В оковах льда - Карен Мари Монинг

Зато убивать людей в Честерсе не запрещают. Это для меня является главной проблемой, так что я, в свою очередь, продолжаю создавать проблемы Риодану и не собираюсь останавливаться.

В одну из таких ночей я окажусь быстрее их всех.

И тогда я уничтожу всех Фей в Честерсе.

Да, следующими в списке моих конкурентов идут Феи. Некоторые из них могут телепортироваться. Они называют это «просеиванием». Я не понимаю этого процесса. Просто знаю, что это быстрее стоп-кадров. Что волновало бы меня куда больше, не владей я Мечом Света — одним из двух орудий, которые могут уничтожить их бессмертные задницы, благодаря чему большую часть времени Феи меня не трогают. У той-кого-я-не-собираюсь-называть имеется второе орудие — копье.

Живот снова болит. Я распечатываю протеиновый батончик и решаю думать о ней как о «Той Личности», сокращенно ТЛ. Тогда, возможно, мое сознание проскочит мимо мыслей о ней и не будет каждый раз так немилосердно бить меня в живот.

А напоследок — принцы Невидимых. Раньше их было четверо. Круус пока что вне игры. В Дублине осталось максимум двое, но без власти Гроссмейстера они стали еще опаснее. Они начали драться между собой и действуют теперь поодиночке. От этих двоих исходит основная угроза. Они могут не только просеиваться — от одного взгляда на них начинаешь плакать кровью. А если у вас с ними случится секс… в общем, не стоит! Реально не стоит. Вокруг них уже формируются культы. Овцы всегда ищут нового пастуха, если на пастбище становится трудновато.

Я пока не пробую свои силы в борьбе с принцами. Я держусь на расстоянии. Сплю с мечом в руке. И душ принимаю с ним же. И никогда не позволю никому другому к нему прикоснуться. Я люблю свой меч. Он мой лучший друг.

Я уже убила принца Невидимых. Я единственная, кому удалось подобное. Дэни Мега О’Мелли уничтожила Темного принца! Обалдеть. Единственная проблема в том, что оставшиеся двое теперь меня ненавидят. Я надеюсь только, что они слишком заняты борьбой друг против друга, чтобы охотиться за мной.

Моя жизнь в основном посвящена приглядыванию за городом. Я фиксирую все, что изменяется. Люблю узнавать детали и распространять важные новости. Не знаю, что бы Дублин без меня делал.

Я выпускаю газету под названием «Дэни дейли», она выходит три раза в неделю. Иногда, если происходит нечто важное, я делаю дополнительный выпуск. Собираю сообщения в том месте, которое осталось от центрального отделения почты, от ребят, имеющих проблемы с Феями. Мне нравится появляться там и спасать положение. Я серьезно подхожу к вопросу — как инспектор Джайн и его Хранители, которые патрулируют улицы по ночам. Я нужна Дублину. И не подведу свой город.

А еще я только что закончила свою первую книгу «Дэни покоряет Дублин: от А до Я в мире ППС». Танцор помогает мне печатать ее и распространять. Отзывы отличные. Единственная проблема в том, что, как только я узнаю что-то новое (а это случается каждый день), приходится добавлять это в исправленное и дополненное издание. Сейчас я работаю над пятым.

Некоторые из ребят, которым я помогаю, — настоящие тепличные растения, напуганные собственной тенью. Один раз взглянув, я уже понимаю, что долго они не протянут. Мне от этого грустно, но я делаю, что могу.

Я решаю заскочить на почту, посмотреть, не оставил ли кто для меня сообщений.

Заглотив в два укуса очередной протеиновый батончик, я комкаю обертку и сую ее в карман. Не знаю, почему я не могу заставить себя мусорить, ведь улицы все равно покрыты обломками после волнений в Дублине в ту ночь, когда город пал. Но добавлять туда мусор кажется мне неправильным.

Я щурюсь, оценивая уличный пейзаж, насколько хватает взгляда, располагаю каждое препятствие на мысленном снимке маршрута, пока все не становится на места: брошенные машины с открытыми дверцами, в которые я непременно врежусь, если отклонюсь хоть на дюйм; фонари, вырванные из мостовой вместе с бетонными основаниями, откуда торчит арматура, о которую я запросто могу повредить голени, если не буду осторожна; столики, вышвырнутые из пабов и теперь блокирующие тротуары… Ну, вы поняли.

Я глубоко вдыхаю и концентрируюсь, выпускаю на свободу ши-видящий участок в моей голове и соскальзываю в другое состояние существования. Ро пыталась заставить меня объяснить это ей, да так, словно сама могла подобному научиться, если как следует постарается. Лучшее объяснение, что у меня получилось, звучало так: ты полностью собираешься мысленно и проталкиваешься, раскачиваясь, пока внезапно… не оказываешься в другом месте. Я «просеиваюсь» методом Дэни, судя по всему. Скорость на мегапределе. Я не могу представить себе жизни без нее, такая жизнь для меня просто не существует.

И я делаю это сейчас — раскачиваюсь быстро и сильно, становясь цельной и идеальной. Ветер в волосах! Стоп-кадрирование! Я даже ног своих не чувствую, потому что у меня на них крылья! Я сосредоточенно морщусь и выкладываюсь полнее, двигаюсь быстрее, ведь каждая наносекунда идет в счет, если я собираюсь победить…

Я врезаюсь в стену.

Откуда тут взялась стена?

Как я могла пропустить ее на своем снимке?

Лицо немеет, я ничего не вижу. Столкновение выбило меня из системы стоп-кадрирования и швырнуло кувырком. И даже восстановив равновесие, я не могу сосредоточиться. Я с такой силой влетела в стену, что удар временно ослепил меня. Лицо несколько дней будет черно-синим, а глаза — опухшими. Как стыдно! Ненавижу, когда мои ошибки отпечатываются на лице, где видны каждому встречному!

Я трачу драгоценные секунды, пытаясь прийти в себя, и в голове у меня только одна мысль: как хорошо, что это была стена, а не враг. Я сейчас — готовая мишень и виновата в этом только сама. Нужно было думать, прежде чем нестись головой вперед. Так и убиться недолго. Тело выдерживает удары большей силы, чем может выдержать лицо. Если не проявлять осторожность, можно впечатать нос в свои же мозги.

— Неуклюжая ты, Мега, — бормочу я. Видеть я все еще не могу. Вытираю рукавом кровь с разбитого носа и тянусь к тому, во что влетела.

— Это мой член, — произносит Риодан.

Я отдергиваю руку.

— Фу! — кашляю я. И снова ощущаю свое лицо — потому что оно, похоже, просто горит. Ну как меня угораздило попасть прямо на член?

А потом я вспоминаю, что это Риодан, и морщусь.

— Ты специально это сделал! — обвиняю я. — Ты видел, куда я тянусь, и нарочно подставился!

— И зачем бы я это сделал, детка.

У Риодана мерзкая привычка задавать вопросы с неправильной интонацией. Голос он совсем не повышает. Не знаю, почему это меня так бесит. Просто бесит, и все.

— Чтобы мне было стыдно и я почувствовала себя глупо! Ты не упустишь ни единой возможности, правда? — Риодан просто сводит меня с ума. Терпеть его не могу!

— Неуклюжая — это преуменьшение, — говорит Риодан. — Я мог убить тебя. Оторвать тебе голову, детка. Смотри, куда мчишься.