Переводчица - Татьяна Семакова

Ибрагим пропустил меня в лифт и вошёл следом, встав чуть поодаль. Если бы он набросился на меня, как голодный шакал на добычу, начав исследовать языком полость моего рта, я бы нажала все кнопки лифта разом и выскочила, едва двери открылись, но он действовал, как волк. Точнее, как стая волков, медленно сжимая вокруг меня кольцо и путь к отступлению.

Семнадцатый этаж и ничего, кроме взгляда. Долгого, откровенного. Номер-люкс, изумительный вид из панорамных окон, светло, просторно, чисто. Прошёл к телефону и заказал кофе на довольно приличном русском. И десерт, на очевидный вопрос с ресепшена «какой?» просто ответив «все». Пригласил дождаться заказ на мягком диване, завёл ничего не значащий разговор, говоря размеренно, с паузами.

«Прекрати меня окучивать, как грядку с картошкой, и приступай к делу» — поторопила мысленно и замолчала, перестав отвечать на его вопросы. Понял.

Сходил к входной двери и повесил табличку «не беспокоить» с обратной стороны.

— Диана, если ты думаешь, что должна… — сказал на всякий случай, серьёзно, а я положила руки на его шею, пропустив пальцы через волосы и ответив тихо:

— Я уже не думаю.

Начал, всё же, осторожничая. Приблизился, продолжая смотреть в глаза, легко поцеловал и отстранился, проверяя, нет ли щемящей тоски, отчаяния и обречённости в моём взгляде. Так и подмывало задрать юбку и забраться на него верхом, чтобы прекратил прощупывать почву, но я решила не торопить события и не прогадала.

Мама дорогая! Да чтоб ты понимала в сексе на одну ночь, где оба партнёра пытаются показать себя с наиболее выгодной позиции. Оставить приятное воспоминание, след в подкорке сознания. Плюс восточный темперамент… Не зря турецкий учила, ох, не зря.

Впрягал долго. Я бы успела и кофе попить и пару-тройку десертов в себя затолкать, но когда разошёлся, померк белый свет. Тут без шуток, я так увлеклась, что не заметила, как стемнело. Ближе к утру, когда сил не осталось даже на то, чтобы пошевелить пальцем, он сказал медленно:

— Поехали со мной, — я тихо посмеялась и положила руку ему на грудь, слегка похлопав. Мол, подкат засчитан, дай хоть немного выдохнуть. — Я серьёзно, Диана, — он навис надо мной, заглядывая в глаза, а я округлила свои, теряясь в догадках — то ли по накатанной пошёл, не в силах остановиться, то ли в самом деле предлагает мне пойти работать любовницей.

— Меня устраивает моя жизнь… — ответила пространно и мягко улыбнулась, а он улыбнулся в ответ:

— Да, конечно, прости.

Лёг рядом, обняв одной рукой, и зарылся своим идеальным прямым носом в мои волосы. Терпеть не могу спать в обнимку, но я на столько вымоталась, что просто прикрыла глаза и не заметила, как уснула.

2.

«Не решился будить. Номер оплачен до понедельника. До скорой встречи» — прочитала на записке, оставленной на соседней подушке, и практически увидела дружный ряд старушек на лавке, тыкающих в меня пальцем и кричащих протяжное «шлю-ю-ха!».

Сладко потянулась и закрыла глаза, смакуя в голове воспоминания, но свелись все в итоге к одной мысли: он говорил со мной по-русски. И довольно неплохо. С сильным акцентом, некоторые слова коверкал, но в целом словарный запас впечатлял наравне с его умением ублажить женщину. Хорошо, что он уехал: в постель к такому хочется вернуться. А там и до влюблённости недалеко, вслед за которой непременно начнутся мытарства и метания. Плавали, знаем.

Сонную негу как рукой сдуло. Мышцы вновь напряглись, а голова заработала. И отъезд Ибрагима таким уж приятным не кажется (он бы сейчас пришёлся весьма кстати), и роскошный номер не радовал и даже эта алая роза, оставленная вместе с запиской на подушке, вызывала лишь чувство брезгливости.

Где-то очень далеко затрезвонил мой мобильный. Я тут же поднялась и отправилась на поиски, благо, звонивший был весьма настойчив. Когда за первым звонком с разницей в пару секунд раздался второй, я ускорилась: так звонить может только мама.

И точно, спустя пять минут, найдя свой мобильный аж в ванной (куда я даже не заглядывала, кстати), я торопливо ответила на вызов и услышала выдох облегчения. Такой шумный, что защемило сердце.

— Прости… — проскулила покаянно.

— Я так испугалась… — вновь вздохнула мама, — всё в порядке?

— Да, просто вчера был сложный день… — начала мямлить в ответ. Не говорить же ей, что я напрочь забыла о том, что собиралась заехать, прыгая с одного мужика на другого? У неё и так сердце слабое. — Я приеду через час, хорошо?

— Конечно, — ответила мягко, наверняка, с улыбкой, и отвесила мне свой ласковый волшебный пендель: — Я тебя жду. Испекла твой любимый медовик.

Вот он, мой десерт. А не вот это вот всё.

Быстрый душ, до неприличия мягкий банный халат и громкий стук в дверь, от которого я подпрыгнула, выронив фен. Какого чёрта? Неужели на счёт номера он соврал и меня сейчас вышвырнут, как бродячую собаку, забредшую в магазин погреться? Хотя, будь это сотрудник, открыл бы своим ключом… А может, это Ибрагим? Забыл что-то очень важное, меня, например…

Я ухмыльнулась, весело посмотрев на себя через зеркало, а в дверь снова грохнули. Трижды, не жалея силы. Да кого там принесло… Решительно подхожу, решительно заглядываю в глазок и не менее решительно отстраняюсь, начав пятиться назад. Вот так номер! Тимур! А этому что надо? Или тоже меня забыл? Ибрагим-то отчалил…

Дверь завибрировала от ударов ногой с обратной стороны, я сделала ещё шаг назад и наткнулась на стеклянный столик. Замерла, но положение это не исправило. Высокая ваза с каким-то сухостоем качнулась и, дождавшись, когда я обернусь, чтобы проводить её обречённым взглядом, упала на стекло, разбившись вдребезги и разметав осколки по мрамору. Отлично… Теперь и не открыть не могу, подумает ещё, что Ибрагим от него прячется (не ко мне же он, в самом-то деле, это просто смешно), и платить за это чудо придётся. Кто, блин, ставит высокую вазу на столик у входа?!

Резко распахиваю дверь, сверкая от гнева глазами, а Тимур Александрович подло ухмыляется, окидывая меня взглядом с головы до ног и обратно.

— Где? — спрашивает сквозь зубы.

— Без понятия, — отвечаю в той же манере, на секунду выбив его из равновесия. Что, не привык к подобному тону? Выкуси, мы не на работе!

Резко делает шаг вперёд, невежливо отталкивая меня, и проходит в номер. Быстрыми шагами обходит его, не поленившись заглянуть даже в ванну, наступает грязными ботинками на мой бюстгальтер, ещё с ночи валяющийся на полу,