Рождественские убийства - Дженнифер Роу

– Поскольку Бен не был отравлен, прием лекарства к делу не относится, – заметил Тоби. – Кроме того, мне кажется, Симпсон потому так и нервничал, отвечая на вопросы Милсона, что таблетки принадлежали ему.

– Но почему Симпсон проявил такое милосердие? – спросила Берди. – Не понимаю.

– У старика раскалывалась голова, Берди. К тому же существует такое понятие, как сочувствие. И при этом не важно, нравится тебе этот человек или нет.

Берди пожала плечами:

– Может быть. И все же дай мне закончить. Сильвестр, заведующий отделом игрушек, ничего не знал ни о таблетках, ни о головной боли. Он не разговаривал с Беном Блафом целый день и не видел его после пяти часов. Сильвестр предположил, что исполнитель роли Санта-Клауса уже ушел домой, как и все остальные, к тому времени, когда он вышел из отдела в пять минут седьмого. Хотя очевидно, что Бен не покидал свою раздевалку. Он мог спокойно пить вторую чашку чаю или уже был мертв.

Берди откинулась на спинку стула и потерла глаза под очками.

– Иными словами, ни у одного из этих людей нет неопровержимого алиби на тот период времени, который нас интересует. И поскольку все они лгут о своем добром отношении к Бену, как к человеку и его роли в рождественском празднике в «Фредериксе», у нас нет причин верить в то, что они говорят правду о своих действиях в конце рабочего дня. Любой из сотрудников отдела игрушек мог прикончить старика, прежде чем отправиться домой. Ведь всем было известно, что Бена недолюбливают, а посему и разыскивать не станут. Или же убийца просто сделал вид, будто уходит, но потом вернулся, спрятался, дождался, пока уйдет Сильвестр, опустеет этаж, и тогда сделал свое черное дело. В зависимости от времени преступник мог уйти домой вместе со всеми или же прятаться в магазине всю ночь, а утром притвориться, будто только что пришел. Так мог поступить сотрудник любого другого отдела.

– Верно. И как твой орлиный глаз успел заметить, наш щеголеватый друг Рассел Дижон даже не пытается делать вид, что покинул торговый центр до критического времени. Возможно, потому что охрана зафиксировала время его ухода. Он, как обычно, работал в своей студии – как он любит называть офис – на десятом этаже до начала восьмого. Ему пришлось задержаться, потому что целый день он показывал тебе красоту рождественских украшений в «Фредериксе». Дижон собирался повидать Бена после твоего ухода, но забыл заглянуть в отдел игрушек и решил отложить встречу со стариком до утра. Он подумал, что Бен наверняка разозлится, но поделать ничего не мог.

– А утром веселый старина Бен уже не мог ни злиться, ни испытывать какие-то другие эмоции.

– Слушай, какая же ты все-таки бессердечная! – Не удержавшись, Тоби рассмеялся. – Хорошо, умница наша, теперь ты знаешь то, что и я. Так кто же совершил убийство?

– О, я знаю гораздо больше, чем ты, – холодно возразила Берди. – Но мне нужно подумать. Я сообщу тебе, когда приду к какому-нибудь умозаключению.

– Я сам тебе позвоню, ладно? – Широко улыбаясь, Тоби поднялся со стула. – Все как я и предполагал. Что ж, подумай хорошенько. А я буду ждать, затаив дыхание.

– Хорошо. – Янтарные глаза Берди ярко заблестели за стеклами очков. – Это не займет много времени.

– Прекрасно. Надеюсь, вы не обидитесь, мисс Марпл, если мы пока возложим всю рутинную работу на нашего констебля Плода[3]? На всякий случай. Вдруг на этот раз серое вещество тебя подведет.

– Ты перепутал персонажей, Дэн. К тому же сарказм тебе не идет. Позвоню утром.

– Какая же ты все-таки противная, Бердвуд, – съязвил Дэн Тоби.

Однако Берди пропустила его колкость мимо ушей.

– А пока делай то, что обещал. Приглядывай за помощницей Санты. Где она сейчас?

– Мне сказали, занимается украшением нового трона в отделе рождественских украшений. На роль Санта-Клауса пригласили старого актера. Значит, ты ее выбрала на роль убийцы? Проболталась все-таки.

– Я этого не утверждала. Просто хочу заметить, что она знает больше, чем говорит, поэтому не спускай с нее глаз.

– Спасибо. Возможно, ты удивишься, но я не такой дремучий идиот, каким ты меня счита-ешь, и за нашей крошкой Эсме Стэк уже установлено наблюдение. Только пока она не выказывает желания прыгнуть в самолет и улететь в Южную Америку. Хотя ничего нельзя знать наверняка.

– Собираешься снова ее допросить?

– Да.

– Можно мне присутствовать?

– Конечно, нет. Мы допросим ее снова утром, пусть помучается ночь. Что бы она ни скрывала, мы из нее все выудим. Предоставь это нам, если сможешь смириться.

Еще раз улыбнувшись, Тоби помахал рукой и двинулся к выходу, неловко прокладывая себе путь между многочисленными столами, занятыми посетителями, пакетами с покупками и путающимися под ногами детьми. Раздраженно поглядев ему вслед, Берди подальше отодвинула от себя оставленные Тоби бумаги. Она рассеянно потягивала остывший кофе. Ее не покидало ощущение, будто то, что она прочитала или услышала за последние двадцать минут, на самом деле гораздо важнее, чем могло показаться на первый взгляд. Что-то неуловимое – нет, не улика, а мысль таилась в глубине сознания и не желала всплыть на поверхность. Берди закрыла глаза и попыталась расслабиться. Но безрезультатно. По опыту Берди знала, что нужно лишь немного подождать и через некоторое время все получится. Она вновь взяла в руки бумаги с записью допросов и принялась читать их с самого начала. Возможно, это поможет. А еще она рассчитывала на очередную беседу Тоби с Эсме Стэк. Берди почувствовала бы себя гораздо лучше, если бы это произошло сегодня, а не завтра. И все же беспокоиться не стоит. По словам Тоби, Эсме Стэк никуда не денется.

Кафетерий постепенно заполнялся людьми. Было около часа дня, и теперь вместо ячменных лепешек и пирожных посетители предпочитали сэндвичи, киш и бублики с различными начинками. Берди заказала еще одну чашку кофе и продолжила чтение.

Крупная женщина в ярко-розовом наряде и измученный мужчина, сжимающий в руках многочисленные пакеты и сумки, заняли столик рядом с Берди. Женщина, одутловатое лицо которой покрывали капли пота, со сдавленным стоном упала на стул.

– Я никогда этого не забуду, Кевин. Буду помнить до конца жизни, – простонала она и потянулась через стол, чтобы взять мужа за руку.

Мужчина нервно огляделся по сторонам.

– Постарайся выбросить это из головы, Маргарет, – вполголоса произнес он. – Выпей чая, и тебе станет лучше. – Он безрезультатно попытался привлечь внимание пробегавшей мимо официантки.

– Но это было так ужасно! Мы просто ждали лифт, Кевин, и ни о чем таком не подозревали. И тут открываются двери, а там тело девушки! Кошмар!

– Знаю, любимая.

– Нет, я не смогу этого забыть. Она была так неестественно выгнута. Ты видел?