Старая сказка - Алекс Стрейн

– Ты так волнуешься из-за этого, что я поневоле стал сомневаться в твоих словах.

– В к-к-каких словах?

– Что ты забыла о моих поцелуях!

– Ну-ну… Что ты там себе навоображал?

– Судя по твоей забывчивости, для тебя это вполне заурядное событие. Обыденность. Наверное, ты так часто развлекаешься.

Этот ответ ошеломил Микаэлу.

– И что привело тебя к такому выводу? – осторожно осведомилась она.

– Непринужденность этого «жеста доброй воли», энтузиазм, – с готовностью пояснил Коул. – Опытность, в конце концов.

– Опытность?! – задохнулась Микаэла.

– Ну конечно, – не моргнув глазом солгал Коул. – Ты так… соответствовала, что мне грозило удушение дважды. Сначала, когда ты обхватила меня руками за шею, а потом когда целовала. И еще ты проявляла такую активность, что поневоле…

– Замолчи! – От возмущения Микаэла даже топнула ножкой, обутой в новенький ковбойский сапожок, – кое-чему ранчо все-таки успело ее научить! – Ты ничего не понимаешь… Еще никто… никогда…

– Я так и думал! – прервал ее Коул, и Микаэла оказалась в его железных руках.

Только сейчас она поняла, что натворила.

– Пусти, ты гнусный вымогатель! – Она дернулась так, что у любого другого, наверное, руки бы отвалились, а Коул и бровью не повел.

– Неужели? Разве я тянул тебя за твой хорошенький язычок?

– Ты нарочно меня подначивал!

– Разве это запрещено правилами?

– Какими еще правилами?

– Правилами, которые мы устанавливаем в этой игре. Ты меня целуешь – я тебя целую.

– Это не игра, Коул!

Он вздохнул.

– Я знаю, Микаэла… – нежно произнес он, и у него стало такое лицо, что она едва не разрыдалась.

У Микаэлы было чувство, что она вплотную приблизилась к бушующему лесному пожару. Огонь был совсем близко, она чувствовала его жаркое дыхание и видела жадные алые языки, тянущиеся к ней и желающие подпалить ее нежную шкурку. Вот-вот огонь кольцом охватит ее и тогда спасения уже не будет!

– Я привез тебе подарок, – чмокнув ее в кончик носа, сказал Коул и повлек Микаэлу в дом.

В гостиной он вручил ей нарядную коробку, в которой Микаэла обнаружила толстенную поваренную книгу, фартук и набор прихваток. Она рассмеялась.

– Большое спасибо. Но на самом деле я умею готовить.

– Неужели? – прищурился Коул.

– Напрашиваешься на ужин?

– Да!

– Хорошо. Только заруби себе хорошенько на носу: я делаю это только из милосердия.

– Конечно, почему же еще.

Микаэла улыбнулась, а Коул, уже добравшийся до дверей, вдруг вернулся и, к изумлению Микаэлы, обнял ее и привлек к себе.

– Я ужасно скучал, – хрипло прошептал он.

Голова у нее моментально закружилась, но Коул уже исчез.

После ухода Коула Микаэла помрачнела. Романтический ужин – это прекрасно, но вечером приедет Мэри-Энн, придет Дик… Какой уж тут романтический ужин! Не говоря уж о том, что сладкая парочка вообще может не захотеть преломить с Коулом хлеб. Но, к удивлению Микаэлы, Мэри-Энн так и не появилась на ранчо, да и Дик куда-то подевался. Микаэла принялась названивать подруге.

– Алло? – отозвалась Мэри-Энн. В трубке фоном звучала медленная музыка.

– Дорогая, это я. У тебя изменились планы?

– В общем… Извини, Майки, но я не очень хорошо себя чувствую и…

– Романтический ужин? – прервала ее Микаэла, и трубке тут же повисло сконфуженное молчание.

– В общем, на ранчо чудесно, но…

– …Всегда кто-то мешает, – смеясь, подхватила Микаэла.

Мэри-Энн хихикнула, но сразу же спохватилась и спросила весьма озабоченно:

– Ты не обиделась?

– Конечно нет. Желаю хорошо провести время!

– Тебе того же, дорогая, – многозначительно отозвалась Мэри-Энн.

Микаэла все время думала об этом пожелании, пока готовила ужин, накрывала на стол и переодевалась к этому ужину. Она почти была уверена, что сегодня что-то случится, и низ живота сжимался в спазмах.

А когда они с Коулом сели за стол, Микаэла почувствовала, что буквально задеревенела от охватившего ее напряжения.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо. – Она схватила вилку и снова положила ее. – Ты тоже.

– Что-то не так?

– Не знаю. Кажется, что все в порядке, и в то же время… Я даже не могу есть, – шепотом призналась она.

– Ты волнуешься?

Она кивнула.

– Может быть, выпьешь вина?

– Думаю, не стоит.

– Я тоже так думаю…

Они замолчали, и их глаза встретились.

Их так тянуло друг к другу, что ни один не мог это контролировать. Даже Коул с его железной выдержкой! Микаэла физически чувствовала эти загадочные токи. Коул встал из-за стола и медленно привлек Микаэлу к себе.

– Что ты делаешь? – прошептала она, когда Коул едва коснулся уголка ее рта своими губами.

– Мм… целую тебя…

Его губы коснулись виска, задели мочку розового ушка, коснулись шеи. Микаэла невольно выгнулась и застонала.

Это было похоже на сюжетную линию какого-нибудь фильма-катастрофы, когда одно действие вызывает к жизни другое, пока не начинается цепная реакция, остановить которую уже невозможно. И так продолжается до тех пор, пока мир не возвращается к первозданному хаосу. Точно такой же хаос воцарился сейчас в душе Микаэлы. Она порывисто вздохнула и обмякла в руках Коула. И тогда он подхватил девушку на руки и понес наверх.

– Как ты? – тихо спросил он, поглаживая ладонь Микаэлы.

Микаэла выяснила, что ее ладони – эрогенная зона. И плечи. И ноги. И спина, и живот… С Коулом она превратилась в сплошную эрогенную зону.

– Мне кажется, что прекрасно… А ты?

– Лучше, чем когда-либо… в общем, выживу!

Микаэла рассмеялась. Почти точно так же, как он слышал однажды – серебряные колокольчики. Только на этот раз его ухо уловило новые, волнующие нотки в ее смехе. Что-то внутри Коула сладко дрогнуло, и он вновь потянулся к Микаэле. Их пальцы переплелись и сжались в тесном объятии. Почти в таком же тесном, как недавно их тела.

– Ты останешься?

– Моя комната чуть дальше по коридору. А кровать гораздо шире и удобнее.

– Это дело принципа.

– Если ты хочешь, я останусь.

– Я очень хочу…