Другая сторона прощания - Майкл Коннелли

Дождавшись, когда Лурдес договорит, Босх окликнул ее:

— Белла?

— Что?

— Хочешь прокатиться? Есть зацепка по ножу. Шесть лет назад один парень из Санта-Клариты сообщил, что его нож украли.

Лурдес высунулась из-за перегородки:

— Прокатиться? Застрелиться я хочу, вот что. Все, кому звоню, жалуются на бывших парней. Да на кого угодно, лишь бы устроить людям неприятности с полицией. И еще масса жалоб на принуждение к сексу. И во всем, оказывается, виноват наш Москит. Печально это.

— Звонки не закончатся, пока мы его не поймаем, — сказал Босх.

— Знаю. Думала провести воскресенье с сыном. А теперь придется торчать на работе и всех обзванивать.

— Завтра я тебя подменю. Записки на испанском оставлю до понедельника.

— Что, правда?

— Правда.

— Спасибо. Мы уже знаем, как украли нож?

— Пока нет. Ну что, едем?

— Может, это Москит? — предположила Лурдес. — Сообщил о краже, чтобы не попасть под подозрение?

Пожав плечами, Босх указал на монитор:

— Приводов у него не было. В отчете профайлера сказано, что нужно искать человека с историей. С какой-нибудь мелочью, из которой выросло нечто большее.

— Профайлеры, бывает, ошибаются, — покачала головой Лурдес. — Чур я поведу.

Это была их локальная шутка. Резервисту Босху не полагалось служебного автомобиля. Когда нужно было выехать по полицейским делам, за руль всегда садилась Белла.

На выходе из отдела Лурдес задержалась, чтобы отметить на доске время и пункт назначения — ДСК.

Босх, однако, не потрудился этого сделать.

Долина Санта-Кларита была обширным спальным районом в расселине между хребтами Сан-Гейбриел и Санта-Сусана к северу от Лос-Анджелеса. Казалось, горы ограждают долину от изъянов мегаполиса. Сюда с самого начала стекался городской люд, который искал жилье подешевле, школы поновее, парки позеленее — ну и чтобы преступников поменьше. Из-за этого же здесь обосновались сотни полицейских, традиционно предпочитавших селиться вдали от места службы. Санта-Кларита считалась самым безопасным районом в округе — здесь почти в каждом квартале жил собственный коп.

Однако, несмотря на этот сдерживающий фактор и горную стену, городские болезни оказались весьма заразны. Они просачивались через горные перевалы, укоренялись в парках и жилых районах. Свидетелем тому был Джонатан Дэнбери, рассказавший Босху и Лурдес, что не успел он оставить машину на подъездной дорожке у собственного дома на Фезерстар-авеню, как из бардачка стащили нож фирмы «Титаниум эдж» стоимостью триста долларов. Обидно. И вдвое обиднее, если учесть, что в доме через дорогу жил помощник шерифа.

Район был неплохой, для людей среднего класса, а то и побогаче. Сразу за домами начинался овраг с ручейком на дне: Хаскелл-Каньон-Уош, естественная дренажная низина. Дэнбери был в футболке, «бермудах» и шлепанцах на босу ногу. Оказалось, он турагент — ведет дела через Интернет и работает на дому, а жена его торгует недвижимостью в районе Согус. Дэнбери вспомнил об украденном ноже, только когда Босх показал ему пластиковый пакет для улик.

— Ого! — удивился Дэнбери. — Я уж и не думал, что он найдется.

— Шесть лет назад вы сообщили о его краже на сайте «Титаниум эдж». В департамент шерифа не заявляли? — спросил Босх.

В Санта-Кларите не было своего полицейского управления. С момента основания этот район находился под присмотром окружного шерифа.

— Я им позвонил, — ответил Дэнбери. — Ко мне зашел Тиллман, помощник шерифа. Он тогда жил по соседству. Принял заявление, и на этом все кончилось.

— Вам никто не перезвонил? — спросил Босх.

— Был звонок от детектива, но энтузиазма в его голосе я не услышал. Он сказал, что нож, скорее всего, стащили местные ребятишки. Я еще подумал, что это чересчур смелая версия. — Чтобы подтвердить свои слова, Дэнбери показал на дом напротив. — Там стояла машина шерифа. А вот здесь, в двадцати футах, — моя. Украсть нож из бардачка? Не слишком ли наглые ребятишки?

— Окно машины было разбито? Сигнализация сработала?

— Не-а. Детектив настаивал, что я не закрыл машину. Вроде как я сам во всем виноват. Но быть такого не могло. Я всегда ее закрываю. Пожалуй, у тех ребятишек было что-то вроде слим-джима — ну, знаете, такая длинная тонкая железка. Вот они и влезли, не разбив стекла.

— То есть вы не знаете, арестовали кого-то или нет?

— Если даже арестовали, передо мной не стали бы отчитываться, уж поверьте.

— Сэр, у вас осталась копия заявления? — спросила Лурдес.

— Где-то была, но это случилось давно, — ответил Дэнбери. — Если и найду, то не сразу. Трое детей, домашний офис, сами понимаете. Вечный бардак. Потому и не приглашаю войти. Не дом, а дурдом! — рассмеялся он.

Босх даже не улыбнулся. Лурдес лишь кивнула.

Дэнбери указал на пакет с ножом:

— Что ж, крови я не вижу. Только прошу, не говорите, что моим ножиком кого-то пырнули.

— Никого не пырнули, — сказал Босх.

— Дело, наверное, серьезное, раз вы приехали в такую даль.

— Да, серьезное. Но у нас нет права о нем распространяться.

Сунув руку во внутренний карман пиджака, Босх что-то поискал, но не нашел. Похлопал по другим карманам и спросил:

— Мистер Дэнбери, сигаретки не найдется?

— Не курю, — ответил Дэнбери. — Извините. — Он показал на нож. — Ну а вы его вернете? Сейчас он, наверное, стоит дороже, чем когда я покупал. Коллекционная вещица.

— Да, я в курсе, — сказал Босх. — Детектив Лурдес даст вам визитку. Свяжитесь с ней через пару-тройку недель. И еще… Можно спросить, зачем вам понадобился такой нож?

— Ну, честно говоря, мой шурин — бывший военный. Собирает всякие армейские штуки. Я вроде как взял нож для самозащиты, но на самом деле хотел произвести впечатление на шурина. Как купил, поначалу держал на тумбочке возле кровати. А потом сообразил, что это глупо. Не дай бог, кто-то из детей порежется. Сунул в бардачок и забыл. А однажды сел в машину и вижу, что бардачок открыт. Полез проверять, а ножа-то и нет.

— Что-нибудь еще пропало? — спросила Лурдес.

— Нет, только нож, — ответил Дэнбери. — Кроме него, в машине не было ничего ценного.

Кивнув, Босх взглянул на дом напротив:

— А помощник шерифа — куда он переехал?

— Не знаю, — сказал Дэнбери. — Мы не очень-то дружили. То ли в Сими-Вэлли, то ли куда еще.

Босх снова кивнул. Других вопросов у него не было. И Дэнбери, похоже, прошел проверку на курильщика. Босх решил, что называется, «хлопнуть дверью» — задать вопрос, провоцирующий гневную реакцию в конце непринужденной беседы.