Муза ночных кошмаров - Лэйни Тейлор

– Что была я? Что ты чувствовал?

– Я почувствовал… «нет», – ответил Лазло. Как еще это объяснить? Он до сих пор ощущал разрыв, который слово проделало в его разуме, сметая все на своем пути. – Вдруг так случилось, что больше ничего другого не осталось. – Его взгляд обратился к ней в поисках подтверждения, что оно исходило от Сарай. – Слово «нет». Оно затмило все остальные. И остановило меня.

Сарай кивнула. Значит, он все же его ощутил. Девушка уже делала нечто подобное перед тем, как взрыв расколол город, потопил якорь, накренил цитадель и убил ее. Она видела, как подрывник поджег фитиль, наблюдала, как пламя мчится к бомбе, и знала, что Лазло идет прямо к ней. Ее мотылек сидел на запястье мечтателя, и с его помощью Сарай обрушила на юношу волну ощущений, которые и остановили его посреди дороги. В тот раз она действовала посредством мотылька. Но сегодня, в галерее, хватило лишь прикосновения. И сейчас, коснувшись Лазло, она проникла в его сон.

Дар не исчез. Он изменился, как и Сарай. Она потеряла своих стражей. Не могла больше вылетать в ночь, следить за спящими и проникать в их сознания. Но зато могла коснуться кого-нибудь и попасть в их сны.

– Теперь мой дар работает напрямую, – сказала Сарай. – При прикосновении. – Они с Лазло залились румянцем, представляя, каково это будет.

И как бы ей ни хотелось испытать обновленный дар с Лазло прямо сейчас – всю себя и всего его, в этой кровати, в дреме и бодрствовании, размывая границы настоящего и сна, забирая лучшее, что они могли предложить, наслаждаясь каждой секундой, – Сарай знала: сейчас не время. От неотложности ситуации покалывало кожу. Чуть дальше по коридору одна маленькая девочка спала прямо на полу, заключенная в неизвестных снах, пока армия призраков стояла в оцепенении, а город внизу пустовал. И все их судьбы зависели от таких эфемерных вещей, как зеленый пузырек, зажатый между колен взбалмошной пятнадцатилетней девицы, которая уснула на дежурстве.

* * *

Прежде чем разбудить Руби, Сарай забрала пузырек. Не хотела спугнуть ее, чтобы та случайно не скинула его на пол. А Руби действительно испугалась и сделала то, что делает каждый, когда их застают спящими на дежурстве: все отрицала.

– Я не сплю! – мгновенно перешла она в защиту, хотя никто ее не обвинял… если только чье-то пробуждение автоматически не приравнивается к обвинению во сне.

– Почему бы тебе не пойти в кровать, – предложила Сарай.

Руби сонно на нее посмотрела.

– Ты разговариваешь. Твой дар… – даже будучи сонной, она понимала, что это означает. Если у Сарай есть голос, стало быть, мотыльки не появились. Оба варианта исключали друг друга.

– Возможно, он изменился, – ответила Сарай, по-прежнему не решаясь говорить уверенно. – Но ты иди. Я расскажу, как все пройдет.

Руби позволила вывести себя из комнаты, а Сарай опустилась на пол рядом с Миньей, прислонившись спиной к кровати. Лазло занял стул и забрал зеленый пузырек. Минья лежала между ними.

– Только посмотри на нее, – сказала Сарай, и, быть может, дело было в остатках музыки и серебристого света, наполнявших ее, но вид девочки пронзил ее сердца чем-то похожим на нежность. – Ты можешь поверить, что столько всего зависит от этого крошечного создания?

– Почему она не растет? – спросил Лазло.

Сарай покачала головой:

– Упрямство? – Уголки ее губ приподнялись в улыбке. – Если кто-то и мог упереться ногами в пол и отказаться расти, то это она. – Улыбка потускнела. – Но я думаю, что причина кроется в чем-то большем. Мне кажется, она не может? – прозвучало это как вопрос, будто Лазло мог знать ответ. – В какой-нибудь из твоих историй случалось подобное?

Лазло вопрос не показался странным. По его мнению, сказки таили в себе множество скрытых ответов.

– Есть одна история, – сказал он, скорее, чтобы повеселить девушку, нежели для ответа на вопрос, – о принцессе, которая заявила, что каждый день будет ее днем рождения, пока она не получит желанный подарок. Все опекали ее, как обычно, шли месяцы, а затем годы. Ей приносили и уносили кучу подарков, но все это время она не менялась.

– И что произошло?

– Конец тебе не особо поможет, если ты на это надеялась. Ее родители постарели и умерли, и всем стало плевать, чего она желает на день рождения, поэтому принцессу заточили в пещере и забыли о ней. Спустя много лет какой-то странник искал убежище от дождя и наткнулся на старуху в пещере – это была она. Принцесса постарела.

– И как же?

– Оказалось, все, чего она хотела на день рождения, это немного тишины и покоя.

Сарай покачала головой:

– Ты прав. Совсем не помогло.

– Знаю. Но для кого-то в мире это может оказаться верным ответом на загадку.

– Значит, у какого-то незнакомца есть ответ на нашу? Может, встретимся с ним на перекрестке и обменяемся?

– Ты думаешь, – поинтересовался Лазло, – что ответ кроется там? – Кивнул на Минью. Он имел в виду ее разум, понимал, как немногие другие люди, что подсознание – это место со своим ландшафтом, природой, городом, миром. И Сарай могла туда проникнуть. Это наполняло его восхищением и поразительной гордостью.

– Не знаю, – ответила она. – Но знаю, что она там, и нам нужно поговорить. Я должна изменить ее мнение.

Девушка храбрилась, но Лазло видел, что она боится.

– Жаль, что я не могу пойти с тобой.

– И мне.

– Я могу чем-то помочь? Что-нибудь принести? Видишь, это я бесполезный.

– Просто будь рядом.

– Всегда.

Она знала, что он так и сделает, что бы ни случилось. И с этими мыслями Сарай потянулась дрожащими пальцами к руке Миньи, а затем погрузилась в ее разум.

* * *

Фералу не нравились новые матрасы. Но не в них было дело. На них можно было чудесно отдохнуть, но он все равно ворочался бы, причитая о вопиющей нелогичности Руби.

Руби.

Злилась, что он не подсматривал за ней голой?! И что это была за издевка насчет «ничего» – противоположность «чему-то»? Вовсе нет! Противоположность «ничему» – «все», если уж быть точным. А Спэрроу! Что она подразумевала, когда сказала, что он плох – фантастически плох – в понимании чувств других? Неправда! Нельзя расти с четырьмя девушками, не понимая моря чувств. А что его действительно возмутило, так это то, что они опозорили его перед Лазло! Ферал надеялся, что хоть он понимает, насколько это глупо. Сарай не такая. Лазло повезло. Хотя, если учесть, что Сарай мертва, то не так уж и повезло.

Но чудо в том, что по ней и не скажешь, что она призрак, если не вмешается Минья. А Минья спит, так что Ферал предположил, что Лазло с Сарай занимались прямо противоположным. Может, в эту секунду они как раз оценивают степень своего везения. Ферал скривился и исполнил очень драматичный переворот с правого плеча на левое, лишь чтобы издать немужественный вскрик и отползти назад при виде силуэта у своей кровати.