Сходняк - Александр Бушков

Он вернулся к столу, достал из папки лист мелованной бумагижутко официального вида, брезгливо толкнул через стол к Карташу.

"Указ Президента Туркменистана, – прочиталАлексей. – О награждении граждан России А. А. Карташа, П. И. Гриневского иМ. А. Топтуновой орденом Президента Туркменистана «Garassyz Turkmenistana bolanbeyik soygusi ucin».

За особые заслуги перед нейтральным государствомТуркменистан и его сплоченным народом наградить граждан России А. А. Карташа,П. И. Гриневского и М. А. Топтуновой орденом Президента Туркменистана «GarassyzTurkmenistana bolan beyik soygusi ucin».

Президент Туркменистана Сапармурат ТУРК-МЕНБАШИ. Подпись,дата".

И все.

Карташ перечитал еще раз. Помотал головой, передал листокостальным.

– Вот такая вот фигня, соколы вы моиорденоносные, – вздохнул викинг. – Ноу комментс, как говорится.

– И? – осторожно поинтересовался Гриневский.Викинг уселся за стол, сцепил пальцы в замок.

– И предлагаю я вам послужить родине еще раз. Поставитьточку в этом деле.

Завтра в Москву я отправляю литерный поезд с этой долбанойплатиной. Вы отправитесь с ним. Под конвоем. Сдадите ящики, и пусть в столицерешают, как с вами быть. Но обещаю: то, что вы помогли моей структуре, вамзачтется. Будет официальное расследование, но ничего страшного, обычнаябюрократия. Я замолвил за вас словечко... Ясно?

– Не очень, – медленно проговорила Маша. – Тоесть мы сами повезем платину?

– Ага. Вы ее нашли, отбили у уголовников, вы ее идоставите по назначению... По-моему, логично.

– А какие гарантии, что ваши московские коллеги неупекут нас по полной программе? – спросил Гриневский.

– Господь с вами, какие гарантии?! Никаких гарантий,кроме слова офицера.

Покойный Гена Голованов выполнял мой приказ, операция попоиску рудника с самого начала была под моим контролем, стало быть, вы оказалиуслугу лично мне.

А я умею быть благодарным. Максимум через две недели будетесвободны, как ветер, включая гражданина Гриневского, с ксивами и дажекой-какими деньгами...

Карташ и Гриневский переглянулись.

– А что, у вас есть другие предложения? – ласковоспросил викинг. – Могу вернуться к первому варианту и передать вастоварищу Бортко, раз плюнуть, только скажите...

– Не надо Бортко, – решил за всех Таксист. –Едем на паровозе, начальник.

– ...и на период с двадцать первого по двадцать пятоесентября эти улицы будут закрыты для движения, – в наступившей тишинесказала очередная дикторша из телевизора. – Как нам стало известно, этосвязано с возобновившимися строительными работами на ветке метрополитена, котораядолжна соединить левый и правый берега Шантары...

Пятнадцатое сентября 200* года, 10.13.

Существует ли в действительности река Потудай или это плодписательской фантазии? Вопрос из радиовикторины занимал сейчас Карташа болеевсего остального. Вопрос залетел в ухо, когда приемник ненадолго сделали чутьгромче, и теперь река Потудай не давала уму покоя: в уме она выходила изберегов после многодневных ливневых дождей, разливалась в половодье, рыбколхозыдобывали из нее бьющуюся в сетях рыбу, из ржавых труб в нее обрушивалисьвонючие химикалии, эту хитрую реку перегораживали плотинами, заставляя ееразливаться и затапливать деревни, и только шпили церквей торчали надПотудай...

Потому что, когда перестанешь думать о реке Потудай, тут женачнешь думать о делах наших скорбных. И тогда совсем закиснешь.

Таким ли он, Алексей Карташ, мыслил свое возвращение вродные пенаты – или, говоря понятнее, нах хаузе? Будем честны перед собой:Карташ вовсе и не мыслил себе никакого возвращения. Как-то не рисовала фантазияезду домой, а рисовала она все больше шик и блеск иноземных отелей, собственныебассейны на собственных виллах, купленные на честно украденную платину катера ияхты, «бентли» и «феррари», а также горнолыжные спуски в Доламитовых Альпах –утеху беззаботно веселящихся буржуев. Но вместо Доламитовых Альп и урчания«феррариевского» мотора придется, похоже, очень и очень долго хлебать баланду,нюхать кирзу и смотреть на небо сквозь решеточку. А из потенциального богатеяпридется переквалифицироваться в реальные нищие. Ну вот не верил он отчего-тобелокурому викингу, ни на грош не верил, что тот замолвил за них словечко передмосквичами, – зачем ему? Уже и думать, небось, забыл о троих искателяхприключений на собственные задницы, вертит дырку под орден. Но не поспоришь жес конторой...

Ладно, хоть несколько недель побыл миллионером. Или дажемиллиардером? За всеми делами и заботами так и не перемножили они шестьсоттридцать девять у. е. (то есть стоимость одной унции платины), на весдрагметалла, который таскали за собой в зеленых армейских ящиках. Так до сихпор и неизвестно, чего лишились. А может, даже оно и к лучшему, что неизвестно?

Карташ вслушался в бормотание вертухайского приемника наволне «Шантарск 101.4 FM». Там как раз заглохли визги очередной попсятины иведущий, вспомнив о викторине, стал принимать звонки радиослушателей. Ноправильного ответа про Поту-дай никто пока не давал, приз оставалсянеразыгранным. Возможно, Карташу так и не суждено дождаться правильного ответа.Как он понимал, ехать им предстоит от силы несколько часов.

Вагон им под путешествие, против ожиданий, предоставилипростой, безо всякой хитрой,начинки вроде камер скрытого наружного наблюдения,вмонтированных в стены теплушки мониторов, спутниковых антенн и прочих удумок,коих вполне можно было ожидать от ведомства. Ничегошеньки даже отдаленнопохожего не наблюдалось. Не считать же, право, хитрой начинкой решетчатуюзагородку для перевозимых заключенных, холодную сейчас печку-буржуйку, стол славками из грубых досок да слегка помятый контейнер в углу, где, как полагалКарташ, помещается нечто вроде биотуалета. Вот только убедиться в последнем несуждено – вряд ли поведут их на оправку, даже если очень приспичит. Прапорщикбуркнет в ответ на просьбу что-нибудь вроде: «Не ведено», «По прибытии», «А длячего вас перед отъездом водили?», – и беснуйся, тряси решетку, осыпайпроклятьями: все бесполезно. Если и добьешься чего, так это успокоительного попочкам или усыпляющего ребром ладони по шее. В чем можно не сомневаться, такэто в том, что солдаты у белобрысого викинга выучены исполнять приказыначальства. И если начальством приказано: «Никуда не выпущать!», – то дажеженскому полу скидок не последует.

Вот так и предстоит ехать из пункта "А" достоличного пункта "Б" трем неудачливым авантюристам с двумя ящикамиплатины, тремя караульными солдатами и одним прапорщиком. А со стороны глядя –например, выйдя из лесу или из окна придорожного строения, – в составерядового товарного поезда катит по просторам преобычнейшая с виду теплушка.Посторонний глаз пройдется по ней, не задержится, тем более обе двери наглухозакрыты на щеколду, щеколда, небось, прикручена для пущей надежности снаружипроволокой, а то, не исключено, и вовсе замкнута на замок. И то ли товары в тойтеплушке везут, то ли скотину какую, то ли вовсе порожняк гонят – подидогадайся со стороны. По всем сопроводительным документам, полагал Карташ,вагон перегоняют порожним. Чтоб ни одна любопытная тварь вагончиком незаинтересовалась.