Моя новая маска - Полина Ром

Душ. Двойная порция кофе в чашку, чистое бельё, джинсы, рубаха. Щёлкнула у окна автозапуском, «Тойота» пискнула и заурчала. В машине слабо пахло Греем, мир за лобовым стеклом слегка размазался от слёз.

Я привычно сбавила скорость возле школы, памятуя о том, как неожиданно любят выскакивать на дорогу дети. Этот участок пути я всегда держала скорость не более тридцати-сорока километров.

Ближе к повороту я немного добавила газу, но послушно остановилась под красным светофором. Странную фуру почти на встречке, которая, вихляя, летела по двойной сплошной, я заметила сразу: «Пьяный что ли?!».

Больше я, в общем-то, ничего подумать не успела. Резко вильнув, этот идиот вывалился на встречку полностью и на хорошей скорости впечатал в мою «Тойоту» все десятки тонн своей «Скании». Последнее, что я запомнила — вкус крови во рту и как хрустит моя грудная клетка… И даже «маска силы» мне не помогла…

Привкус крови во рту был омерзительным. Болело тело, но довольно странно, не грудная клетка, хотя я чётко помнила, как она крошилась, а левое бедро и вся нога почти до самой щиколотки. Казалось, что там содрали кожу. Сильно саднил разбитый локоть, но мысли были ясные, наверное, двойной кофе помог. Я с трудом открыла глаза, а потом от удивления распахнула их ещё шире — это совершенно точно не больница!

Под высоким потолком, на широкой полосе лепнины, в ярком свете медленно-медленно колыхались клочья паутины. Абсолютно точно это был не свет фонаря. Я дёрнулась и, чувствуя странную лёгкость тела, села на кровати.

Чужая, незнакомая и обшарпанная комната. Потолок покрыт частой сетью трещин, в центре крюк, на котором, похоже, когда-то висела люстра, пустой зёв камина, чуть дальше по стене стол с двумя стульями, в углу темнеет громада шкафа. Два больших окна в пол занавешены чем-то вроде драной мешковины. Неровно и небрежно сшитые куски одной «шторы» были сдвинуты, и сквозь пыльное стекло комнату заливал яркий, режущий глаза лунный свет.

Спустив ноги с кровати на покрытый несколькими слоями грязи паркетный пол, я уловила краем глаза в углу комнаты какое-то шевеление. Невольно дёрнулась в ту сторону и сообразила, что одна дверца шкафа зеркальная. Начав смутно о чём-то догадываться, прошлёпала по полу, ощущая под ногами крошки, песок и какой-то мусор, и упёрлась руками в холодное стекло зеркала.

Тощая девица лет шестнадцати с тёмными длинными волосами и испуганным лицом смотрела мне прямо в глаза, чётко повторяя каждое движение. Мешковатая сорочка без рукавов из ветхой фланели доходила до середины икр.

Я зябко поёжилась, обхватила себя руками — в комнате было очень холодно, и то же самое сделала девица в зеркале. Зашипела от боли — то, что мне сперва показалось грязью, покрывающей левое предплечье, на самом деле было широкой подсыхающей ссадиной. Начав соображать, задрала повыше сорочку — на левом бедре красовалась такая же подсыхающая рана, десятки косых параллельных царапин спускались почти до ступни.

Я отвернулась от зеркала и вернулась на кровать, укуталась в одеяло и попыталась подумать. Как ни странно, голова была ясная, но место и тело, в котором я очнулась, чётко объясняли, что это не мой мир. Я нервно хихикнула: «Ну и где мой принц драконов, где моя истинная пара или, хотя бы, маленькая кучка слуг, что спасёт свою королеву от этого свинарника?». Ответов не было…

Немного посидев и согревшись, но совершенно не понимая, что делать, я решилась выглянуть в окно. Накинув на спину одеяло, неуклюжим коконом двинулась по комнате. Пейзаж за окном был странноватый. Дома был конец лета, а здесь ещё, или уже, местами лежит снег, клочьями покрывая что-то вроде трёх могилок. Из-под снега неровными кучками торчали сухие бодылья каких-то растений. Наконец, я сообразила, что это не могилы, а просто три заснеженные прямоугольные клумбы. Дальше виднелись резко освещённые силуэты деревьев. Похоже на что-то вроде парка.

Нельзя сказать, что я испытала восторг от попаданства, но всё же, наверное, это лучше смерти. Хотя чёткого мнения у меня пока не было… А ещё вспомнился влажный чёрный нос Грея, его тускнеющие глаза… Слёзы навернулись сами собой.

Ещё немного потупив у окна, я решила поискать одежду, однако лунный свет стал тускнеть и через пару минут полностью погас — возможно, луна спряталась за тучу. Всё же шок от осознания чуждости этого мира был сильнее, чем я думала. Закутавшись в одеяло с головой, просто чтобы согреться, я не заметила, как уснула.

— Элен, Элен…

Кто-то робко пытался стянуть у меня с головы одеяло. Высунув нос наружу, я села, придерживая одеяло у груди. В комнате было светло — похоже, проспала до утра.

Я увидела у кровати худощавого бледного подростка в странной одежде — застиранная белая рубашка с ветхим, местами порванным кружевным жабо, чёрная суконная курточка, чёрные же суконные узкие штанишки чуть ниже колена, грубой вязки чулки и неуклюжие кожаные башмаки на два размера больше, чем нужно.

За ним возвышалась монументальная фигура женщины с суровым, немного бульдожьим лицом. Её одежда разительно отличалась добротностью, качеством и новизной. Коричневое плотное и тёплое платье, не доходящее до пола сантиметров двадцать, новое и качественное, украшенное белоснежным воротником и таким же белоснежным фартуком с двумя большими карманами. К гладко подобранным тёмным волосам приколота нелепая накрахмаленная шапочка, чем-то похожая на неуклюжий берет.

Похлопав со сна глазами, я поняла, что сейчас пойду по классическому пути всех попаданок. Вспомнив свою «маску силы», я собралась с духом и, картинным жестом сжав виски руками, слабым голосом сказала:

— Я ничего не помню. Кто вы такие?

Мальчик молчал, только испуганно таращился на меня, а вот женщина, пожевав узкими губами, недовольным, басовитым голосом сказала:

— Кёрста Элен, у вас нет денег, чтобы пригласить доктора.

— Мне вовсе не нужен доктор, я вполне могу шевелить руками и ногами. Наверное, я ударилась головой, так как не помню кто я и где. Поэтому будет лучше, если вы мне расскажете.

— Что рассказать, кёрста Элен?

— Всё! Начните с того, кто вы такая.

Женщина недовольно фыркнула, но спорить не стала. Строго взглянув на мальчика, она сказала:

— Где мне взять стул, кёрст Линк?

Эта сцена мне очень не понравилась. За спиной у женщины у стола стояли два стула и, входя в комнату, она не могла их не увидеть, но вмешиваться я не стала. Линк покорно сделал несколько шагов до стола и по очереди перенёс стулья к кровати. Они уселись, и я начала разговор со стандартного вопроса:

— Как вас зовут?

Звали её Берта, она была служанкой в доме соседки, кёрсты Монкер. Три дня назад на центральной площади Виргонта столкнулись две кареты, погиб кучер и четверо прохожих, в том числе и «мои родители». Элен, то есть, теперь уже я, отделалась лёгкими ушибами.

Судя по тому, что я вселилась в тело девушки, не такими уж и лёгкими были эти самые ушибы. Однако, Берта продолжала говорить, и я вынуждена была слушать.