Дочь смотрителя маяка - Анн Росман

Карин остановила свой выбор на внешнем пирсе Куэна. Нужно было пополнить запасы воды, и как ей помнилось, там был шланг. К тому же пиццерия и продуктовый магазин тоже были рядом, добавила она про себя. Карин замедлила ход и вышла на палубу достать защитные блоки и канат. Опытной рукой она прикрепила блоки и вернулась к штурвалу. Карин бережно причалила правой стороной к пирсу. С канатом в руках спрыгнула на сушу. Закрепив канат, она выключила мотор и открыла заслонку, чтобы тепло распространилось по лодке. Часы, висевшие над барометром, показывали десять минут восьмого. Возможно, магазин еще открыт. Сняв спасательный жилет, Карин надела толстую кофту. На крючках теперь висела только ее одежда. Раньше там всегда было два комплекта – ее и Йорана. Карин включила обогрев, так как вечер обещал быть прохладным, и сошла на берег. Магазин был открыт, она купила кофе и хлеб грубого помола, а также пакет ее любимой простокваши с морошкой, которую ненавидел Йоран. Она скучала по нему не так сильно, как думала, что будет скучать. Молодая женщина за последние годы привыкла к одиночеству. Достаточно было только забыть, что они расстались, и представить, что Йоран работает, а она одна плавает на лодке в выходные. Проще простого. Карин заплатила картой. Йоран часто ссылался на то, что у него нет при себе наличных, когда они вместе делали покупки. О том, что в кошельке у него есть карта Виза он предусмотрительно умалчивал. Так что чаще всего платить приходилось Карин. Поэтому в этом плане тоже мало что изменилось. И теперь ей не надо платить половину арендной платы за квартиру.

Двери магазина разъехались в сторону перед Карин, выпуская ее на улицу. Она вышла и замерла с пакетом в руках. Дыхание превращалось в белые облачка пара. Можно было подумать, что на улице февраль, а не апрель. Ей было холодно. Она хотела было уже вернуться к лодке, но передумала и пошла к пиццерии за бензозаправкой. На борт она вернулась с пакетом с покупками в одной рукой и коробкой с пиццей – в другой. На улице уже было темно.

Карин закрыла все иллюминаторы и зажгла керосиновую лампу. Потом уменьшила печку, стоявшую на максимуме. Трюм залил приятный желтый свет. Карин накрыла стол на одного. Ей хотелось выпить бокал красного, но не хотелось открывать бутылку ради одного бокала. С другой стороны, ее можно снова закрыть. Где-то у нее был специальный насос с пробкой, полученный в подарок. Карин откупорила бутылку, не утруждая себя поисками насоса.

Когда Карин ела пиццу, зазвонил мобильный. Это был Йоран. После некоторых колебаний она положила мобильный под подушку. Может, он увидел, что лодки нет в гавани, и хочет знать, куда она подевалась. Карин подумала о машине, оставленной на парковке в гавани. Надеюсь, он не доставит ей проблем. Впрочем, ключей от машины у Йорана не было. После шести сигналов включился автоответчик. На лодке Карин чувствовала себя как дома. Да, ей было грустно от расставания с Йораном, но она чувствовала и облегчение тоже и даже немножко счастье, за которое Карин было стыдно. Выпьем за новое начало, подумала она, и поднесла к губам бокал.

Марстранд, 14 июня 1963 года

Несмотря на последние трагические события, свадьбу решили не откладывать. Арвид потерял родителей и брата в авиакатастрофе в Англии. Его единственным утешением была его любимая Элин. Мать Арвида подарила ей свое жемчужное ожерелье и помогла сшить подвенечное платье. Вся семья была занята приготовлением к свадьбе. Жаль, что они не увидят результат свой работы – венчание.

Весна в этом году пришла рано, а с ней и все возможные цветы. Для букета невесты Элин выбрала розы. Половина была из сада родителей Арвида, а половина – из сада матери Элин. Дополняли розы жимолость – цветок провинции Богуслен и армерия, мелкие розовые цветки которой росли на скалах на Патер Ностер. Цветами была украшена и прическа невесты. А вместо диадемы она взяла ветку жимолости, которая смотрелась в ее светлых волосах лучше любых драгоценных камней. Платье было кремово-белым с рукавом три четверти. Лиф украшала вышивка, сзади был небольшой шлейф. Платье Элин дополнила жемчужным ожерельем Алисы Стернквист и жемчужными сережками матери. Таким образом родители как бы присутствовали на венчании.

Она могла бы выбрать диадему из золота и драгоценных камней, но она выбрала цветы, с улыбкой подумал Арвид. В этом была вся Элин. Он никогда не забудет эту прекрасную картину: она с цветами в волосах и подвенечном платье. Он пообещал себе плести ей венок каждое лето.

Маленький оркестр заиграл песню, которая стала их песней. Они часто пели ее вместе и решили, что именно она должна исполняться на их свадьбе. Солист запел:

Все присутствующие видели любовь и нежность в глазах жениха и невесты, когда те обменивались клятвами в вечной верности. Арвид держал руку Элин в своей и смотрел ей в глаза, когда она говорила «да». Марта, державшая букет невесты, пока жених надевал невесте на руку кольцо, всплакнула. Отец и брат Элин Карл-Аксель стояли прямо, переполненные гордостью. Их загорелые обветренные лица осветились улыбками. Отец Элин торжественно протянул Арвиду руку и сказал, что теперь у него два сына.

Это был седьмой по счету корабль, и он уже потерял надежду что-то найти. Снова надев водолазный костюм, он нырнул спиной вниз и плавно ушел под воду. Стоило ему оказаться под водной гладью, как он ощутил спокойствие. Подняв глаз к верху, он сквозь толщу воды увидел других мужчин, которые, перегнувшись через край, вглядывались в глубину. Над ними было ночное небо. Он опустил глаза и поплыл вниз. Водоросли сонно покачивались вокруг него. Корабль затонул на мелководье. Всего пять метров. Поднять что-то со дна не составит проблем. Только бы не было сильной качки.

Судя по всему, ещё одна рыбацкая лодка, решил он, и, сделав несколько лягушачьих движений ногами, подплыл ближе. Ему нравилось ощущение невесомости в воде, и того, как достаточно малейшего движения ногами, чтобы тело само двинулось в нужном направлении. Шхуна хорошо сохранилась, если сравнивать с их предыдущими останками, которые они осматривали.

Он проник в рубку. Его внимание привлекло старое зеленое радио, заросшее морскими тюльпанами, которые тут же протянули к нему свои похожие на перья руки в надежде на еду. Люк в трюм проржавел и не поддавался. Бросив попытки открыть его, водолаз начал оплывать затонувшую лодку, чтобы посмотреть, нет ли там еще чего-нибудь интересного. Ничего не обнаружив, он собрался было подниматься, но случайно посмотрел вниз и увидел что-то странное. Видимо, от его движений ил поднялся, и его глазам открылось что-то прямоугольное. В природе прямые углы встречаются редко, это он хорошо знал и потому замер и подплыл ближе. Находка оказалась ящиком. Ящик, черт возьми!