Убийство в кукольном доме. Как расследование необъяснимых смертей стало наукой криминалистикой - Брюс Голдфарб

Два дня спустя после своего назначения, 31 января 1637 года, Балдридж провел первое расследование. Он собрал 12 присяжных (все они были свободными гражданами, табаководами), чтобы изучить труп Джона Брайанта, погибшего при рубке леса. Когда это произошло, рядом с Брайантом находился Джозеф Эдлоу, также табаковод.

Эдлоу сообщил жюри под присягой, что он просил Брайанта отойти в сторону: «Джон, осторожнее, дерево падает». По словам Эдлоу, Брайант отступил на пять или шесть шагов, но дерево, падая, задело другой ствол и, отскочив, упало на Брайанта, раздавив его своим весом. «И более названный Джон Брайант не произнес ни одного слова», — записали присяжные.

Балдридж вместе с жюри исследовал тело покойного. Они отметили «две царапины под его подбородком слева». Следователи справились со своим делом настолько хорошо, насколько можно было ожидать от группы неподготовленных фермеров, и пришли к выводу, что Брайант умер от кровопотери[10].

Обязанностью Балдриджа как коронера была организация похорон и продажа имущества погибшего для уплаты его долгов. Запись о расследовании кончины Брайанта также включает тоскливый перечень пожитков: «два костюма и старый дублет», чулки и кальсоны, миски и ложки, немного мебели, каноэ, петух и курица, а также слуга Элиас Бич.

Первое известное вскрытие в Америке прошло в штате Мэриленд 25 февраля 1642 года[11]. Его провел Джордж Бинкс, «лицензиат медицины», который был назначен старшиной присяжных во время коронерского расследования смерти мальчика-индейца, застреленного кузнецом по имени Джон Дэнди.

«Мы выяснили, что этот индеец (по имени Эдвард) пришел к своей смерти в результате выстрела, произведенного Джоном Дэнди, пуля которого попала в надбрюшье возле пупка справа, наискосок опустилась, пробив кишечник, задела последний позвонок и застряла со стороны Ano [ануса]», — сообщалось в докладе.

Что касается Дэнди, то он был приговорен к штрафу в размере трех тысяч фунтов табака и к смерти. Коронер конфисковал «имущество и скот Дэнди, а также переместил его ружья и боеприпасы в более безопасное место, чтобы не допустить их похищения индейцами». Смертельный приговор Дэнди был заменен семью годами службы в качестве палача.

Человеческая история в целом — история прогресса и непрерывного усовершенствования. Наша жизнь стала несравнимо лучше благодаря прорывным достижениям в сельском хозяйстве, гигиене, транспорте и медицине. Мы приручили электричество, построили железные дороги и изобрели телефоны. Но на протяжении почти трех веков методы расследования неестественных смертей в Америке практически не изменялись. В большей части страны они оставались анахронизмом, наследием XIII века, имевшим больше отношения к алхимии, чем к современной медицине, опирающейся на науку.

Коронер был местным чиновником, его юрисдикция охватывала округ или город. Он мог быть шерифом, членом магистрата или мировым судьей. Он также мог быть плотником, пекарем или мясником. Во многих округах коронерами работали гробовщики. Коронера обычно избирали либо назначали избранные власти, так что его должность всегда была политически ангажированной. Он попадал на свое место благодаря не опыту или усердию, а политическим связям и лояльности. Чтобы сохранить этот пост, надо было поддерживать хорошие отношения с избирателями или политическими лидерами. Знать что-либо о медицине коронеру было необязательно — определить причину смерти ему помогал врач, которого обычно называли коронерским врачом, судебным медиком или медэкспертом.

Можно предположить, что, пока Америка оставалась преимущественно сельскохозяйственной, деревенской страной, коронерских расследований было вполне достаточно. Большинство внезапных смертей, скорее всего, были несчастными случаями, происходили по естественным причинам, таким как инфаркты или инсульты. В редких случаях подозрительных смертей виновники обычно не имели возможности скрыться с места преступления. Часто находились свидетели. Идентифицировать тело не составляло труда, потому что у покойного обычно была семья или соседи. Большинство людей не отъезжали далеко от тех краев, где родились, так что все знали друг друга. В таких обстоятельствах 12 здравомыслящих соседей — это лучше, чем ничего.

Но по мере того, как росли города, недостатки системы коронеров становились всё очевиднее[12]. Людей становилось все больше, как и возможностей для преступников. В нескольких кварталах большого города в убогие многоквартирные дома набивались десятки тысяч человек — приезжие, иммигранты, бывшие фермеры в поисках работы. Злоумышленник мог легко скрыться с места преступления на поезде или машине. В таких городах, как Нью-Йорк, Филадельфия, Чикаго или Бостон, стало очень легко затеряться, а значит, расследование подозрительных смертей оказывалось гораздо более сложным.

К тому же практически по всей стране коронеры имели репутацию малограмотных взяточников. Их положение было весьма удобным для коррупции, мести и шантажа. Коронер заводил связи с могильщиками, готовыми отстегнуть ему наличные. В некоторых юрисдикциях он имел право предъявлять обвинение и устанавливать сумму залога в случае убийства или преступной неосторожности, например при гибели на рабочем месте, но эта проблема легко решалась с помощью денег и влияния.

Коронеры были вправе организовывать расследования по собственному усмотрению, при этом за каждое дело коронеру и присяжным платили, что, по сути, позволяло им запустить руки в государственный карман. Коронеры выбирали в присяжные своих дружков и могли рассчитывать, что те не глядя подпишут любое заключение, на которое укажет полиция или прокуратура. Вместо того чтобы помогать уголовному правосудию, коронеры часто становились помехой на его пути. Из-за своей нерасторопности они затягивали с предъявлением обвинений в убийствах, часто совершали примитивные ошибки. Их показания в суде зачастую были ненадежными и бесполезными.

Судебные медики при коронерах часто были ничем не лучше — некомпетентны и равнодушны к своим обязанностям. В 1920 году Реймонд Моли, профессор уголовного права Колумбийского университета, изучил дела, предоставленные коронерами округа Кайова в штате Огайо. Он обнаружил изобилие нелепых записей о причинах смерти: «то ли смерть, то ли самоубийство», «тетка сказала, что она жаловалась на пневмонию, похоже на наркоманию», «подозрительно напоминает отравление стрихнином», «найден мертвым», «голова отделена от тела», «то ли нападение, то ли диабет», «диабет, туберкулез или нервное несварение» и «найден раздавленным»[13].