Самоубийство исключается. Смерть в аренду - Сирил Хейр

– Бедняга! – вздохнул инспектор, после чего, поймав на себе удивленный взгляд сержанта, счел нужным пояснить: – Вчера у нас с мистером Дикинсоном состоялся любопытный разговор. Так что, возможно, я смогу оказаться для вас полезным свидетелем. Кстати, я готов дать письменные показания или подписать протокол. Надеюсь, вы не будете возражать, если я поднимусь вместе с вами в его комнату? Исключительно как свидетель, разумеется…

Комната Леонарда Дикинсона находилась в конце длинного коридора, который тянулся вдоль всего первого этажа гостиницы. Сквозь выходившие на восток и юг окна в помещение лился мягкий свет утреннего августовского солнца. Тело лежало на широкой старомодной деревянной постели. Черты лица мистера Дикинсона, напряженные при жизни, теперь смягчились. Маллет, глядя на его застывшее лицо, не мог отделаться от мысли, что тот сейчас выглядит куда более счастливым, чем в гостиной вчера вечером. Последняя линия на карте упиралась в «Пендлбери-Олд-Холл»: мистер Дикинсон закончил свои дни именно там, где хотел.

Кстати, упомянутая карта, как нарочно, лежала на прикроватном столике, сложенная должным образом, а паутина линий, пересекавшихся в изображавшей отель точке, являлась наглядным подтверждением мысли инспектора. Помимо сложенной карты, на прикроватном столике помещался флакончик, наполненный маленькими белыми таблетками, и еще один – точно такой же, но пустой.

Когда инспектор с сержантом вошли в номер, доктор уже закончил осмотр тела и убирал инструменты в медицинскую сумку. Он был молод, деловит и казался довольно самоуверенным.

– Передозировка снотворного, – сообщил врач. – Полагаю, вы передадите это в лабораторию, – он кивнул на пузырьки, стоявшие на столе, – но я и без всякого анализа могу сказать, что в них находится. – Молодой человек неразборчиво произнес пару слов на латыни и добавил: – Разумеется, придется делать вскрытие, но, уверяю вас, он буквально им напичкан. Надо сказать, это довольно опасная штука, особенно при неправильном использовании. К примеру, вы принимаете определенную дозу и ложитесь спать. Положим, доза оказывается недостаточной, вы просыпаетесь среди ночи с тяжелой головой и затуманенным сознанием и принимаете еще одну таблетку. Ну а уж если вы накануне слишком много выпили, что тоже в некоторых случаях приводит к поверхностному неустойчивому сну, то можете через пару часов проснуться снова и на этот раз принять значительно большую дозу – чтобы обеспечить себе спокойный сон до утра. Ну так вот, в подобном случае человеку ничего не стоит превысить безопасную дозу в несколько раз и впасть в кому, из которой он уже не выйдет. Вот так все просто.

Внимание сержанта привлекло что-то белое, лежавшее под картой. Это была небольшая карточка, на которой твердой рукой было написано несколько слов. Прочитав их, сержант молча передал карточку Маллету.

В записке значилось:

«В нашей власти избежать беды, когда мы сами можем распоряжаться смертью».

Маллет молча кивнул и заговорил снова лишь после того, как врач вышел из комнаты.

– Вот по какой причине я подумал, что, возможно, понадоблюсь вам в качестве свидетеля.

С этими словами инспектор начал было осматривать комнату, но потом, напомнив себе, что это не его дело, предоставил эту миссию сержанту, а сам стал ждать, когда последний освободится и возьмет у него показания.

Когда для этого пришло время, сержант, не сумевший отказать себе в удовольствии допросить такого известного человека, как Маллет, задал инспектору и несколько дополнительных вопросов, на которые инспектор добродушно ответил. Когда же протокол, к удовлетворению обоих, был составлен, инспектор тоже задал вопрос, но уже неофициальный и касавшийся личности покойного.

– Не хочу отнимать у вас время, сержант, но должен заметить, что старому мистеру Дикинсону удалось-таки пробудить во мне интерес к своей персоне. Хотя наше общение длилось недолго, он показался мне весьма странным человеком. Вы согласны с этим?

– Абсолютно. «Странный» – самое подходящее для него слово, – с готовностью ответил сержант.

– Мне бы хотелось, чтобы вы немного о нем рассказали. Кажется, он родился в этих местах. Даже, возможно, в этом доме. По крайней мере такой вывод я сделал из нашей вчерашней беседы.

– А в протоколе вы об этом не упомянули, – укоризненно заметил сержант.

– Действительно. Подумал, что это не представляет особой важности.

– Возможно, так оно и есть, сэр. В любом случае мы сможем установить этот факт и без ваших показаний. Это, что называется, общедоступная информация.

– Стало быть, здесь его хорошо знали?

– Еще как хорошо, сэр! Насколько я в курсе, этот дом принадлежал Дикинсонам с того самого дня, как был построен, а с тех пор, говорят, минуло почти двести лет.

– При всем том они отсюда съехали, не так ли?

– Тридцать лет назад здесь поселилось семейство Михаэльмас. Почти сразу после того, как умер старый мистер Дикинсон. Кажется, так, сэр.

Маллет рассмеялся:

– Похоже, у деревенских долгая память. Не то что у горожан.

– Боюсь, дело не только в этом, сэр, – произнес сержант. – Просто мистеру Дикинсону – полагаю, теперь я должен называть его «покойный мистер Дикинсон» – очень уж не хотелось покидать эти места. И он появлялся здесь снова и снова.

– Я так и подумал, послушав его речи.

– Забавно, не правда ли? Что интересно, больше никто из его домашних в болезненной страсти к этому домовладению не замечен. Взять, к примеру, мистера Артура Дикинсона – его брата. Он заработал в Лондоне кучу денег и мог бы выкупить дом и прилегающие к нему земли. Но никогда подобного желания не выказывал. А вот мистер Леонард, хотя и обзавелся собственным домом и семьей, продолжал посещать Пендлбери-Олд-Холл с таким поразительным постоянством, что можно было подумать, его магнитом сюда тянуло. Такие дела, – закончил свое повествование сержант и, со значением посмотрев на инспектора, добавил: – Что-то я разболтался. Не смею более вас задерживать, сэр…

Признаться, инспектору Маллету редко напоминали, что ему пора на службу. Еще реже давали понять, что он злоупотребляет чьим-то терпением. Осознав все это, инспектор едва не покраснел от стыда и задался вопросом, какого черта тратит свое и чужое время, расспрашивая о странном старике, которого практически не знал. Это не говоря уже о том, что дело, неожиданно вызвавшее у него столь пристальный интерес, оказалось при ближайшем рассмотрении самым банальным самоубийством. Маллет призвал себя к порядку, поблагодарил сержанта за обстоятельный рассказ, после чего вышел из комнаты и покинул отель. Затем сел за руль автомобиля и помчался в сторону Лондона, приложив максимум усилий к тому, чтобы побыстрее выбросить из головы трагедию, произошедшую с бедным мистером Дикинсоном.

Пятница, 18 августа

– Как это характерно для Леонарда – требовать любой ценой захоронения в Пендлбери! Вместо того чтобы подумать об удобствах других членов семьи! Типичный эгоизм! – произнес Джордж Дикинсон – старший из оставшихся в живых братьев покойного, прибывший на церемонию похорон.