Плохие девочки не умирают - Кэти Алендер

и я бы завалила всю операцию.

Я бросилась вверх по ступенькам и постучалась в первую дверь справа.

Меган открыла ее и посмотрела на меня с удивлением.

— А как же бабушка? — спросила она.

— Она сама предложила мне подняться к тебе, — прошептала я.

Я проскользнула внутрь, и Меган закрыла дверь за моей спиной. Потом стала на четвереньки и полезла под кровать.

— Помочь тебе? — спросила я.

— Не надо, — отозвалась она. Ее было едва слышно. — Я почти закончила.

Я прислонилась к двери. Мне до сих пор не верилось, что я стою в комнате Меган. Не знаю, что я ожидала увидеть, но она оказалась не похожа на стереотипную спальню болельщицы. Конечно, без свидетельств того, что здесь живет любительница поскакать с помпонами, не обошлось, но их было не много. Большинство умещалось на одной полке книжного шкафа.

В остальном ее комната была забита книгами и безделушками. Они стояли в некотором беспорядке, но не раздражали так, как вещи в комнате Кейси. В том, как они были расставлены, чувствовался некий замысел, как в дорогих дизайнерских магазинах мебели. Мне пришло на ум сравнение с кабинетом профессора. Только вместо карт и журналов здесь виднелись вышитые подушки и фигурки из камня.

На стене возле шкафа я заметила черно-белую фотографию в серебряной рамке. На ней очень маленькая Меган и более молодая миссис Уайли сидели на плоском камне у озера.

— Эту фотографию сделала твоя мама? — спросила я.

Меган высунула голову из-под кровати и непонимающе уставилась на меня:

— О чем ты?

Я показала на снимок:

— Об этой фотографии.

Меган перевела взгляд на стену.

— Почему… Нет, вряд ли. Она у меня была, сколько себя помню. — Она подошла поближе и вгляделась в изображение. В свое крошечное личико и серьезные глаза. В улыбающуюся миссис Уайли, одетую в элегантное летнее платье.

У меня появилось ощущение, что Меган никогда раньше внимательно не смотрела на эту фотографию.

— Мне она нравится, — улыбнулась я. — Очень удачная.

— Но… почему ты это спросила? — Меган снова перевела взгляд на меня. — Почему подумала, что это мамина фотография?

— Потому что твоя… — Я не знала, что сказать. — Твоя бабушка рассказала мне, что твоя мама была фотографом.

Меган прищурила глаза, так что в уголках образовались морщинки.

— Она тебе рассказала?

Я осторожно кивнула. Возможно, это было слишком личное, и Меган не хотела, чтобы об этом говорили.

Но она не разозлилась. Она выглядела озадаченной.

— Она рассказала тебе о маме. Мне она этого никогда не говорила, — произнесла она спокойным голосом. Даже слишком спокойным. Так обычно разговаривают люди, когда они в шоке.

Она сняла рамку со стены, положила ее на кровать стеклом вниз и отогнула металлические заклепки. Потом подняла заднюю крышку и, аккуратно взявшись за края, достала фотографию.

Я не стала подходить. Я и так уже достаточно натворила.

Меган тихонько охнула.

— Посмотри сюда, — сказала она. В ее голосе была смесь удивления и восхищения.

Я подошла, и она показала мне на уголок фотографии, который раньше был спрятан под рамкой. Там карандашом были подписаны фамилия и первая буква имени.

— Шара Уайли, — проговорила Меган.

— Это твоя… — Я внимательно посмотрела на надпись.

— Мама, — подтвердила Меган. Она покачала головой и тяжело опустилась на кровать.

— Ого, — произнесла я.

Меган аккуратно положила фотографию на рамку и повернулась ко мне.

— Бабушка удочерила меня после того, как произошла авария. Она никогда не говорит про маму. Вообще никогда. — Меган взглянула на фотографию. — У них были не очень хорошие отношения, и за некоторое время до маминой смерти они вообще перестали общаться. Представляю, какой это был удар для бабушки.

— Мне очень жаль… — сказала я, не зная, как закончить.

Я наклонилась, чтобы получше рассмотреть фотографию. Многие семейные портреты выглядят искусственно и натянуто, но этот был совсем не таким. Замечательный кадр. И Меган, скептически приподнявшая бровь, получилась отлично.

— Ой, — воскликнула я, заметив браслет, надетый на ее пухленькую ручку. С него свисала половинка сердечка. — У меня тоже есть такой амулет.

Меган поднесла руку к шее и вытянула из-под толстовки, в которую переоделась, золотую цепочку. На ней висел тот самый амулетик.

— Я до сих пор его ношу, — сказала она. — Наверное, такие штучки были раньше очень популярны.

— Так здорово, что твоя мама сфотографировала вас, — проговорила я. Удивительно, но мне никогда не приходила в голову мысль сделать снимок своей семьи.

— Спасибо, — произнесла Меган, аккуратно вставляя фотографию обратно в рамку. По напряжению в ее голосе я поняла, насколько важным было для нее это маленькое открытие. — Ладно, все это можно обсудить и позже. Сейчас у нас есть более серьезные дела.

— Мне очень жаль, — повторила я.

Меган не обратила внимания на мои слова.

— Бабушка сказала, что она была фотографом?

— Очень хорошим, — кивнула я. — Твоя бабушка говорит, что она выигрывала конкурсы.

— Ничего себе, — проговорила Меган. Несколько секунда она смотрела рассеянным взглядом куда-то вдаль. Потом повесила снимок на место, последний раз взглянула на него и обернулась ко мне: — Ты же увлекаешься фотографией, да? Может быть, ты сможешь когда-нибудь показать мне… — Она осеклась.

— Ну что ты! — воскликнула я. — Конечно, смогу!

Я говорила серьезно. Во-первых, я у нее в долгу. Но дело не только в этом. У меня никогда раньше такого не было, но сейчас мне казалось, что, если я покажу свои фотографии Меган, она поймет. Увидит, что я хотела ими сказать. Мысль о том, что можно будет с кем-то серьезно поговорить о фотографии, была удивительно привлекательной. Такой же привлекательной, как и мысль о том, чтобы еще раз послушать, как Картер оскорбляет мой дом всеми этими своими умными архитектурными терминами.

Меган вздохнула.

— Ну, я вроде бы готова идти, — проговорила она.

— Ой, — воскликнула я. — Твоя бабушка сказала мне спросить у тебя насчет платьев. Если что, мы это обсудили.

— А что насчет платьев?

Я замялась.

— Она сказала взять у тебя какое-нибудь платье на бал.

— У тебя нет платья?

Я пожала плечами.

— Это не так важно.

— Тебе обязательно нужно что-нибудь взять, — отрезала Меган. — Тогда бабушка не станет задавать вопросов. — Она подошла к шкафу и открыла его.

Я почувствовала себя невероятно глупо.

— Меган, я не думаю, что твоя одежда мне…

— Успокойся, — остановила она меня, изучая содержимое шкафа. — Это же просто для видимости. Тебе необязательно его надевать. Хотя можешь и надеть.

— Я даже не знаю, доживу ли до бала, — проговорила я полушутя-полусерьезно.

Она обернулась и строго посмотрела на меня.

— Доживешь, Алексис, — сказала она. — Я обещаю, что мы придумаем, как все исправить.

Я вздохнула.