыни для истинной христианки означает вечный позор. Во всяком случае, теперь ее никто из благородных сеньоров никогда не возьмет замуж.

Пока слуги меняли блюда, донья Изабелла не слишком прозрачно намекнула де Пейну, что ее собственная дочь была бы для рыцаря из Шампани самой замечательной женой, тем более что Господь привел Гуго на помощь именно к Эсмеральде, а ни к кому-то другому. Но шампанский рыцарь думал иначе. Для него Эсмеральда оставалась всего лишь хорошенькой девушкой, чем-то похожей на Кристину. Но она не была Кристиной, и любви к ней в сердце де Пейна не было. Лишь Кристину по-прежнему любил он. И ничего в его безумной любви не изменили разговоры доньи Изабеллы. Только еще большая тяжесть сдавила сердце молодого рыцаря.

Назад в казарму Гуго де Пейн возвращался в мрачном расположении духа. Ниточка, ведущая к Кристине, так отчетливо расцвеченная совсем недавно яркими красками радостной надежды на скорую встречу, снова оборвалась, и где теперь следует искать девушку, было неясно. Снова неизвестно было даже, жива ли она. Шейх Абас, от имени которого говорили с отцом Эсмеральды посредники, требующие выкуп за племянницу, владел двумя десятками крепостей, и добраться до него почти не представлялось возможным. Возвратившись в казарму, Гуго долго не мог заснуть: перед ним то и дело возникали разные ужасные образы из рассказов о мавританском плене, слышанных им еще во время своей арагонской службы.

На следующий день граф Барселонский Беренгер Раймонд по прозвищу Голова-из-пакли принял шампанских рыцарей в своей цитадели и устроил небольшой пир в честь гостей из Франции. Правитель Испанской марки поднимал в их честь тосты, предлагал встать под его знамена и даже обещал им всем установить хорошее жалование, и де Пейну пришлось довольно долго дипломатично убеждать подвыпившего уже графа в том, что они посланы их сюзереном в замок Монтерео в качестве подкрепления и, если они не появятся к сроку, замок этот рискует пасть под напором неверных. Граф не слишком остался доволен таким разговором, ведь замок Монтерео относился к владениям короля Арагона, а вовсе не к его собственным. Гуго де Пейн почувствовал раздражение, проскользнувшее напоследок в речах графа Барселонского, и посчитал за благо не задерживаться более в городе, дабы не смущать своим присутствием властелина Испанской марки.