Другая сторона прощания - Майкл Коннелли

— Вы не могли бы сказать, где были вчера около полудня? — осведомился он.

Дэнбери с тревогой посмотрел на него и неловко улыбнулся:

— Ребята, вы чего? Меня в чем-то подозревают?

— Это стандартный вопрос, — сказал Босх. — Злоумышленник потерял нож, когда проник в чужое жилище. Это случилось около полудня. Расскажите, где вы были. Сэкономите нам время. Если шеф увидит, что в рапорте нет этой информации, снова отправит к вам.

Отступив назад, Дэнбери положил ладонь на дверную ручку. Еще чуть-чуть, и разговор будет окончен. Дэнбери в сердцах хлопнет дверью.

— Я весь день был здесь, дома, — резко ответил он. — Разве что около одиннадцати возил двоих детей к врачу. Они приболели. Все это легко проверить. Что-нибудь еще?

— Нет, сэр, — сказал Босх. — Спасибо, что уделили нам время.

Лурдес протянула Дэнбери свою визитку и вслед за Босхом спустилась с крыльца. Оба услышали, как дверь громко захлопнулась.

Выехав на шоссе, они остановились у сетевой кафешки, чтобы Босх мог перекусить по пути на юг. Лурдес сказала, что уже позавтракала. Поначалу в салоне автомобиля было тихо. Босху хотелось сперва подумать, а потом уже разговаривать. Свернув на шоссе 5, Лурдес опустила стекла, чтобы выветрились запахи фастфуда. Босх решил, что пора обсудить результаты поездки.

— Ну, что думаешь насчет Дэнбери? — спросил он.

Подняв стекла, Лурдес ответила:

— Не знаю. Думала, он знает, кто стащил нож. Нужно будет поднять рапорт шерифа — убедиться, что они не спустили дело на тормозах.

— Значит, не думаешь, будто он сообщил о краже, чтобы себя обезопасить?

— И через два года стал насиловать женщин в Сан-Фернандо? Это вряд ли, — покачала головой Лурдес.

— Да, изнасилования начались через два года. Но лишь те, о которых нам известно. Судя по вчерашним звонкам, были и другие. Не исключено, что раньше.

— Верно. Но я не вижу Дэнбери в роли Москита. Приводов нет, не курит, не подходит под отчет профайлера. Жена, дети.

— Ты же сама говорила: профайлеры иногда ошибаются, — напомнил Босх. — Он работает из дома. График свободный, а дети на учебе.

— Но не вчера. Его алиби легко проверить в школе и у врача. Гарри, это не он.

Босх кивнул. Он был согласен с Беллой и спорил чисто для галочки, чтобы ничего не упустить.

— Но если задуматься, странно все это, — сказала Лурдес.

— Что именно? — спросил Босх.

— Странно, что нож украли в тихой Санта-Кларите, а потом он оказался в Сан-Фернандо. У белого парня, который насилует латиноамериканок, спрятав лицо под маской.

— Мы уже обсуждали расовый аспект. Может, стоит к нему вернуться? Копнуть поглубже?

— Как, например?

— Постучаться в УПЛА. Там наверняка есть данные по расистам в зонах Мишн-Хиллз и Футхилла — аресты и прочее. Может, всплывут какие-то имена.

— Хорошо, займусь, — согласилась Лурдес.

— В понедельник. Завтра у тебя выходной, — напомнил Босх.

— Хотелось бы, — вздохнула она.

Босх понимал: Лурдес планирует взять на себя общение с УПЛА, чтобы следствие не застопорилось из-за личной неприязни. В некоторых отделах управления к Босху относились весьма враждебно.

— Белла, где ты живешь? — спросил он.

— В Чатсворте, — ответила она. — У нас дом рядом с Уиннетка-авеню.

— Славно.

— Нам нравится. По большому счету все везде одинаково. Разница только в школах. В нашем районе хорошие школы.

Судя по фотографиям, Родриго было года три, а Лурдес уже думала о будущем.

— Моей девятнадцать, — сказал Босх. — Жизнь ее потрепала, но она справилась. Дети — это здорово. Главное, подтолкнуть их в нужном направлении.

Лурдес ничего не ответила. Лишь кивнула, и Босх почувствовал себя круглым дураком. Нет ничего глупее, чем раздавать непрошеные советы.

— Родриго болеет за «Доджерс»? — спросил он.

— Пока маловат. Пусть сперва подрастет, — ответила Лурдес.

— Выходит, это ты болельщица. Припоминаю твои слова: Беатрис замахнулась шваброй, как Адриан Гонсалес.

Гонсалес был любимцем фанатов «Доджерс». Особенно латиносов.

— Угу, Гонзо классный. Мы любим сходить на Чавес-Рэвин[5] посмотреть игру.

Кивнув, Босх вернул разговор в рабочее русло:

— Те утренние звонки… Совсем без толку?

— Совсем. Ты был прав. Вряд ли что-то проклюнется. Теперь Москиту известно, что мы за него взялись, и он не будет сидеть на месте.

— Со своей половиной я даже не начинал. Может, повезет.

Вернувшись в участок, Босх наконец взялся за телефон. Следующие шесть часов он прорабатывал свою стопку сообщений и тоже не узнал ничего интересного. Разве что еще раз убедился, как низко способен пасть человек, едва представится возможность. Полиция искала серийного насильника, который, по словам профайлера, готов был переродиться в убийцу, а горожане пользовались этой ситуацией, чтобы свести старые счеты или подгадить своим недругам.

Воскресное утро ничем не отличалось от субботнего. В участке Босха дожидалась новая пачка сообщений. Он просмотрел ее у себя в секции, собрал записки на испанском в отдельную стопку и положил ее на стол Лурдес: подождут до понедельника. После этого занялся сообщениями на английском — или перезванивал, или сразу отправлял листок в мусорную корзину. К полудню стопка закончилась. За все это время Босх сумел найти лишь одну потенциальную зацепку.

Звонила женщина. Похоже, с сотового: номер был помечен как скрытый. Женщина, пожелавшая остаться неизвестной, видела, как в пятницу вскоре после полудня мужчина в маске бежал по Седьмой улице в сторону Маклей-стрит. Она сказала диспетчеру, что в тот момент ехала на восток по другой полосе дороги, а мужчина бежал на запад. Остановился, подергал дверцы трех автомобилей, припаркованных на Седьмой. Все они оказались заперты, и мужчина побежал дальше к Маклей-стрит. Женщина добавила, что проехала мимо и потеряла человека в маске из виду.

Босх был заинтригован: Москит пытался напасть на Беатрис Саагун примерно в это же время и всего лишь в нескольких кварталах от места, где был замечен подозрительный мужчина в черной маске с красно-зеленым рисунком. Когда Саагун описывала человека, который собрался ее изнасиловать, она говорила о маске такого же цвета, и этой подробности не было в новостях.

Босх не мог понять, почему подозреваемый не снял маски, когда выскочил из дома. Бегущий человек в маске неминуемо привлечет больше внимания, чем просто бегущий человек. Может, он был не в себе после удара шваброй по физиономии? Или же в том районе его знают, и преступник не хотел показывать своего лица?