Рождественские убийства - Дженнифер Роу

Эсме вздрогнула.

– Если это действительно важно, то это были мистер Сильвестр и Эрни Симпсон, считавшие выручку, и Энни Ли, одна из продавщиц. Они подтвердят. Они все попрощались со мной. Они видели, как я направилась к лифту! Послушайте, я могу идти?! – Эсме сорвалась на крик и вновь принялась теребить пальцы.

Тоби вздохнул.

– Хорошо, мисс Стэк. Спасибо за помощь.

Эсме вскинула голову, поднялась со своего места и вышла за дверь, крепко сложив руки на груди и не оборачиваясь.

– Что скажете, Милсон? – спросил Тоби.

– Мисс Стэк что-то скрывает, – ответил Милсон тонким голосом. – Она сильно нервничает. Мисс Стэк тяготится работой, и ей не нравится Бен Блаф, чего не скажешь по отношению к Эрни Симпсону. А еще… – Тон Милсона немного изменился, – в половине шестого она видела в раздевалке именно Бена Блафа.

Тоби резко повернулся на стуле и, прищурившись, посмотрел на своего помощника. Милсон не отвел взгляда, и лишь слегка подергивающиеся губы выдавали его волнение.

– Не будете ли вы так любезны позвонить Верити Бердвуд, Милсон? Попросите ее приехать сюда… скажем, в половине двенадцатого, – как ни в чем не бывало произнес Тоби. – Хочу послушать, что она мне скажет. – Это сотрет улыбку с лица сообразительного негодяя Милсона, злорадно подумал Тоби и не ошибся.

– Ну и кто, по-твоему, его убил? Сначала говори ты, а потом выскажу свои соображения я. – Берди перегнулась через стол и сложила перед собой тонкие, покрытые веснушками руки. Ее янтарные глаза живо поблескивали за толстыми стеклами очков.

Тоби покачал головой.

– Ты так все это любишь, да? – уныло спросил он.

Он позвонил Берди отчасти для того, чтобы досадить Милсону, и отчасти потому, что она действительно могла помочь. Бог свидетель, она не раз помогала. И все же написанное на ее лице неприкрытое удовольствие в предвкушении расследования нового убийства иногда заставляло Тоби нервничать. Выходя на охоту, эта маленькая забавная мышка становилась хитрой и хладнокровной, точно змея.

Берди пожала плечами, и огонь в ее глазах немного померк, они стали маловыразительными и настороженными.

– Ты хочешь поговорить со мной или нет? – холодно спросила она. – Ты знаешь, что я могу помочь. И уже начала расследовать это убийство, потому что была здесь вчера.

Тоби застонал:

– Ты уже ушла отсюда, когда это произошло, Бердвуд. Хочешь сказать, знала, что здесь произойдет убийство? Но ты же не ясновидящая.

Берди ответила не сразу.

– Скажем, это меня не удивило. Хотя я думала, убили другого. Впрочем, это довольно глупо с моей стороны. Потому что в сложившихся обстоятельствах Бен Блаф был единственной возможной жертвой. Но время совершения убийства и безрассудство, с каким совершено преступление, не дают мне…

Тоби фыркнул:

– Да перестань, Берди!

– Нет, правда. – Берди посмотрела на приятеля. – Ты сделаешь для меня три вещи, чтобы я избавилась от последних сомнений, и тогда я скажу, кто убил Бена Блафа.

Дэн Тоби тяжело вздохнул:

– Ты сумасшедшая. И какие же это три вещи?

– Во-первых, покажи мне место его гибели. Во-вторых, позволь прочитать запись беседы Милсона с дочерью убитого. Это будет довольно скучно, но наверняка даже Милсон не забыл задать очевидные вопросы. И в-третьих, на всякий случай изложи мне суть своего разговора с Эсме Стэк, Расселом Дижоном, сотрудниками отдела игрушек и так называемой старой гвардией – руководителями отделов, работающих в «Фредериксе» более десяти лет. Согласен?

– Это я должен задавать тебе вопросы, Берди, – произнес Тоби и тут же ужаснулся собственному жалостливому тону. Эта женщина сводила его с ума, лишала собственного «я». Тоби громко откашлялся. – Только я не понимаю, как ты можешь быть уверена в чем бы то ни было, не зная планировки торгового центра, количества людей, имевших доступ в отдел игрушек, не учитывая того обстоятельства, что ножницы, которыми был заколот Бен, хранились в его раздевалке. А у нас нет ни одного подозреваемого с веским мотивом. Не говоря уже о том, чтобы подозревать какого-то одного человека. Мы погрязли в поиске виновных – вот в чем проблема. Ты просто не осознаешь…

– О, я прекрасно все понимаю, Дэн. Преступление было совершено импульсивно, и это затрудняет расследование. Но мы можем сузить круг подозреваемых, верно? А что касается мотива… Извини, но при всем уважении должна сказать, что ты глубоко заблуждаешься. У большого количества людей был мотив для убийства Бена Блафа.

– Что?

– То, что я сказала. Итак, он умер вчера вечером. Довольно рано. Скажем, между половиной седьмого и семью. Верно?

– Откуда ты знаешь, что это произошло не сегодня утром?

– Такого просто не может быть, – уверенно заявила Берди, не дожидаясь одобрительного кивка Дэна. – Хорошо, по результатам своего вчерашнего визита я могу назвать людей, которые должны возглавлять твой список подозреваемых. Итак, запоминай. Прежде всего начальник Бена Рассел Дижон. Он обнаружил тело, потому что, по его словам, первым делом приходил утром к Бену, чтобы поболтать и наполнить мешок подарками. В последнее время Бен Блаф был настоящей примадонной с усами, и Дижон старался всячески его ублажить. Однако от меня не ускользнуло существовавшее между ними напряжение. Далее следует Сильвестр – глава отдела игрушек, трудившийся в торговом центре на протяжении многих лет и ненавидящий Бена за то, что его пещера занимает большую часть отдела. Мне показалось, что в последнее время он буквально дошел до точки кипения. Эрни Симпсон – еще один преданный сотрудник, в свое время исполнявший роль Санта-Клауса и ужасно завидующий Бену, чья напыщенность сильно раздражала…

– И изрядно перепачкавшийся в крови Бена сегодня утром, когда споткнулся о мешок с подарками, – сухо заметил Тоби.

– А! – Берди вскинула брови, однако ее лицо осталось непроницаемым. – Так на чем я остановилась? Ах да. Эсме Стэк, судя по всему, едва начала приходить в себя от какого-то удара. Но мне показалось, что в жизнерадостной компании Санта-Клауса она вновь начала терять рассудок. В список нужно добавить также ее мать Уну или кого-то другого из представителей «старой гвардии», решившего насолить предмету своей ненависти, юному Расселу Дижону, с помощью его любимца – главной фигуры всей рождественской феерии, как он сам назвал, Бена Блафа. Пожалуй, это все.

Тоби с минуту глядел на подругу в полном молчании. А она смотрела на него своими круглыми, как у совы, глазами. Наконец Тоби подался вперед.

– Берди, ты что – все это придумала? – гневно зашипел он. – Откуда тебе известно, как они относились к Бену Блафу? Ведь все они в один голос утверждают, что любили его как брата.

– Ну конечно. А что еще они должны говорить? Но вчера они не так тщательно следили за своими словами, и их чувства были вполне очевидны.

– Очевидны для тебя, полагаю.