Незадачливый ухажер - Нэнси Фрэзер

Джесси очень хотелось быть уверенной в себе, но факты не позволяли. Когда требовалась сила, она проявляла слабость. Когда люди надеялись на нее — подводила их.

Джесси закрыла глаза и вдохнула аромат яблочного рулета, который она пять минут назад вытащила из духовки. Кухню наполнил вкуснейший запах — свидетельство того, что не все еще потеряно.

«Ты не неудачница, Джесси. Твои кулинарные книги отлично распродаются. У тебя складывается прекрасная карьера. Забудь печальное прошлое!»

Громкий стук вернул Джесси к реальности. За дверью стоял Дэйн Логан. В руках он держал стекло, тюбик оконной замазки и стеклорез.

Его синие глаза скрывались за темными очками, но улыбка была теплой и дружеской. Волосы цвета спелой пшеницы ерошил легкий ветерок. Выглядел Дэйн умопомрачительно.

— Доброе утро, мисс Трейнор.

— Доброе утро, шериф. — Она немного помедлила и добавила: — Зовите меня Джесси.

— Хорошо, Джесси, но только если ты будешь звать меня Дэйном.

Джесси кивнула и отошла, пропуская Логана в дом. Небольшая кухня показалась совсем маленькой, когда в нее вошел Дэйн Логан. К своему огромному удивлению, Джесси никак не могла начать разговор — раньше с ней такого не случалось.

— Кофе? — с трудом выговорила она наконец.

— Да, пожалуйста. Черный.

— Хочешь рулет? Он совсем свежий.

— Ты много готовишь, как я посмотрю.

— Это часть моей работы. Я трижды проверяю каждый новый рецепт, прежде чем включить его в книгу. Кроме того, я люблю экспериментировать с уже известными рецептами, варьируя ингредиенты. То, что легко найти в Мичигане, может быть недоступно в Аризоне, а мои книги рассчитаны на людей, живущих в разных штатах.

Дэйн окинул взглядом стройную фигурку:

— Ты, похоже, не ешь то, что готовишь.

— Нет, я только пробую все свои изделия. А потом, как правило, отдаю их кому-нибудь. Вот этот рулет и печенье отвезу в дом престарелых в Оук-Мэнор. Там всегда рады моим приношениям.

— Ты очень щедра.

Комплимент Дэйна окутал Джесси теплом. Она улыбнулась:

— Так ты будешь рулет?

— Конечно.

Дэйн приставил стекло к стене, положил рядом инструменты и, помыв руки, устроился рядом с Джесси. Кофе пах божественно — совсем иначе, чем тот напиток, что им выдавал автомат в полицейском управлении. Рулет с сочными кусочками яблок был намного лучше, чем недожаренная яичница и тосты, которые Логан ел перед тем, как уйти из дома. Да и сама хозяйка, одетая в узкие джинсы и маленькую кофточку, выглядела очень аппетитно.

— Потрясающе, — пробормотал Дэйн с набитым ртом.

Глаза Джесси зажглись, и он взял еще кусок рулета.

Больше всего Дэйну хотелось попробовать на вкус сладость губ девушки, но пока приходилось довольствоваться тем, что ему в данный момент предлагали.

Дэйну потребовалось всего двадцать минут, чтобы вставить стекло. Еще через пять минут он собрал инструменты и ушел. Джесси показалось, что Дэйн очень торопился. Когда она протянула ему руку в знак благодарности, он отпустил ее так быстро, словно рука была из раскаленного металла. Девушка подумала, что чем-то оскорбила шерифа. Поэтому он ушел так быстро, что она даже не успела извиниться за вчерашнее.

Джесси положила рулет и печенье в корзинку, потом добавила туда ореховый пирог, который испекла после ухода Дэйна. Как и вчера, стряпня не принесла ей желаемого освобождения от мучивших ее мыслей. Джесси нужно было найти какой-то другой способ избавиться от них.

Как она и предполагала, обитатели дома престарелых были счастливы получить ее стряпню. Пока на кухне кипятили воду для чая, Джесси и Карен Сэйлз раскладывали десерт по вазочкам. Добросердечная Карен постоянно опекала свою подругу.

— Ты хороший человек, Джесси. Люди радуются твоему приходу.

— Я просто отдаю то, что получается при осваивании новых рецептов. Это вы здесь необыкновенные. Я завидую силе твоего характера, Карен. Ты никогда не ошибаешься.

Карен, казалось, готова была запротестовать, но передумала.

— Спасибо, Джесс, но когда-нибудь ты перестанешь страдать излишней скромностью.

Это были отголоски старого спора между подругами, и Джесси не стала возражать. Она лишь пожала плечами и отвернулась, стараясь скрыть свои чувства.

К тому времени как закончилось чаепитие, Джесси почти уговорила себя, что иногда делает правильные вещи.

Эвелин Трамбл, самая старая здешняя обитательница, заснула в кресле. Мистер Роллинз, любимец Джесси, взял в руки газету. Остальные разбрелись кто куда. Но перед этим все они рассыпались в похвалах ее кулинарным талантам. Джесси покинула Оук-Мэнор, довольная собой и жизнью в целом.

День выдался теплым и солнечным. Самый короткий путь к ее дому шел через центр города. Прямо мимо офиса шерифа.

Помощник шерифа Пайк сидел в огромном кресле на крыльце, положив ноги на перила. Завидев Джесси, он расплылся в широкой ухмылке:

— Скольких извращенцев ты видела в последнее время?

Джесси укоризненно покачала головой. Неприятные воспоминания заставили ее ускорить шаг.

— Джесси?

Джесси остановилась и повернула голову. Мягкая улыбка Дэйна была полной противоположностью ехидной ухмылке Пайка.

— Да, шериф Логан?

Дэйн чуть нахмурился, и девушка вспомнила, что он просил се обращаться к нему на ты. Последовавший за этим короткий кивок дал ей знать, что он понимает, почему в присутствии его подчиненного она говорит так официально.

— Как дела в Оук-Мэнор? — спросил Дэйн.

— Отлично. Вся еда исчезла за минуту.

— Еда? — воскликнул Пайк.

— Да, Пайк, — кивнул Дэйн. — Джесси пишет кулинарные энциклопедии. Она выпекает изделия, пробует их, а остатки передает в дом престарелых.

— Какие остатки?

— Сегодня это были печенье, рулет и пирог, — сказала Джесси.

Помощник шерифа сглотнул слюну.

— Пирог?

— Да, ореховый пирог.

— Возможно, — выразительно сказал Дэйн, — если вы будете вежливы с мисс Трейнор, она оставит что-нибудь и для вас.

— Да мы просто шутили, Дэйн. Ты же знаешь.

— Слова извинения окажутся кстати.

Пайк с извиняющейся улыбкой повернулся к Джесси:

— Мы с ребятами всего лишь дурачились, мисс Трейнор. Простите, если мы обидели вас.

— Ничего страшного, мистер Пайк. Если вы согласны быть моими подопытными свинками, то завтра утром я принесу вам плоды моей сегодняшней работы.

Пайк отсалютовал ей: