Муки Галилея - Кэйго Хигасино

— Принимай передачу. — Каору поставила на пол пакет из круглосуточного магазина.

— О, спасибо.

— Значит, Кимико Масэ ушла на работу.

— Ага. За ней пошёл Макимура. За что ему благодарность. Всё-таки следить за страховым агентом — та ещё нервотрёпка.

— А её дочь дома?

— Похоже на то. Сейчас весенние каникулы, — отсыпается, наверное.

Если считать Кимико Масэ преступницей, то первая загадка — куда она спрятала украденное золото. Помимо квартиры, подходящим укрытием был разве что офис, но его уже обыскали.

Она могла временно припрятать добычу в автоматической камере хранения или в каком-то другом месте подальше от людских глаз, но не стала бы оставлять её надолго без присмотра. В этом мнении сошлась вся следственная группа. Ведь если замешкаться, на слитки может наткнуться кто-нибудь другой. По крайней мере, стоило почаще проверять, не пропали ли они.

И тем не менее, если допустить, что преступник — Кимико, в нынешней обстановке она не могла действовать сама. Большая часть группы считала весьма вероятным, что проверять тайник с золотом пойдёт её дочь Хадзуки.

— Слышала, да? Похоже, у Кимико Масэ есть мужчина, — снимая обёртку с рисовых колобков, сказал Киситани.

— И кто он?

— Пока неизвестно. Соседи несколько раз видели, как он заходил к ней в квартиру. По виду служащий… — Киситани приподнялся с места. Посмотрел в окно.

Дверь квартиры семьи Масэ открылась, оттуда вышла Хадзуки. На ней были джинсы и джемпер. Спускаясь по лестнице, она внимательно осматривалась по сторонам.

— Я займусь, — Каору забросила сумку на плечо и встала.

— Она знает тебя в лицо. Осторожней.

— Поняла.

Она выскочила из квартиры. Уже собралась выйти из здания на улицу, но тут же вернулась обратно. Хадзуки Масэ сидела на обочине на корточках.

Пока Каору наблюдала из своего укрытия, девочка встала и быстрым шагом пошла прочь. Каору поспешила за ней.

Вообще-то Хадзуки вела себя странно. Пройдя несколько десятков метров, она останавливалась, садилась на корточки, через некоторое время вставала и шла дальше. Она что-то делала, пока сидела, но разглядеть, что именно, державшаяся поодаль Каору не могла.

Так прошёл почти целый час. За это время они успели забрести в довольно пустынный район. Вместо жилых домов вокруг стояли небольшие постройки непонятного назначения и склады. Прямо над головой проходила скоростная автомагистраль, а на обочине громоздились выброшенные в нарушение закона бытовые электроприборы и тому подобный хлам.

Хадзуки замедлила шаг. Её взгляд обыскивал лежавшие на земле предметы.

Внезапно она остановилась. Медленно приблизилась к очередной куче мусора. И в следующий миг резко отпрянула назад. Замерла на месте как вкопанная, зажав ладонью рот.

Каору не сразу решила, что ей делать. Хадзуки, очевидно, что-то нашла. Проверить, что именно, можно после того, как девочка уйдёт. Однако Каору зашагала быстрее. Перешла на бег.

Хадзуки, похоже, услышала топот ног и посмотрела в её сторону. Широко раскрыла глаза и уже было рванулась прочь.

— Стой!

Одного слова хватило, чтобы её остановить. Убедившись, что девочка не уходит, Каору посмотрела туда, куда только что заглядывала Хадзуки. Там валялись выброшенные телевизоры и видеомагнитофоны. С тех пор как вступил в силу закон об утилизации бытовой техники, число таких нелегальных свалок в пригородах постоянно росло[15].

Взгляд Каору задержался на сломанной стиральной машине. Когда она попыталась подойти поближе, Хадзуки крикнула:

— Не смотрите!

Каору повернулась к девочке. Та сжала обе руки в кулаки:

— Лучше этого не видеть…

— Ничего, я переживу, — кивнула Каору и подошла к стиральной машине. Дверца барабана была открыта.

Внутри что-то лежало. Грязное шерстяное одеяло — так ей показалось в первую секунду. Но когда она рассмотрела покрытую чем-то липким, противно поблёскивающую чёрную шерсть, Каору поняла, что там на самом деле. Приглядевшись повнимательней, она заметила собачий ошейник.

Каору достала мобильный телефон. Чувствуя поднимающуюся от стиральной машины вонь, она набрала номер Кусанаги.

Кусанаги появился в сопровождении криминалистов и сына Каёко Нохиры. Глянув на втиснутый в стиральную машину труп собаки, он уверенно заявил, что это Чернушка.

— Вы заходили в этот район, когда её выгуливали?

На вопрос Кусанаги Нохира отрицательно покачал головой:

— Никогда здесь не был. Мы гуляли совсем в другой стороне.

Кусанаги кивнул и подошёл к Каору.

— Поговорила с девочкой?

— Поговорить-то поговорила… — Она замялась. — Только мало что поняла.

— Почему? Что она сказала?

Каору подвела Кусанаги к Хадзуки Масэ. Та, съёжившись, сидела в патрульной машине.

— Можешь ещё раз показать ту штуку? — попросила Каору.

Хадзуки нехотя засунула руку в карман джемпера. Достала оттуда украшение — заострённый кристалл на цепочке.

— Что это? — спросил Кусанаги.

Девочка молчала. Объяснять поневоле пришлось Каору.

— Этот маятник вроде как рассказывает ей правду. Она спросила у него, где находится пропавшая собака, и он привёл её сюда.

Когда она постучала, в ответ послышалось неприветливое: «Войдите!»

— Простите за беспокойство, — сказала Каору и открыла дверь. Но в помещении было совершенно темно, и она не решилась сразу же шагнуть внутрь.

— Извини, ты не могла бы поскорее закрыть дверь? Лишняя засветка мешает наблюдениям, — донёсся из глубины комнаты голос Юкавы.

— Прошу прощения. — Каору закрыла дверь и, напрягая зрение, медленно двинулась вперёд.

Облачённый в белый халат Юкава стоял возле рабочего стола. Над столом висело что-то белое. Безо всякой опоры. Буквально плавало в воздухе. Более того — светилось. То было скопище маленьких белых точек.

Юкава что-то переключил в стоявшем рядом аппарате. В следующую секунду висевшее в воздухе нечто начало меняться. Вскоре оно сложилось в знакомый Каору знак.

— О! — проронила она.

— Что видишь? — спросил Юкава.

Каору нервно сглотнула и сказала:

— Эмблему. Эмблему Университета Тэйто.

— Хорошо. Раз ты, непредвзятый наблюдатель, так видишь, значит, всё в норме.