Холодное пламя - Джон Пассарелла

– Это как-то связано с Кл… Хлоей Сайкс?

– Не напрямую. А почему вы спрашиваете?

– Простое любопытство, – ответил Кастиэль. – Мы встретили ее здесь после смерти Эйдана.

– Ах да.

– Как она, доктор? Ей, должно быть, нелегко.

– Вы же понимаете, что я связана врачебной тайной?

– Разумеется. Я просто спросил… – Кастиэль откашлялся. – Она напомнила мне о дочери близкого друга.

С понимающей улыбкой доктор Хартвелл коснулась его локтя и отвела от стойки. Остановившись у двери в приемную, доктор Хартвелл понизила голос и сказала:

– Физически Хлоя в порядке. Но вот психически… психологически… У меня нет нужной квалификации, чтобы поставить диагноз. Но я уверена, эмоционально ей сейчас очень сложно, особенно учитывая, что ей скоро рожать. К счастью, родители ее поддерживают.

– Хорошо. Мы не знаем, не начнет ли тот, кто убил Эйдана и других мужчин, разыскивать их женщин. Я рад, что о Хлое есть кому позаботиться.

– Тут волноваться не о чем. Я хотела поговорить с вами о другой пациентке. Кажется, вы встретили эту пару, когда они выходили отсюда. Дениз и Гэри Атертоны… Дениз родила мальчика. Они втроем спали в родильной палате, когда ночная медсестра Мэгги О’Брайен заглянула, чтобы узнать, как у них дела.

– И что произошло? – забеспокоился Кастиэль.

Интересно, оставалась бы доктор Хартвелл так же спокойна, если бы Гэри Атертону вспороли живот прямо в палате?

– Сестра О’Брайен заметила что-то настолько странное и пугающее, что закричала, – доктор подняла руку, предупреждая вопросы. – Перед тем, как вы что-то скажете, я должна уточнить, что сестра О’Брайен – единственная, кто видел… этого человека в комнате. Ее вопль разбудил Атертонов, но когда она включила свет, посторонних в комнате не было. Не осталось никаких следов вторжения, кроме…

– Да?

Доктор Хартвелл медлила. Ей, словно, казалось, что она и так сказала уже слишком много. Потом она сунула руки в карманы и тяжело вздохнула.

– Дальше начинается странное…

* * *

Кастиэль вышел из холла «Центра материнства Ловеринг» и направился к стоянке. Ему предстояла еще одна поездка, еще одно испытание терпения. Однако он потянулся к карману, едва выехав с парковки – информацией можно поделиться прямо сейчас. Он быстро набрал номер Дина.

– Кас? Что нарыл?

– Дин, где ты?

– Снова у Холкомбов. Только что зашел.

– А Сэм?

– Мы оба здесь.

– Включи громкую связь, – попросил Кастиэль. – Вы должны это слышать.

– Хорошо, – отозвался Дин. – Подожди.

Кастиэль услышал, как Дин позвал брата в кухню. Подозревая, какого рода информацию собирается сообщить Кастиэль, Дин, разумеется, не хотел, чтобы Холкомбы это слышали. Даже в смягченной версии. На этот раз предусмотрительность Дина была кстати – Кастиэль не хотел, чтобы кто-то без опыта и знаний охотника услышал то, что он собирался рассказать.

– Ну ладно, Кас, – проговорил Дин. – Выкладывай.

Кастиэль рассказал братьям о Мэгги О’Брайен, ночной медсестре в «ЦМЛ», обнаружившей в родильной палате Атертонов незнакомку, склонившуюся над кроватью, где спали мать и ребенок. Хотя в комнате было темно, медсестра описала незваную гостью – это была женщина с длинными спутанными волосами. Сам факт проникновения в палату был уже достаточно тревожным, но медсестра закричала от ужаса, заметив длинный отросток, который тянулся из затылка женщины к задней стороне шеи младенца.

– Когда сестра О’Брайен закричала и включила свет, незнакомка исчезла.

– Исчезла? – переспросил Сэм.

– Сперва она спряталась в темном углу, а когда вспыхнул свет – пропала, будто ее и не было.

– А еще кто-нибудь эту женщину видел? – спросил Дин.

Он обязан был учесть все возможности, в том числе ошибку свидетеля, но многолетний опыт научил его верить даже в самые невероятные истории.

– Ее видела только медсестра О’Брайен, – отозвался Кастиэль. – Другие медсестры прибежали на крик, обыскали комнату, но не нашли ни следа посторонних. Сестра О’Брайен начала сомневаться в увиденном.

– Ее можно понять, – заметил Сэм. – Но это не все, правильно?

– Доктор Хартвелл поговорила с медсестрой после происшествия и решила осмотреть ребенка. Точнее, его шею.

– И? – подбодрил Дин.

– Она увидела небольшое покраснение и крохотное кольцо проколов. Она хотела подробнее исследовать рану, но через несколько часов она исчезла и кожа вернулась в прежнее состояние.

– Дай-ка угадаю, – проговорил Дин. – Теперь доктор тоже думает, что ей померещилось, да? Самовнушение и все такое.

– Она могла бы так подумать, – сказал Кастиэль, – если бы не фото, которое она сделала на телефон.

– У нее есть фотография? – заинтересовался Сэм.

– Да, она мне ее показала. Повреждение похоже на сыпь, но некоторые проколы видны отчетливо. У меня есть копия.

Фотография станет первой настоящей уликой в деле об убийце. Если, конечно, предположить, что те четыре убийства совершила незнакомка из больницы. Но что если отцов убил кто-то другой, чтобы матери и дети стали беззащитной добычей?

– А что с Гэри Атертоном? – спросил Дин.

– Невредим, – доложил Кастиэль. – Незнакомку интересовал только ребенок.

– Пока ей не помешали, – вставил Сэм.

«Верно, – подумал Дин. – Кто знает, что бы она натворила, если бы медсестра не помешала ей…»

Они понятия не имели, для чего нужен тот отросток. Что происходит между неизвестной женщиной и ребенком? Ментальная связь? Передача… чего-то? Питание?

– Как ребенок себя чувствует?

– По словам доктора Хартвелл, нормально, – сказал Кастиэль. – Ребенка больше испугал вопль медсестры, чем все остальное. Доктор Хартвелл собирается провести еще какие-то исследования.

– Ладно, Кас, – сказал Дин. – Увидимся позже.

Он вернулся в гостиную. Салли, сидевшая на диване с Рамоном и бабушкой, вопросительно посмотрела на братьев. Дин коротко пересказал историю Китинга о пяти пропавших беременных в начале шестидесятых, когда Брейден-Хайтс назывался Ларкинс-Корнер.

– Точно, – Мэри попыталась щелкнуть пальцами, но потом просто выразительно взмахнула рукой, указав пальцем в сторону Сэма. – Именно это название я не могла вспомнить.

– Неудивительно, что ты не могла найти его на карте, ба Мэри! – воскликнул Рамон. – Его больше не существует.

– Ларкинс-Корнер превратился в Брейден-Хайтс, – задумчиво проговорила Салли.

– Тот самый город, куда сестра твоей прабабки Малайя переехала со своим американцем и где умерла при родах.