Тот, кто знает. Том 2. Перекресток - Александра Маринина

И это, как и утренний разговор с матерью, повторялось израза в раз и тяготило Игоря. Он сам мог бы сказать куда больше резких иязвительных слов о ненужности своей работы, о ее полной бесполезности, опродажности милиционеров и всесилии криминала, обладающего деньгами, связями исилой, о смехотворности усилий государства обуздать наглых и вооруженных дозубов преступников при помощи робких, плохо обученных и связанных по рукам иногам многочисленными инструкциями и приказами сотрудников милиции. Он знал всеэто гораздо лучше Женьки. И потому не хотел больше работать следователем.Вообще работать в органах внутренних дел не хотел. Но и уйти не мог, потому чтонужно было изо всех сил делать вид, что выбрал свою профессию по призванию, а непо возможностям отца устроить в вуз. Ведь не должен он был поступать на юрфак!Не должен, потому что, во-первых, не испытывал к юриспруденции ни малейшегоинтереса, а во-вторых, они же договорились с Генкой и Женей, что вместе пойдутв армию, а потом снова будут поступать в летное училище. Ребята сделали так,как договаривались, а он их обманул. Струсил, испугался армии, поддался науговоры родителей и малодушно сбежал в Томск поступать в университет. Кто жемог предполагать, что через несколько месяцев наша страна ввяжется в афганскуювойну, и ребята попадут в самое пекло? Генка Потоцкий погиб, Жека Замятиностался без ног. И только Игорь Мащенко здоров, весел и благополучен.

Самым страшным было чувство вины, которое грызло Игоря деньи ночь с того самого момента, когда он узнал о том, какая участь постигла егодрузей. Конечно, если бы он не струсил и пошел вместе с ними служить в армии,это вряд ли изменило бы судьбу Генки и Жеки. Все равно они попали бы вАфганистан, а там никто никаких гарантий не дает… Но это был уже второй еготрусливый поступок. А вот первый, тот, что не давал ему покоя, действительноизменил всю их жизнь. Та "двойка" по математике не была случайной.Игорь сделал все возможное для того, чтобы его письменная работа была оцененаименно так. Делал нелепейшие ошибки и старался показать, что ничегошеньки вэтой науке не понимает. Он не хотел становиться летчиком, жить в казарме иподчиняться уставу. И не смел сказать об этом друзьям. Тогда ему казалось, чтоон придумал очень здорово: ребята поступят и будут учиться в летном училище, аон вернется домой. Но они, верные принципам мушкетерского братства, забралисвои документы. Вместе - так вместе. Не можем вместе учиться - будем вместеслужить. Игорь пытался их отговорить, но Генка, а вслед за ним и Жека твердостояли на своем. Вот и получалось, что Игорь струсил, испугался тягот армейскойжизни, и поэтому погиб Генка. А Жека остался без ног. Все случилось из-за него.Он во всем виноват.

И теперь ему приходится доказывать и Женьке, и самому себе,что он искренне и горячо хотел стать следователем, поэтому и поступил наюридический. Что работа следователем - смысл всей его жизни, что желание статьлетчиком было всего лишь юношеской ошибкой, романтическим порывом, за которымне было на самом деле ничего, даже элементарных способностей, вот и поматематике он "пару" схватил. Он просто вовремя спохватился, понял,что хочет быть не летчиком, а следователем, что только в этом его истинноепризвание. Поэтому он не стал дожидаться очередного призыва на военную службувместе с друзьями, а подал документы в университет. Это было той новой правдой,которую Игорь выдумал сам для себя, когда узнал о том, что случилось с егодрузьями. Для себя, для тех, кто знал о Генке и Жеке, и для самого ЖекиЗамятина.

Будь проклят тот день, когда он встретил на улице Колобашку!Это случилось четыре года тому назад. Игорь работал следователем в Москве иготовился поступать в адъюнктуру Академии МВД СССР, далее по плану следовалонаписание диссертации, ее защита и затем спокойное и размеренное преподаваниеуголовного права вдали от ночных вызовов на происшествия, окровавленных трупови прочих прелестей практической работы. В то время еще не было Закона омилиции, согласно которому любой сотрудник мог в любой момент снять с себяпогоны и уйти на гражданку. Тогда, в 1987 году, поступившие на службу в МВДобязаны были оттрубить положенные 25 лет и только потом думать об уходе. ИИгорь Мащенко, попавший на следственную работу и вообще в орбиту юридическойпрофессии исключительно волею случая, хотел оставшиеся 22 года (3 он ужеотслужил) провести в относительно комфортных условиях научной и педагогическойдеятельности при погонах, зарплате, льготах и перспективах на высокую пенсию.Будущее в тот момент казалось ему если и не радужным, то вполнеудовлетворительным. И вдруг Колобашка… Этот идиот Колбин, встретившийся емуслучайно на улице. И тут же затараторивший об одноклассниках, кто где и кемработает, кто на ком женился, у кого какие дети. Оказалось, Колобашка всемиинтересовался, и этого интереса Игорь понять не мог. Одноклассники - пройденныйэтап, они остались в прошлом, а жить надо будущим. После возвращения из Сибирив Москву сам он ни разу не позвонил ни Генке Потоцкому, ни Жеке Замятину. Онибыли ему не нужны. И он боялся выяснения отношений, упреков в том, что несдержал слова, не выполнил их общую договоренность. Игорь просто сделал вид,что таких друзей у него никогда не было. Тем более за время его учебы вуниверситете родители ухитрились еще раз сменить квартиру, переехали в другойрайон, и теперь у них были не только четыре комнаты вместо трех, но и другойномер телефона. Этот номер не знали ни Генка, ни Жека, и Игорь успокоился. Самон их искать не станет, а они его, даже если захотят, не найдут. Номер телефонаВиктора Федоровича Мащенко (а телефон зарегистрирован на отца) в справочнойслужбе не давали, отцовские связи оказались полезными и в этом вопросе.

Игорь понимал, что последует за этой встречей. Активный иобщительный (и когда только он успел таким стать? Ведь в классе он был изгоем,с которым никто не хотел дружить) Колобашка если не сегодня, то уж завтра-тонаверняка побежит к Жеке и расскажет о встрече с Игорем. Игорь теперь знает отом, что Генка погиб, а у Жеки нет обеих ног. И в такой ситуации Игорь простоне может не объявиться. Чтобы как-то объяснить свое поведение, Игорь сказалКолобашке, что только-только, буквально на днях, вернулся в Москву изКемеровской области, где работал все это время по распределению. Наврал,конечно, в Москве он был уже два года. Но ведь обязательно возникнет вопрос:почему столько лет не звонил друзьям? Потому и не звонил, что находился далеко,в сибирской глуши.

Но теперь выхода уже не было, пришлось звонить Жеке и ехатьна первую встречу с ним. Жека Замятин, балагур и весельчак, превратился вугрюмого, ядовитого и злобного типа, постоянно находящегося в легком подпитии.Говорить он мог только о войне в Афгане, о том, как погиб у него на глазахГенка Потоцкий, о том, как ему самому оторвало ноги, о том, как убивалимоджахедов и как гибли советские солдаты, как воровали командиры, как рвалисьснаряды, как свистели пули. Слушать об этом Игорю не хотелось. И не потому, чтобыло не интересно, нет, он был мужчиной и не мог не интересоваться войной. Нокаждое Жекино слово как будто перерезало внутри у Игоря еще один нерв, еще одинкровеносный сосуд, еще одну жилу, ведь он был виноват в том, что его товарищипопали туда, где творится кошмар, где ежедневный и ежечасный ад выжигаетостатки человеческого и оставляет только обросший мясом скелет, одетый вкамуфляж. Он виноват, потому что испугался и добился "двойки" наэкзамене, чтобы не поступить в училище. Он виноват, потому что не признался вэтом ребятам, как только они заговорили о дружеской солидарности и о том, чтозаберут свои документы и тоже не будут поступать, коль их товарищ так бесславнопровалился. Он виноват в том, что все так случилось. Виноват, виноват, виноват…