Холодное пламя - Джон Пассарелла

– Хорошо. Доверься своим инстинктам, – сказала Мэри. – Не рожай здесь ребенка. Это место для тебя проклято.

– Проклято? – переспросил Кастиэль.

– Из-за того, что произошло с Дэйвом? – подхватил Сэм.

Вопрос был не совсем риторическим. Он почувствовал: за уверенностью Мэри в необходимости скорейшего отъезда что-то стоит.

– Да, – Мэри глубоко вздохнула. – И из-за того, что произошло очень давно.

– О чем ты? – спросила Салли.

Пожилая женщина подошла к креслу, опустилась в него и сжала подлокотники.

– Моя тетка Малайя Меркадо уехала с Филиппин раньше всех, – начала она рассказ. – После Второй мировой войны вышла замуж за американского солдата, врача, и переехала в Индиану.

– Тетя Малайя? – переспросила Салли. – Никогда об этом не слышала. Помню, кто-то упоминал, что она уехала с Филиппин в юности, но и только. Она действительно жила в Индиане?

– Недолго. Перебралась в родной город мужа. Когда я услышала, что вы с Дэвидом переезжаете сюда, я пыталась отыскать тот город на карте. Где-то в южной Индиане. Округ Карсон… или, может, Картер-Сити. Память уже не та. Я думала, что он может оказаться недалеко от Брейден-Хайтс, но не нашла ни одного названия, ни другого.

– Вы сказали, она недолго оставалась в Индиане, – напомнил Сэм, надеясь перевести разговор на причину дурных предчувствий Мэри.

– Нет, я сказала, что она недолго там прожила.

– Она здесь умерла, – догадался Кастиэль.

Мэри кивнула.

– Малайя была в положении, когда приехала в Индиану. Надеялась создать новую семью, но во время родов возникли осложнения. Кровотечение. Она потеряла слишком много крови…

– А ребенок? – спросил Сэм, ожидая худшего.

Мэри слабо улыбнулась.

– Прекрасная малышка, судя по немногим фотографиям, что я видела. Но своенравная и непослушная. Она будто обижалась на отсутствие матери в ее жизни и злилась из-за этого.

– И что же случилось?

– До нас доходили лишь скудные вести от ее отца, – ответила Мэри. – Риза никогда не пыталась связаться ни с кем из нашей части семьи. Мы для нее словно находились на другой половине мира. Да, пожалуй, это так и было. Ее отец рассказал, что она встретила неподходящего юношу, он был не ровня ей, как тогда говорили. Отец ее выбор не одобрил. Разумеется, строптивому подростку только этого и не хватало. Одно, потом другое – и вот она на сносях. Отец пригрозил, что разлучит их и отправит жить с нами, и она больше никогда не увидит этого парня. Можете догадаться, что произошло.

– Она сбежала, – предположил Сэм.

– С тем мальчиком, – подтвердила Мэри. – П перед этим заявила отцу, что он никогда не увидит ни ее, ни ребенка. И слово сдержала. Я часто гадаю, что же случилось с малюткой Ризой. Нашла ли она свое счастье… или только обрела еще больше страданий, – она вздохнула, все еще сжимая пальцами подлокотники, и подняла глаза на внучку. – Понимаешь, Далисай? Вот поэтому ты должна покинуть это проклятое место. Беременные женщины Меркадо находят здесь лишь смерть и печаль. Сперва Малайя, за ней Риза, а теперь ты потеряла своего Дэвида… История повторяется. Все уже началось. Если останешься, тебя ждет только горе.

Наступила неловкая тишина. Ее нарушил телефонный звонок – кто-то позвонил Сэму. Извинившись, он отошел, чтобы ответить.

– Агент Резерфорд.

– Здравствуйте, агент, – проговорил знакомый женский голос.

Сэм не узнал голос, но звонившая пришла ему на помощь:

– Это доктор Ванесса Хартвелл из «ЦМЛ».

– Здравствуйте, доктор Хартвелл, – проговорил Сэм. – Разумеется, я вас помню.

Услышав имя, Кастиэль с встревоженным видом подошел к Сэму.

– Агент, у вас никогда не возникало ощущения, что происходит что-то странное, а вы понятия не имеете, в чем дело?

– Постоянно, – не стал лгать Сэм. – И мне это не нравится, поэтому я и пошел на эту работу. А что случилось?

– Не уверена, что это имеет отношение к вашему делу, но мне надо вам кое-что рассказать… и показать, – слова Хартвелл прозвучали загадочно. – Вернее, показать я не смогу, потому что технически этого уже нет, но… Думаю, лучше будет, если вы подъедете и увидите… или не увидите сами.

– Я поеду, – Кастиэль услышал достаточно, чтобы принять решение. – А ты оставайся. Жди Ди… Агента Бэнкса.

Сэм отключил звук.

– Уверен?

– Уверен, – ответил Кастиэль.

Он извинился перед остальными и выскользнул за дверь. Сэм включил звук и скзал доктору Хртвелл:

– Агент Коллинз сейчас приедет.

– Спасибо.

Пока Сэм говорил по телефону, Салли начала ходить взад и вперед мимо дивана, обхватив себя руками, словно сдерживая дрожь. Когда Сэм вернулся, она спросила:

– Это насчет того, кто напал на Дэйва?

– Вероятно, – отозвался Сэм. – Возможно, это как-то связано.

Салли обреченно кивнула, возможно, пытаясь смириться с тем, что никогда не узнать, что случилось с ее мужем. Положив руку на живот, она посмотрела на бабушку:

– Отъезд не вернет мне Дэвида. Ребенок в любом случае не будет знать отца. Он еще не родился, а в его жизни уже есть пустота…Совсем как у Ризы. Может быть, уже слишком поздно…

– Нельзя так думать, – перебила Мэри. – Ты – надежда и будущее этого ребенка. Ты должна освещать его путь… но не здесь. Это место будет постоянно пытаться столкнуть тебя во тьму.

– Наверное, она права, Сэл, – согласился Рамон. – Надо уезжать.

Салли посмотрела на Сэма так, будто хотела услышать объективное мнение не от члена ее семьи. Сэм не мог посоветовать ей, как жить дальше, но мог защитить от реальной угрозы.

– Не знаю, проклято ли это место, – признался он, хотя не исключал этого, – но тот, кто убил вашего мужа, все еще где-то рядом. Это реальная угроза. Если хотите начать жизнь с чистого листа, не помешает сменить обстановку.

Салли задумчиво кивнула и потерла руки.

– Что ж, начну собирать вещи.

– Значит, город не всегда назывался Брейден-Хайтс? – спросил Дин у Артура Китинга.

– Нет, сэр, – Китинг поскреб челюсть под клочковатой бородой. – В конце шестидесятых – начале семидесятых еще можно было встретить прежнее название, Ларкинс-Корнер. Через «К».[15]

– Значит, местная газета «Корнер Пресс» названа в честь первого названия города? – уточнил Дин.

– Да, сэр. Но мало кто об этом помнит. Некоторые, должно быть, и вовсе не знают, ведь газета не сохранила написание через «К». Уж больно первому редактору не нравилась намеренная ошибка в названии города.