#Elysium - Диана Лилит

Долгое время мы сидим в моей локации, ничего друг другу не говоря.

– Нужно прекратить это, – наконец говорю я.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Айя.

– Я пожалуюсь на них в поддержку. У других игроков не было возможности это сделать, потому что они не знали подлинных личностей взломщиков, их никнеймов и прочего, а я знаю.

– Хочешь предать их? – не без огорчения спрашивает Айя.

– Это не предательство, а справедливость, за которую Леви изначально так лицемерно боролся. Даже если это и предательство, оно уж точно во благо других людей, – отвечаю я. – Айя? Почему ты так безучастна? На чьей ты стороне? Ты считаешь, что ничего страшного в смертях игроков нет?

– Я на твоей стороне, Юно. Мне больше ничего не интересно. – Ее стеклянный взгляд устремлен в окно, где переливается предрассветными огоньками искусственный мегаполис.

– Речь идет не обо мне. А о Леви и о том, что делают эти ребята. Неужели тебе все равно?

Она словно смущена этим вопросом.

– Я знаю, что он перешел границы дозволенного. То, что он делает, – ужасно. Но я не смогу на него повлиять, – вдруг говорит Айя, будто именно этого я от нее и требую. Повлиять на Леви.

– Ладно. Я устал. Вернусь в реальность, отдохну, – вздыхаю я.

– Юно, не уходи, – просит Айя. – Побудь еще немного со мной.

Кира

Мои отношения с Реном продолжают стремительно развиваться. Я и не думаю выходить из «Элизиума». Мне хватает трех часов в день, чтобы восстановить физические силы. В остальное время я там. Даже сон я предпочитаю виртуальный. Лишь бы быть рядом с ним.

Мне по-прежнему сложно понять, какие именно это чувства. С одной стороны, он восполняет мою потерянную любовь, а с другой – дарит совершенно новые и ни с чем не сравнимые эмоции. И все же я постоянно сравниваю его с Акселем. Невозможно отвлечься от этих мыслей. Мне стыдно признавать, что его копия нравится мне даже больше. В Рене есть нечто особенное, ни на кого не похожее. Я не понимаю, что именно разработчики сотворили с кодом и данными моего Акселя при создании Рена, но итог не может не восхищать. Я люблю по-настоящему.

Родители больше беспокоятся. Изначально результат их радовал, мой психотерапевт отметил позитивную динамику, но вместе с этим появилась сильная зависимость от пребывания в «Элизиуме». Я словно умерла вместе с моим Акселем и попала в рай. В рай, где только мы одни.

Я предпочитаю не посещать рейтинговые чатрумы и ивенты. Специально ищу уединенные локации, чтобы мы могли наслаждаться ими вдвоем. И я еще никогда не была так счастлива. Разве что в самом начале наших реальных отношений, когда ничего не предвещало беды. Но «Элизиум» затуманил мой разум. Мысли о том, что все это будет длиться бесконечность, сменяются паранойей. Я начинаю думать, что произойдет дальше. О том, как я буду стареть, меняться, а он будет все тем же. Я думаю о том, как не смогу завести полноценную семью. Затем прихожу к выводу, что если заплатить разработчикам еще больше, то они смогут создать детей, основываясь на наших данных. И пусть это симуляция, тут я куда счастливее, чем в реальной жизни.

Мы с Реном часто валяемся в кровати и размышляем о наших отношениях и о том, к чему они идут. Речи его всегда хорошо продуманны, но это ничуть не смущает меня. Я слышу то, что хочу слышать. И мне вовсе не скучно.

С Акселем было сложнее. Он часто впадал в беспричинное уныние и заражал меня этим. Рен внушает надежду на лучшее. Подбадривает меня, оживляет. Но что-то по-прежнему беспокоит меня. Страх того, что все не может быть так идеально. Что где-то здесь есть подвох. Я могу часами просто смотреть на него и пытаться уловить нечто неестественное в его жестах, мимике, голосе. В голове постоянно пульсирует навязчивая мысль – «он всего лишь искусственный интеллект, часть этого неосязаемого пространства». Ведь так и есть. Он даже не человек, который играет со мной с другого конца света под аватаром, похожим на моего Акселя. Он – голограмма в симуляции.

Но чем больше я на него смотрю, тем больше он умудряется удивлять меня своей человечностью. Даже ошибку он совершает самую человечную, свойственную большинству живых людей в реальном мире. Я натыкаюсь на нее совершенно случайно.

Однажды я вхожу в «Элизиум» и вижу, что его нет в нашей локации. Через его аккаунт я узнаю, что он находится в одном из чатрумов, где обычно собираются игроки с большим количеством подписчиков. Меня это удивило. Рен никогда не проявлял ко всему этому интереса, что он там забыл? Когда я переношусь в локацию по типу закрытого ночного клуба, то застаю его сидящим в компании каких-то игроков. Рен выглядит оживленным и заинтересованным. Мне хочется позвать его, но я сдерживаюсь и продолжаю наблюдать за ним. Одна из девушек, чья внешность максимально типична для топовых ивентов «Элизиума», постоянно обращается к нему. Я узнаю в ней одну из участниц конкурса Богов «Элизиума» – те же татуировки на тяжелых бедрах, те же большие губы, неестественно тонкая талия при огромной груди, почти шоколадный загар. Они все похожи между собой. Она не стала исключением.

И я вижу, как Рен смотрит на нее. В нем цветет заинтересованность этим шаблоном – ее пустым взглядом, ее слишком активными жестами.

Я не хочу продолжать смотреть и возвращаюсь в нашу общую локацию. Позже приходит и он. Словами не передать, сколько во мне злости в этот момент. Кажется, все мои мысли сосредоточенны лишь на том, чтобы просто успокоиться и не сказать ничего лишнего. Но сдерживаться сложнее, чем я думала. Я впервые сталкиваюсь с подобной проблемой.

– Весело там было? – язвительно спрашиваю я.

Он смотрит на меня так непринужденно, будто я задала обычный вопрос.

– Да, мне понравилось, – спокойно отвечает он.

Я вздыхаю, подавляя очередную волну гнева.

– И чем же она тебе так понравилась?

– Кто?

– Та девушка, участница конкурса.

– Та девушка? – спрашивает он, а затем усмехается. – Она просто чудовище.

Я с непониманием гляжу на него.

– Что такое, Кира? Ты чем-то обеспокоена?

– Я не хочу, чтобы ты куда-то ходил без меня.

– Почему?

– Потому что я так хочу. Разве этого недостаточно?

Да, я обращаюсь с ним, как со своею собственностью. Более того, именно в это я и верю. Его создали по моей просьбе и для меня. Никто не смеет его трогать.

– Как пожелаешь. Тебе не о чем переживать, Кира. Я забочусь о тебе. И мне никто, кроме тебя, не нужен. – Теперь эта его фраза кажется мне какой-то фальшивой и заученной. Я чувствую, что он сам не верит в то, что говорит. Что он просто обманывает меня, отвлекает. Продолжать этот разговор я не хочу. Нет никакого смысла.