Муки Галилея - Кэйго Хигасино

Физик тяжело вздохнул:

— Есть ли вопросы, на которые он не способен ответить?

— По-моему, нет.

— Значит, пока у тебя есть маятник, ты можешь узнать всё что угодно. Погоду на завтра или ответы на экзамене, — шутливым тоном сказал Юкава, словно её поддразнивая.

Но Хадзуки, судя по всему, его слова не задели — она едва заметно улыбнулась. Не без горечи, как показалось несколько удивлённой Каору.

— Бабушка мне сказала: «Не используй маятник из жадности». Например, для предсказания результатов скачек или лотереи. — Тут Хадзуки легонько пожала плечами. — Но признаюсь, один раз я попыталась узнать задачи для контрольной.

— И как прошло?

Девочка помотала головой:

— Не получилось. Он мне отказал.

— Отказал?

— Когда используешь маятник, есть обязательный первый шаг. Надо спросить: правильно ли то, что я собираюсь сделать? «Я хочу узнать задачи, которые будут на контрольной, правильно ли я поступаю?» — так я спросила. Маятник ответил: «Нет». И я подумала: значит, этого делать нельзя, и больше не спрашивала.

Юкава изумлённо раскрыл глаза и откинулся в кресле. Мельком глянул на Каору и снова посмотрел на Хадзуки.

— Значит, когда ты решила найти останки собаки, ты тоже сперва спросила у маятника, правильно ли поступаешь?

— Верно.

— И он ответил «Да»?

— Да.

— А как именно ты действовала потом?

— Сначала мысленно представила то, что хочу найти. Это было несложно, собаку из того дома я видела много раз.

— Ты могла бы описать собаку так, чтобы и я мог её представить?

После вопроса Юкавы Хадзуки несколько раз моргнула. Каору показалось, что у девочки впервые за весь разговор закрались какие-то сомнения.

— Густо-чёрная шерсть, часто лает. Смотрит на тебя так, будто сейчас укусит. Уши торчком, из пасти торчат клыки. Как-то так.

— Представила, а дальше?

— Вышла из дома и пошла, спрашивая у маятника направление.

— А про эти твои действия не надо было спрашивать, правильно ли ты поступаешь?

— Тоже надо было.

— И ты спрашивала всякий раз, когда выходила на развилку?

— Да, — тихо ответила Хадзуки.

Юкава смотрел на неё, скрестив руки на груди:

— В последнее время для чего ещё ты использовала маятник? Пусть даже это не связано с делом.

Хадзуки смущённо потупилась, но всё же собралась с духом и подняла голову:

— Мальчик на год старше предложил с ним встречаться. Он мне давно нравился, и я подумала: почему бы не согласиться? Но потом мне показалось, что у меня нет времени на развлечения, и я спросила у маятника. Тот ответил, что лучше не надо. И я мальчику отказала.

Слушая её, Каору не могла не удивиться. Она и не подозревала, насколько девочка доверяет маятнику.

— Ты об этом не жалеешь? — спросил Юкава.

— Нисколько. Ведь прошло совсем немного времени, и я увидела, что он ходит на свидания с другой девочкой. По-моему, если у них сложится, всем будет лучше. У меня на носу экзамены, так что маятник дал правильный ответ, — с улыбкой сказала Хадзуки, а потом убеждённо закончила: — Маятник всегда прав.

Юкава расплёл руки и хлопнул себя по коленям:

— Спасибо. У меня больше вопросов нет.

— И всё? — обескураженно спросила Хадзуки. — Вы не будете ставить опыты?

— Обойдёмся без них. Разговора вполне достаточно. — Юкава повернулся к Каору. — Отвези её домой.

— Хорошо, — сказал она и встала.

— Интересно, профессор мне поверил? — сидя в машине Каору, пробормотала Хадзуки. — Когда я рассказываю взрослым о маятнике, они всегда говорят, что это жульничество или самообман.

— Он никогда не делает выводов, не имея веских оснований.

— Правда?

Отвезя девочку домой, Каору отправилась обратно в Университет Тэйто. Об этом попросил Юкава — шепнул ей на ухо, когда она выходила из лаборатории.

— Почему вы не провели опыт? — спросила Каору, не успев переступить порог.

— Я же сказал: проведу, если решу, что это необходимо. Поговорив, я пришёл к заключению, что необходимости нет.

— Почему?

— Начну с выводов: она врёт. Останки собаки она нашла безо всякой биолокации. Девочка знала, где они, ещё когда выходила из квартиры.

— Что позволяет вам так утверждать?

— По её словам, выйдя из дома, она спрашивала у маятника, куда идти. По-хорошему, тут не обойтись без определённой подготовки. Надо заглянуть в карту и в общих чертах наметить район поисков. Иначе как понять, что туда можно добраться пешком?

— О! — открыла рот Каору.

— Я спросил: «Когда ты решила найти останки собаки, ты тоже сперва спросила у маятника, правильно ли поступаешь?» Она ответила: «Верно». Заметь — «останки собаки». Иначе говоря, она знала, что собака мертва.

Этот диалог запомнился и Каору. Она прозевала явное противоречие и теперь корила себя за невнимательность.

— Но если так, почему она не пошла прямиком туда? Я точно видела, как она время от времени останавливается, садится на корточки и что-то делает.

— Я думаю, здесь ей стоит поверить. Она разговаривала с маятником. Но спрашивала не о направлении. На каждой развилке она решала, следует ли ей вообще идти дальше.

— Шла — и сомневалась, идти ли?

— Именно так. Мне кажется, у неё были основания предполагать, где находятся останки собаки. Но обратиться в полицию она не могла. Её что-то удерживало. Поэтому она решила для начала удостовериться сама. Но и для этого требовалась недюжинная отвага. Поэтому по дороге девочка несколько раз спрашивала у маятника: правильно ли я поступаю, идти ли мне дальше?

— И что же её удерживало?

— Примерь на себя. Предположим, ты обнаружила некую важную для дела улику. Нечто, что может вывести на настоящего преступника. И всё же ты сомневаешься, рассказывать ли полиции. Каковы могут быть причины?

Каору погрузилась в размышления. И вскоре нашла один ответ:

— Настоящий преступник — мой знакомый…

— Вот! — Юкава кивнул. — Девочка подозревает кого-то из ближайшего окружения. И когда она задумалась, где этот человек мог бы спрятать мёртвую собаку, то вспомнила о той свалке.

— Попробую её разговорить. — Каору поднялась на ноги.

— Не надо. Полагаю, преступника можно отыскать проще, — сказал Юкава. — На нём есть отметина.

Тосикадзу Усуи, начальника Кимико Масэ и одновременно — её любовника, арестовали на третий день после того, как Каору свозила Хадзуки на встречу с Юкавой. Слитки обнаружили в его квартире за потолочными панелями, и потому чистосердечного признания долго ждать не пришлось.