Законы лидерства - Алан Аксельрод

В Овальном кабинете Белого дома Рузвельт оказался случайно. Однако он был преисполнен решимости в полной мере использовать эту случайность. Рузвельт видел превращение демократии в олигархию, где главенствующую роль играли крупные корпорации и их хозяева. Он был убежден, что этот процесс следует обратить вспять, то есть уменьшить влияние исполнительной власти и повысить роль власти законодательной. Как это сделал Джексон в девятнадцатом веке, Рузвельт в веке двадцатом определил роль президента как «трибуна» или «завхоза». Такое определение, по его мнению, было необходимо, поскольку конгресс стал представлять не людей, а интересы крупных монополий. Если члены конгресса не собираются служить американским избирателям, то им будет служить президент, тем самым спасая демократию от плутократии.

За время своего президентства Рузвельт ввел в моду то, что сам он позже назвал «новым национализмом». Он усилил роль исполнительной ветви власти, дополнив ее административными механизмами, которые развивали бы и защищали общественное благосостояние. Особенно ярко новые замыслы президента проявились, когда в 1906 году он провел законы о чистоте продуктов и лекарств, а также о контроле качества мяса, тем самым обеспечив федеральную защиту здоровья потребителей. Чтобы правительство могло служить народу так, как хотел Рузвельт, ему следовало подняться над уровнем отдельных штатов, то есть иметь однозначно более значительную власть. Более того, руководитель федерального правительства, будучи народным трибуном, должен был исправлять ошибки конгресса, когда тот начинал отстаивать чьи-то интересы в ущерб интересам электората.

Да, Джексон был для Рузвельта примером сильного руководителя. Но он пошел еще дальше, к уроженцу Нью-Йорка Александру Гамильтону. Именно у Гамильтона он нашел конституционное оправдание такой президентской власти, какой хотел ее сделать. Гамильтон указывал, что конституция устанавливает точные ограничения власти президента, но никак не определяет позитивные аспекты исполнительной власти. Рузвельт близко к сердцу принял идею Гамильтона о том, что президент может использовать любые средства управления, которые не запрещены прямым образом. Тем, кто утверждал, что Рузвельт создает автократическую систему управления, новый президент отвечал, что истинная опасность исходит не от потенциального автократа в Белом доме, но от реальных помощников плутократов, засевших в конгрессе. Он считал, что расширение президентской власти не ограничивает демократию, а освобождает ее.

Свое президентство Теодор Рузвельт посвятил созданию прямой, личной связи с американским народом. И это было не то же самое, что простое представление интересов избирателей. Как трибун и слуга народа, Рузвельт полагал волю народа основным источником авторитета власти. Но свой долг он видел в том, чтобы личным примером вдохновлять и формировать эту самую волю. Будучи президентом, он стремился возглавить общественное мнение, а не следовать за ним. Считается, что именно Рузвельт использовал фразу «высокая трибуна» – трибуна, благодаря которой президент может привлекать и направлять народное внимание. И он использовал свою высокую трибуну при любой возможности. Рузвельт «поднимался» на нее всякий раз, когда нужно было заручиться общественной поддержкой своих законодательных инициатив. Он всегда стремился влиять на моральные, социальные и политические ценности нации. Ему удалось подвигнуть сограждан к поддержке проектов консервации природных ресурсов и сделать охрану окружающей среды высшим приоритетом государства.

Используя высокую трибуну, Рузвельт полагался не только на свой авторитет президента, напрямую обращающегося к народу. Он очень умело использовал прессу. Рузвельт часто встречался с журналистами и сам писал статьи для влиятельных популярных изданий. Ни один президент до него не сумел создать столь эффективных партнерских отношений с журналистами. Не удалось это и никому после него.

Президент Рузвельт инстинктивно находил самые эффективные способы продвижения своей политики. Он использовал не только высокую трибуну и прессу. Он аккуратно упаковал свои предложения по внутренней политике в изящную коробочку и снабдил ее вполне разумной и близкой сердцу любого человека этикеткой «Справедливый курс». Концепция была простой. Рузвельт предложил создать такую политическую и юридическую систему, которая сдерживала бы хищнические устремления капитала и в то же время защищала бизнес от радикальных требований рабочего класса.

Концепция «Справедливого курса» существовала не только во время президентства Рузвельта. Она стала образцом для многих других видных политиков. Вудро Вильсон предложил «Новую свободу», Франклин Рузвельт – «Новый курс», Гарри Трумэн – свой «Справедливый курс», Джон Кеннеди – «Новые рубежи», а Линдон Джонсон – «Великое общество». Однако, хотя «Справедливый курс» был нацелен на достижение равенства между трудом и капиталом, Рузвельт прославился своими антитрестовыми действиями (этот курс начался с борьбы с железнодорожным конгломератом «Северная акционерная компания» в 1902 году) и активным участием в формировании новой системы трудовых отношений. Он стал первым американским президентом, юридически закрепившим целый ряд прав трудящихся. Когда в 1902 году началась забастовка шахтеров, которая в преддверии зимы угрожала нации холодом и голодом, ему удалось благополучно разрешить конфликт, что создало прецедент для будущих президентов.

Но с наибольшей страстью и энергией Рузвельт занимался защитой окружающей среды – и эти его действия можно по праву назвать эпохальными. Он убедил американцев в том, что их леса и прерии – ценное национальное достояние, коллективная собственность, которая должна стоять превыше даже самой священной концепции частной собственности. За время его правления были созданы национальные парки и целый ряд заповедников, в том числе около 43 миллионов акров национальных лесов, которые не могли ни полностью, ни частично являться частной собственностью и объектом коммерческого использования.

Работа по защите окружающей среды заставила Рузвельта создать еще один административный прецедент: он начал широко использовать президентские указы, заменяя ими законодательные акты конгресса. Например, когда в 1908 году конгресс решил лишить президента права создавать национальные леса в некоторых западных штатах (это была попытка помешать Рузвельту вывести источники воды из-под контроля крупных сельскохозяйственных и промышленных производителей), он издал целый ряд указов, которые помогли ему успешно восстановить свой авторитет. Президентские указы он использовал и в других сферах законодательства. За семь с половиной лет он издал 1091 указ. Для сравнения: двадцать пять его предшественников на этом посту вместе издали 1259 таких указов.

* * *

Президент Рузвельт активно перехватывал у конгресса инициативу в вопросах внутренней политики. В сфере внешней политики конгрессу осталось еще меньше. Практически не консультируясь ни с сенатом, ни с конгрессом, Рузвельт сумел сделать Соединенные Штаты крупнейшей мировой державой. Будучи главой исполнительной власти нации, он стремился самым активным образом участвовать в формировании мировой политики в целом.

Самое смелое международное предприятие, которое стало кульминацией его геополитической стратегии, – строительство Панамского канала. Это было деяние более великое, чем те, что предпринимали его предшественники. Сумев добиться от британского правительства отказа от совместного контроля над Центрально-Американским каналом, который должен был соединить Атлантику и Тихий океан, президент Рузвельт заставил конгресс ратифицировать договор Хея-Эррана с Колумбией (в то время Панама являлась частью Колумбии). В результате Соединенные Штаты получали право строить и контролировать канал, построенный на шестимильной полоске земли на Панамском перешейке в обмен на десять миллионов долларов наличными и в виде ренты. Когда сенат Колумбии отклонил сделку, Рузвельт раздул тлеющее пламя движения за независимость Панамы и превратил его в настоящий пожар. За полтора часа Панама практически бескровно отделилась от Колумбии, и президент объявил о том, что Соединенные Штаты признают новое государство. Панамское правительство немедленно одобрило договор о канале, к которому Колумбия более не имела отношения. Теодор Рузвельт практически в одиночку перекроил политическую, экономическую и географическую карту мира.