Игра в убийство - Людмила Мартова

впервые увидел Веронику, танцующую в осеннем парке вальс-бостон. Да, она действительно была чертовски хороша. Ему казалось, что это видение девушки в голубом трико с развевающимся шарфом на фоне золота деревьев явилось к нему давным-давно, а на деле еще и пяти часов не прошло. Ему вдруг ужасно, до той самой дрожи в ногах, которую не мог допустить ни один уважающий себя танцор, захотелось встать с ней пару и закружить в танце.

– Я, конечно, знаю движения, – сказал он медленно, – но никогда не выступал в категории Аmerican smooth.

Ника пожала плечами тем самым неповторимым жестом, который он про себя прозвал американским.

– У нас есть три дня. Я – профессионал, ты – чемпион, Клава – отличный тренер, и у нас у всех прекрасная мотивация. Мы ж ничего не теряем, если просто попробуем.

Зал, в котором проходило открытие второго дня турнира «Осенняя Москва», утопал в цветах. Участники категории Pro-Am изрядно волновались, и Митя, как ни странно, тоже. На самом деле волноваться ему было совершенно не из-за чего, поскольку сегодня утром ему позвонил Виктор Березкин, сообщивший, что договор на победу в турнире расторгается, а долг Мити списывается и возврату не подлежит.

– Ты уж прости эту дуру, мою дочь, – рокотал баритон в трубке. – Я ведь, когда на ее просьбу заключить с тобой это дурацкое пари соглашался, даже не думал, что она что-то подобное может учудить. Ну, это надо же, партнершу твою похитить. Хорошо, что девчонка не робкого десятка оказалась и сбежать смогла, но все равно это уму непостижимо! Слушай, Дмитрий, давай так, мы забываем о пари, я рву твою расписку, и будем считать, что никто никому ничего не должен, но за это, не в службу, а в дружбу, пусть партнерша твоя заявление из полиции заберет. Я все понимаю, травма у нее, и все из-за Машки моей, танцевать вы сегодня не сможете. Но я ж неплохую компенсацию предлагаю, можно вывих вылечить. Не губите вы Машке жизнь, а я все сделаю, чтобы дурь из нее выветрилась, ты уж мне поверь.

Клавка действительно написала заявление, причем ее интересы представлял очень солидный адвокат, с которым помог отец Ники. Адвокату Митя и перезвонил сразу после разговора с Березкиным. Так что к старту турнира все формальности были соблюдены, заявление из полиции отозвано, договор расторгнут, расписка о том, что Дмитрий Фриш больше не должен Виктору Березкину ни рубля и стороны не имеют друг к другу претензий, подписана. На состязание в новой для себя программе можно было не выходить.

«Я желаю участникам легкого паркета, а зрителям незабываемого вечера. Прекрасные декорации, завораживающий свет, лучшие судьи, высококвалифицированные специалисты, ведущие тренеры, пленяющая музыка, и, конечно, эмоции, страсть, красота и грация. Это и есть наша «Осенняя Москва». Главная задача – создать неповторимую атмосферу и для танцоров, и для зрителей, чтобы эти несколько дней стали настоящим танцевальным праздником, который вспоминаешь и ждешь целый год!» – услышал он из динамиков голос распорядителя турнира и улыбнулся стоящей рядом Нике.

– Ну что, готова?

– Готова, – спокойно и серьезно ответила она, поднялась на цыпочки и поцеловала Митю в губы. – Наш первый танец вальс-бостон.

Послесловие

Из ленты новостей:

«Российские танцоры успешно проявили себя на очередном этапе Кубка мира по спортивным танцам, который состоялся в рамках фестиваля «Осенняя Москва». В категории Pro-Am в программе Аmerican smooth в этом году абсолютными победителями Кубка мира стали Вероника Юдина и Дмитрий Фриш. Танцоры Ольга Кузьмина и Юрий Зайцев заняли первое место в категории «Профессионалы. Латина», а танцевальная пара Мария Березкина и Александр Клюев – на четвертой позиции в программе «Профессионалы. Стандарт». По завершении фестиваля Березкина и Клюев заявили об окончании своей спортивной карьеры».

Подарок от Деда Мороза

Вероника открыла глаза и не сразу поняла, где она. Очертания комнаты были скрыты ночной тьмой, не разгоняемой даже ярко светившим на улице фонарем. Секунды две она вглядывалась в неясные очертания предметов вокруг. Блестел экраном телевизор, стоящий напротив на небольшой низкой тумбе. У боковой стены стоял стол, кажется, с вечера на нем был графин. У окна два мягких кресла с журнальным столиком между ними, а у входа стул, на котором стояла так и не разобранная после приезда сумка.

Лежать было мягко и почему-то немного скользко, протянув руку, Вероника нащупала кожаную обивку дивана. Прикосновение к холодной коже вернуло ее к реальности. Вероника находилась в Великом Устюге, в вотчине Деда Мороза, на первом этаже коттеджа № 4, в гостиной, любезно отведенной ей в безвозмездное пользование. На втором этаже, в одной из спален, разместились ее старшая сестра Наташка с мужем, а во второй их дети, Вероникины племянники, двенадцатилетний Ванька и шестилетняя Санька, егоза и непоседа. Судя по тишине наверху, они еще спали.

Племянников Вероника обожала, сестру и ее мужа Костю любила, однако ей бы и в голову не пришло отправиться с ними в затерянный в лесах Вологодчины Великий Устюг, чтобы встретить Новый год в вотчине Деда Мороза, если бы ее саму не бросил муж.

Если уж быть совершенно честной, то это она его выгнала. Женаты они были восемь лет и, как считали все окружающие, идеально подходили друг другу. До недавнего времени сама Вероника считала точно так же. Муж отдалился от нее как-то совсем незаметно. Его шаги к свободе были такими крошечными, что она не обращала на них внимания, пока вдруг в одночасье не увидела, что между ними пропасть.

Именно из-за страха перед пропастью она и заявила Павлу, что им больше не нужно жить вместе. Она не хотела, чтобы самый близкий человек столкнул ее с обрыва в спину. Она предпочла с размаха прыгнуть в бездну сама, по собственной воле.

– Я не могу постоянно оценивать, врешь ты мне или говоришь правду, – сказала она в конце трудного для обоих разговора.

– Я говорю правду, – устало и как-то обреченно сказал Павел. – С чего ты вообще взяла, что я тебе вру? Ты же все это придумала, Никушка.

Никушкой ее звал только он. Для всех остальных – и родных, и друзей – она была Верой, а он с первых же минут стал называть ее Никой, Никушкой. От этого слова завывания ветра в пропасти стали так сильны, что Вероника почувствовала, что у нее слабеют ноги.

– Я не хочу обсуждать даже саму вероятность твоей лжи, – твердо сказала она. – Поэтому завтра соберу вещи и съеду.

– Куда, позволь узнать? – вяло поинтересовался Павел.

– Квартиру