Австрийские фрукты - Анна Берсенева

– Таня… – Он сел, положил ладонь ей на щеку. – Что ответить, а? Мне на такое и отвечать-то нечем.

– Почему?

– Такой, видно, уродился. А ты заслуживаешь большего.

Она зажмурившись слушала, как его пальцы гладят ее висок. Вспомнила, как пять лет назад сидела с ним рядом на асфальте, в охваченном злобой городе, на незнакомой улице, под стеной незнакомого дома, и знала: если отойдет от него хоть на шаг, то потеряется как пуговица, оторвавшаяся от его пиджака.

– Мне, кроме тебя, никто не нужен, – сказала она.

– Но, Таня…

– Ты меня только не прогоняй! – Она прижала Венину ладонь к своей щеке и, открыв глаза, умоляюще посмотрела на него. – Какую ты меня захочешь, такая и буду… стану… Честно-правда!

Таня тут же зажмурилась снова, но все равно почувствовала, как он улыбнулся.

– От Жана Вальжана с Козеттой – к Пигмалиону с Галатеей? – Улыбка слышалась и в голосе тоже. – Не уверен, что это возможно. Хотя… Чем черт не шутит!

Он подергал ее за нос, и Таня открыла глаза. Его лицо было теперь совсем близко. И губы – изогнутая береговая линия… Таня подняла голову и коснулась этой линии губами. Линия оказалась горьковатая, да, он же говорил, что пил этот… что он пил… горький, наверное…

Голова у нее кружилась, по всему телу колотило разрядами тока.

– Ты меня не торопи только, – негромко сказал Веня. Он не ответил на ее поцелуй, но Таня слышала каждое его слово у себя на губах. – Вдруг и правда получится? Не торопи.

Ей было непонятно, что он чувствует сейчас. А она хотела его так, что если б поднести к ней спичку, то вспыхнула бы, как факел спиртовой.

«Я его люблю. А он… А он меня потом полюбит! Так бывает… наверное», – подумала она.

Эта мысль успокоила Таню. И, словно расслышав ее, Веня сказал:

– Так бывает, наверное. Во всяком случае, я этого не исключаю. Только успокойся, пожалуйста. И не сиди у моего колена, что за собачьи, в самом деле, повадки. Сядь сюда.

Он подвинулся, и Таня послушно села рядом с ним на край кровати.

– Навыдумывала себе глупостей, – сказал он. – Еще небось и девственность для меня хранила. И пожалуйста теперь, в голове вместо мозга одуревшие гормоны.

Угадал, конечно. У нее в самом деле никого еще не было. Но не потому что она чего-то навыдумывала, а просто…

– А зачем? – Таня пожала плечами. – Сам же говорил, это глупо.

– Что глупо? – не понял он.

– Жениться без любви глупо, ты говорил. Ну и просто так перепихнуться… Мне не хотелось.

Это была правда. Приставали к ней многие, а один парень на класс старше вроде бы и влюбился даже, и неплохой вообще-то был парень, грех наговаривать, но ей ни с кем даже поцеловаться ни разу не захотелось. А уж такого, чтоб током изнутри колотило – нет, ничего похожего за эти пять лет не было и близко.

– Ладно, – вздохнул Веня. – Расскажи о чем-нибудь человеческом. Как ты жила пять лет?

Хороший вопрос! Расскажи попробуй. Таня с удивлением поняла, что ничего ответить не может. Их как будто не было, этих лет без него.

– Я не совсем дура, ты не думай, – сказала она.

– Я и не думаю, – усмехнулся он.

– Я в художественный кружок ходила.

– Зачем?

– Мне нравилось… И в библиотеке читала! Про Пигмалиона и Галатею знаю, правда!

– Честно-правда?

– Ага.

Когда он улыбался, Таня была готова то ли плакать, то ли вопить от счастья.

– Понравилась тебе свадьба? – спросил Веня.

– Конечно, – кивнула она.

– Ты перепуганная была какая-то. Сидела, будто у тебя линейка в горле застряла.

– Сначала только. А потом Нэла меня растормошила.

– Да, они хорошие, – кивнул Веня. – И Нэла, и Иван. Как тебе его жена?

– Ничего, – пожала плечами Таня. – С таким же успехом мог бы и на мне жениться.

– На тебе? – удивился он. – Почему?

– А она ему так же не пара, как и я.

– Что за суждения деревенские? – поморщился Веня. – Девушка как девушка, красивая, жизнерадостная. Не пара!.. Иди-ка ты спать, – сказал он. – Успокоилась или снотворного дать?

– Не-е… – то ли про спокойствие, то ли про снотворное ответила Таня.

И поплелась к себе в комнату. А что ей оставалось?

– Обедать будешь?

Он не ответил. Да и не услышал, скорее всего. Таня подошла к столу, за которым он сидел, и постучала пальцем по его наушникам. Алик обернулся к ней и сдвинул наушники с левого уха.

– Что? – спросил он.

– Обедать пора, – повторила Таня.

– Обедайте.

– А ты?

– Я не голодный.

«Чем ты сыт, интересно?» – хотела спросить она.

Но не спросила. Может, в магазине что-нибудь украл, потому и есть не хочет. Это опасение сидело у нее в мозгу всегда и время от времени обострялось.

Алик вернулся из школы полчаса назад и сразу поднялся к себе в комнату. В бывшую Венину комнату. Есть не хочет. Уроки не делает. В наушниках долбит музыка, способная вышибить мозг. Перед носом экран, на котором застыла на паузе какая-то стрелялка.

Все это повторялось изо дня в день вот уже целый месяц, и что с этим делать, Таня не знала. Она и представить не могла, что так будет. Ожидала, что возникнут трудности с учебой, школа-то на Соколе не простая, что хамить он ей будет, была готова тоже, но что вот так станет ее сторониться… Даже за стол ведь с ней не садится – утром проскальзывает в кухню, пока она не спустилась вниз, а обед ест поздно вечером, когда она смотрит фильм в большой комнате или читает в своей, лежа уже в кровати. Хоть разогревает сам, и то хорошо. В школе приемных родителей рассказывали, детей после детдома приходится не только суп учить разогревать, но и объяснять, что можно самому брать еду в холодильнике.

– Когда проголодаешься, скажи.

Он ничего на это не ответил – надвинул наушники обратно, повернулся опять к экрану и снял стрелялку с паузы.

Таня спустилась в кухню, выключила огонь под кастрюлей. Что делают в таких случаях? Все перепробовала. И не то чтобы он ее не слушался. Что она скажет, то выполняет без разговоров. Но так выполняет… Как стойкий оловянный солдатик. И оловянными же смотрит глазами, во всяком случае, на нее. На все вопросы отвечает тремя словами. Предложила сходить в кино на новый блокбастер – пошел. Сидел, как кол проглотив, даже к попкорну не притронулся. Понравилось? Да. Что понравилось? Не отвечает. В театр сходим? Сходили на «Приключения Тома Сойера», хороший ведь спектакль, и для его возраста вроде. Тот же эффект. Куда его вести, что с ним вообще делать?