#Elysium - Диана Лилит

Мне нравились эти «приземленные» отношения. Он позволил мне остаться у него в локации. И в какой-то момент я даже пожалела о том, что попросила одного из лучших дизайнеров сделать комнату-дубликат нашего особняка.

– Ты уже проснулась? – сонно спрашивает он.

– Так интересно…

– Что именно?

– Просыпаться в виртуальном мире. Знаешь, раньше у меня была навязана установка, будто я обязана отключаться от игры на время сна, но это… Мне так нравится, – с улыбкой отвечаю я.

Он притягивает меня к себе и прижимает к груди. Я слышу, как бьется его сердце. Он продуман до мелочей.

– В виртуальном мире можно жить, – говорит Рен.

– Хотелось бы.

– А почему нет? У тебя много минут. Ты можешь почти не выходить отсюда.

– Отчасти, да. И не буду. – Я целую его.

Не знаю, сколько мы провалялись в постели. В «Элизиуме» времени не существует. В этом его прелесть.

– Кстати, у меня есть для тебя подарок, – говорю я, отрываясь от поцелуя.

– Что же это за подарок? – усмехается Рен.

– Готов увидеть?

– Конечно.

Юно уже успел к тому времени скинуть мне ссылку и пароль от чатрума. Отчасти это сюрприз и для меня. Я присутствовала при создании, но синхронизацию всей локации оставила за ним, просто чтобы испытать больше эмоций от первого посещения. Этот момент был важен для меня.

Я делаю запрос на вход, и мы оказываемся в локации за секунду. Я взволнованно оглядываюсь по сторонам. Рен неподвижен.

Прохожу чуть дальше, жестом приглашая его. Он неуверенно следует за мной. Как я и рассчитывала, его внимание привлекает рояль. Аксель постоянно играл. Особенно он любил это в моменты летней грозы, пока я пила чай на крытой террасе, наблюдая за тем, как бордовые розы в саду наливаются каплями дождя и слегка покачиваются на ветру. Гроза есть и сейчас. В этой локации вечная гроза. Я заранее попросила Юно сделать это.

Рен садится за рояль, поднимая крышку и рассматривая клавиши. Неуверенно нажимая, он слегка одергивает руку.

– Интересно, – тихо усмехается он, пока на фоне слышны раскаты грома.

– Узнаешь? – спрашиваю я, затаив дыхание.

Он странно хмурится и пробует что-нибудь сыграть. Но пальцы его словно деревянные, а гармония звуков отсутствует, как если бы у него не было слуха.

– Слушай, кажется, это вообще не мое, – неловко улыбается он и закрывает крышку рояля. – Но локация красивая. Спасибо. – Рен обнимает меня, а я чувствую себя потерянной. Хочется рыдать. Я представляла все это совершенно не так.

– Тебе правда нравится? – едва сдерживая слезы, спрашиваю я.

– Ну да, она довольно умиротворенная. А ты чего такая грустная? Кира, что с тобой? – Увидев мои слезы, он пытается меня подбодрить.

– Ничего, просто… Я не знаю, Рен. Мне надо побыть одной.

– Хочешь, чтобы я тебя оставил?

– Я сама тебя оставлю, – не прощаясь с ним, я отключаю чокер.

Очнувшись в комнате своего дома, я даю волю эмоциям и плачу.

Мне будто дали пощечину. Требуется время, чтобы взять себя в руки, но ждать я не хочу, поэтому как только успокаиваюсь, тут же звоню разработчикам.

– Он даже не узнал наш дом! – восклицаю я, даже не пытаясь подавить возмущение.

– Кира, это естественно. Мы сделали личность на основе воспоминаний, но сами воспоминания не сохранили. Это как пустой холст.

– Я согласилась с тем, чтобы оставить ему навязанный вами тип личности, который, к слову, далек от личности Акселя. Он был искателем, никак не аналитиком.

– Так надежнее. Тебе просто нужно привыкнуть. – Складывается впечатление, что по ту сторону связи сидит высококвалифицированный психолог, чей тон остается непоколебимым. – Выдохни. Возьми себя в руки. И вернись к Рену. Не заставляй его переживать. Все хорошо. Это ваш новый рай. Новая жизнь. Спроси саму себя, был ли он счастлив.

Я молчу, переосмысливая все сказанное, сдерживая свои слезы. Мне просто не хочется признавать то, к чему он клонит.

– Кира. Аксель покончил с собой. В той реальности ему было плохо. Иначе исход был бы другой. Нам бы не приходилось воскрешать его при помощи «Элизиума». Но случилось то, что случилось. И нужно с радостью принять эту возможность. Ты счастливая девушка. Подумай о том, сколько в мире людей, потерявших своих близких. Им даже мечтать о таком не приходится. У них в голове подобного нет. А представь, как бы они были счастливы, встретившись с любимыми в «Элизиуме». Но такой шанс достался только тебе. Одной-единственной во всем мире. Понимаешь, насколько это ценно и важно?

– Да, конечно. Вы правы.

– Вернись к Рену. Надень чокер. Все хорошо. Дыши глубже и успокаивайся.

И я делаю все, что мне велели.

Я не имею права расстраиваться.

Юно

Я встречаюсь с Леви в чатруме под названием Dreamland. Пространство, напоминающее экзотический остров на закате.

– Я часто думаю о том, как люди допустили все это. Когда мы пересекли эту точку невозврата? История давала нам нескончаемое количество знаков о том, куда приводит бездействие, а сейчас мы так свыклись с тем, что есть, и порой сложно даже представить, что наша жизнь могла быть совсем иной. Положение властвующей элиты позволяет им определять условия, в которых будем жить мы. Они принимают решения, имеющие серьезные последствия для нас. Они определяют нашу реальность, делая все так, как выгодно исключительно для них. А что остается нам? Мы живем в атмосфере подавленности, всеобщего страха, мы боимся что-то менять, боимся отстаивать свое право на другое качество жизни… Все это слишком сложно. – Леви задумчиво смотрит в сторону, а затем добавляет: – Остается только вопрос, как во всем этом сделать выбор? Как говорили мудрецы прошлого – осознанная жизнь начинается с четким осознанием своей неизбежной смерти. Вот скажи, Юно, ты боишься умереть? – Он глядит на меня своим безумным и отчасти голодным до правды взглядом.

Его большие темные глаза, словно космические черные дыры, затягивают и искажают до ничтожных размеров. Энергетика у Леви давящая, сильная, поглощающая все – информацию, личностей, убеждения, правила. Духовный разрушитель.

Мне не нравится смотреть ему в глаза, поэтому я смотрю словно сквозь него. Его вопрос впервые заставляет меня по-настоящему задуматься. Боюсь ли я смерти? Думаю ли о ней? В какой-то момент ко мне приходит осознание, что даже смерть Джеро не повлияла на мое сознание так, как должна была. Боюсь ли я вообще чего-либо? С этими мыслями я смотрю в глаза Леви, позволяя себе погрузиться в вопрос полностью.