Дело о сгоревших сердцах - Лариса Куницына

главы тайной полиции было промозгло. В открытое окно с равнины врывался ледяной ветер, принося с собой тучи мелких дождевых капель, а в центре комнаты, возле стола привычно пыхтела набитая дровами жаровня, распространявшая вокруг волны удушающего жара. Граф сидел за своим широким столом, накинув на плечи подбитую мехом накидку, и просматривал документы, которые подавал ему его молодой помощник и секретарь Ортант. Этот золотоволосый алкорец, выросший в его доме, считался его племянником, что само по себе было невозможно, и потому его происхождение представляло собой интригующую тайну, которая уже двадцать лет вызывала пересуды при дворе.

В кресле напротив, съёжившись под тёплым плащом, с несчастным видом сидел барон де Грамон. Он, как и Марк, был молод, обладал неяркой, но приятной наружностью и глубоким аналитическим умом, который, к сожалению, не дополнялся практичностью и склонностью к решительным действиям. Он был слегка флегматичен, изнежен и предпочитал бумажную работу любой другой. В этот день он хандрил из-за плохой погоды, опасался, что уже простужен, и с тоской поглядывал на открытое окно, борясь с желанием просить графа закрыть его, чтоб прекратить этот ужасный сквозняк. Увидев на пороге Марка, он улыбнулся ему слабой болезненной улыбкой и снова покосился на окно.

Ортант поклонился вошедшему и протянул своему наставнику последнее письмо. Тот просмотрел его и что-то быстро написал внизу, после чего жестом отпустил молодого человека и перевёл взгляд на де Грамона.

— Тебе холодно, Рене? — спросил он. — Может, закрыть окно?

— Нет, — мотнул головой тот. — Этот ветерок так приятно освежает.

Граф переглянулся с Марком и тот, вздёрнув бровь, усмехнулся и сел на стул в стороне. Раймунд пожал плечами и поспешно придержал руками бумаги, которые едва не отправились в свободный полёт, подхваченные сквозняком, возникшим из-за открытой выходившим Ортантом двери.

— Я получил отчёты о ваших расследованиях, — тоном строгого учителя произнёс граф и, убедившись, что оба барона смотрят на него, как прилежные ученики, с волнением ожидающие оценки своих трудов, изрёк: — В целом я удовлетворён.

— В целом? — насторожился де Грамон, высунувшись из своего плаща.

— Ты выяснил, куда утекли деньги, предназначенные для выплаты жалования подёнщикам, занимавшимся обслуживанием войска в походе, назвал имена тех, кто их разбазарил, и даже то, что можно у них конфисковать в качестве покрытия убытков казны. Однако при этом ты вскрыл ещё ряд злоупотреблений, например спекуляции, связанные с поставками железа на кузнечный двор, но эти факты тобой не изучены, — пояснил граф.

— Я намеревался заняться этим в самое ближайшее время, когда из Лейдена вернуться мои сыщики, отправленные туда без моего согласия маркизом Делвин-Элидиром, — начал оправдываться де Грамон.

— У него же нет своих сыщиков, — заметил Марк с усмешкой. — А ты в своих целях мог бы привлечь чиновников казначейства…

— И целый день слушать стоны главного казначея, который таскался бы за мной по пятам, взывая к моей совести, вместо того, чтоб уделить внимание своим непосредственным обязанностям, — проворчал Рене. — Я сегодня же займусь этим делом, ваше сиятельство. Скажите только, должен ли я представить свой отчёт его величеству или вы сделаете это сами?

— Я сегодня приглашён к нему и доложу обо всём. Не стоит утомлять Жоана обилием бумаг и изложенных в них сложных расчётов. Если это ему надоест, то он свернёт расследования злоупотреблений, связанных с военными поставками.

— Он не ребёнок и понимает, что это не развлечение, — возразил Марк, но тут же добавил: — Однако утомлять его лишними деталями действительно не стоит.

Граф повернулся к нему и спросил:

— Теперь относительно твоего тайного расследования. Ты уверен, что за этой альковной вознёй вокруг Аламейры нет заговора?

— Абсолютно уверен, — кивнул тот. — С тех пор, как ваш благородный сын Анри покинул её, или она решила, что он её покинул, леди Аламейра пытается глушить тоску этими странными играми. Скучающие дамы щекочут себе нервы, разговаривая на опасные темы, но дальше разговоров эти болтушки не пойдут. А чтоб пресечь их сомнительные развлечения будет достаточно донести обстоятельства дела до леди Евлалии, а уж она сделает им внушение и примерно накажет особенно активных.

— Я сам поговорю с ней, — произнёс граф, — а ты всё же организуй слежку за теми молодыми повесами, что толкутся в салоне Аламейры. Просматривай их переписку и изучи их круг общения, и при малейшем подозрении на заговор или связь с луаром, немедленно докладывай мне. Король может себе позволить трогательную дружбу с энфером и доверительные отношения с альдором, но нам противостоит глава секретной службы Деллан. Я никогда не поверю, что он стал нашим другом и отказался от попыток влезть в наши дела.

— Я с вами согласен, ваше сиятельство, и потому всячески пытаюсь протолкнуть ближе к нему кого-нибудь из наших агентов, но он слишком подозрителен. Однако, уверяю, за ним внимательно наблюдают, как и за всем, что происходит при дворе альдора. Нам уже удалось восстановить нашу агентурную сеть в луаре, хоть пока она и далека от того уровня, что был до того достопамятного провала купца Брево. Я уверен, что Деллан не дремлет, да и дружеская переписка Ликара с Жоаном вряд ли мешает тому интересоваться жизнью короля не только в письмах. Что ж касается приятелей Аламейры, то наши люди уже следят за ними. Я проверю их ещё раз, может, они и не случайно оказались в салоне фрейлины. Однако я полагаю, ваше сиятельство, что сама Аламейра при всей её ветрености вряд ли способна на измену. К тому же она слишком проницательна, чтоб стать слепым орудием в руках наших врагов.

— Продолжай заниматься этим и докладывай мне каждую неделю, — распорядился граф. — И, коль скоро ты так уверен в достоинствах этой дамы, то подумай, может, стоит привлечь её к этому делу.

Марк задумчиво кивнул:

— Я уже думал об этом. Она склонна к авантюрным поступкам и это её развлечёт. Однако вряд ли она станет выполнять наши поручения исключительно из верноподданнических чувств.

— У неё наверняка есть долги. Дай ей понять, что мы платим за информацию.

Марк кивнул и посмотрел на Рене. Тот развернулся к жаровне и приоткрыл полы плаща, чтоб под него проникал тёплый воздух.

— Теперь о делах, которые требуют нашего особого внимания, — Раймунд откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы перед грудью. — Этой ночью был ограблен дом графа Блуа.

— Что? — удивился Марк. — Этой ночью? В такую погоду? Столь хорошо укреплённый и охраняемый дом?

— Именно. Как тебе, без сомнения, известно, ночью графиня отсутствовала дома, а граф закрылся в своём кабинете с кувшином вина и «Хрониками царствования славного короля Анри