Муж для ведьмы - Екатерина Кариди

Инна замерла на пороге и огляделась. В зале действительно никого не было, только один посетитель спал, прислонившись к стене. И, похоже, был «упит» до полного бесчувствия, потому что только всхрапнул, когда его весьма неделикатно подвинул паренек-уборщик.

Вроде бы опасности никакой. Она прошла к стойке и поздоровалась, вежливость никогда не повредит.

— Здравствуйте.

Хозяин оторвался от своей книги и уставился на нее поверх очков. Оглядел с головы до ног, да так внимательно, что Инна даже занервничала. На всякий случай заправила за ухо прядь волос и выдавила улыбку. Волосы у нее были светлые, с легкой рыжиной, пышные и вьющиеся. И сейчас она точно пожалела, что оставила их распущенными. Но что поделать, если ее заколка для волос в местный колорит никак не вписывалась.

А трактирщик все молчал, и она уже сто раз подумала, что лучше бы повязала голову платком. Наконец он вымолвил:

— Здравствуй.

И замер выжидательно. Инна прокашлялась и только открыла рот, чтобы сказать, что сама она не местная и в городе недавно, как в голове просто взревел сигнальный звонок. Они же ищут ведьму!

Срочно надо было что-то придумать. Но что? Что?!

Она занервничала, взгляд заметался. И в то же мгновение время как будто замедлилось, а зрение вдруг стало необычайно острым. Медленно-медленно скользнула перед ее глазами рука трактирщика по листу его гросбуха, и…

Вот оно! Прежде чем успела сообразить, что делает, Инна ткнула в запись пальцем и выпалила:

— У вас тут ошибка!

— Где?! — трактирщик сразу же переключился с нее на свою книгу, крякнул, почесал за ухом и признал: — Надо же! Я все думал, почему не сходится.

Теперь он уже совсем иначе смотрел на Инну, наверное, потому она и решилась.

— Мне бы ночлег и ужин. Я заплачу.

Сняла с пальца колечко и положила на стойку.

Трактирщик посмотрел на нее, на колечко, вытянул губы трубочкой. Опять повисла пауза. Наконец он отодвинул колечко к ней и проговорил, склонившись ближе и понижая голос:

— Я не буду спрашивать, откуда у тебя это и почему ты босиком. Отработаешь мне, получишь еду и кров. А покажешь себя хорошо, я тебе даже платить буду.

Звучало сказочно хорошо, однако Инна невольно задумалась. Мало ли, что он подразумевает под словом работа. Вдруг то же, что и тот бесстыжий инквизитор. Стоило вспомнить про инквизитора, как все другие страхи сразу отошли на второй план.

— Да, да. Конечно. А в чем будет заключаться моя работа? — поспешила она спросить.

Быстро подобрала и надела на палец кольцо. Трактирщик проследил ее жест и выдал со странной улыбкой:

— А вот здесь будешь сидеть. На кассе. И все записывать. Приступаешь завтра с утра.

Инна готова была расцеловать дядечку.

Она получила работу! Да еще и комнату. Правда, под самой крышей, но отдельную. И ужин. И даже чистую постель.

Можно сказать, первые два пункта плана были выполнены.

А завтра с утра…

Завтра с утра, чуть рассвело, Инну разбудил требовательный стук в дверь. Пришлось немедленно подскочить с экологически чистого ортопедического тюфяка, набитого соломой, и бежать открывать. Пришел сам трактирщик, принес новую одежду и обувь. И пока она смотрела на него, спросонья вытаращив глаза, вещал:

— Меня зовут дядюшка Кристоф. Ты моя племянница из Таргота. Запомнила, да?

— Да, — промямлила она.

— Так и будешь говорить, если кто спросит.

Дядечка прохаживался по комнате, заложив руки за спину, а Инна пыталась понять, в чем тут подвох и в чем именно выгода трактирщика. Но выгода определенно была, ведь неспроста же он ею так плотно занялся. В чистый альтруизм не верилось, в благотворительность тоже.

Но не в ее положении было перебирать харчами. Ей бы как-то перекантоваться, а потом найти способ вернуться обратно. Потому что кредит, ипотека, машина… Машина!

— Зовут как? — оборвал ее размышления трактирщик.

— Инна.

— Инна, Инна, — пожевал он губами. — Коротко. Не пойдет. Будешь Иннелия. А теперь одевайся, приводи себя в порядок, и за работу.

И вот теперь Инна, она же донна Иннелия, девица из Таргота, в новом коричневом платье, с белым фартуком и наколкой в волосах, «сидела на кассе», принимала заказы. А народу в таверну дядюшки Кристофа как по заказу — так и перло.

* * *

Сам трактирщик в это время сидел за столиком у стенки и переговаривался с кумом Тибальдом, который по совместительству служил в «Кабаньей ноге» вышибалой.

— Ты что, спятил? — бубнил Тибальд, показывая глазами на девицу за стойкой. — Ты ж ее совсем не знаешь.

Трактирщик подался вперед и проговорил, прищурив один глаз и понижая голос:

— Если она та, кто я думаю, к нам теперь деньги потекут рекой.

— А… — закрыл рот ладонью кум.

Оглянулся на девицу и просипел едва слышно:

— А как же инквизиция? Сам Гийом Саварэ в городе!

— Угу, — кивнул трактирщик и придвинулся ближе. — Говорят, вертелся он тут вчера ночью. Да только…

И выразительно шевельнул бровью. А кум потер подбородок и выдал:

— Ну ты рисковый.

— А то, — откинулся на спинку тот. — Кто не рискует, тот, сам знаешь. Значит так. Ты теперь за моей племянницей присматриваешь, понял?

— Понял, — кивнул кум.

Оглянулся еще раз на девицу за стойкой и подумал, что в затее Кристофа есть смысл. Инквизитор повертится, да и уедет в столицу, а им — выгода. Ну а в крайнем случае, если запахнет жареным, всегда можно сдать эту «племянницу» местному мастеру инквизиции. За вознаграждение, разумеется. То-то их «беззубый» порадуется, что смог утереть нос самому Гийому Черному.

* * *

Инна даже не подозревала, что уже успела обзавестись и телохранителем, и соглядатаем в одном лице. Она сидела на высоком табурете, спрятанном за стойкой. Принимала заказы, записывала их в книгу и складывала монетки в деревянный ящичек, громко именуемый кассой.

Работа была несложной. Зато не давали покоя мысли. Она ведь вчера чуть не попалась. Этот чертов инквизитор безошибочно нашел ее. Вспомнила, как этот бессовестный наглый тип лез ей под юбку и все принюхивался, и невольно вздрогнула. Но ведь он так и не понял, что это она. В чем причина?

Об этом Инна и думала, механически производя расчеты и параллельно выслушивая топорные комплименты местных мачо.

И вдруг все это стихло, рядом послышалось какое-то движение. Тяжелые шаги.

Она подняла голову.

Прямо напротив нее стоял инквизитор.