Законы лидерства - Алан Аксельрод

Живя в соответствии с собственной доктриной «напряженной жизни», Теодор Рузвельт не упускал ни одной возможности испытать свои силы. Любое усилие он считал радостью и удовольствием. Чтобы оставить след в этом мире, нужно преодолеть сопротивление. Рузвельта это не огорчало, наоборот, радовало. Ощущение преодоления – как в гребле, «реального напряжения рук и спины, истинного ощущения встречи с приближающейся волной» – было для него такой же наградой, как и достижение поставленной цели. А может быть, даже большей.

Стоит лишь почитать выдержку из дневника члена Законодательного собрания Нью-Йорка Рузвельта, в котором отражены его действия конца февраля – начала марта 1884 года, чтобы понять, насколько напряженной была его жизнь.

• 25 февраля, понедельник: Допрос офицера нью-йоркской тюрьмы о незаконных сборах за транспортировку заключенных.

• 26 февраля, вторник: Принятие билля о муниципальной задолженности.

• 27 февраля, среда: Работа над поправками к биллю о правах цветных сирот; представление четырех биллей в городской комитет.

• 28 февраля, четверг: Внесение в Законодательное собрание семи новых биллей.

• 29 февраля, пятница: Переезд из Олбани в Нью-Йорк для проведения расследования канцелярских процедур в суде по наследственным делам и опеке, внесение средств на деятельность бюро задолженностей.

• 1 марта, суббота: Слушание по поводу пьянства и секса в городских тюрьмах Нью-Йорка.

• 3 марта, понедельник: Председательствование на очередном расследовании в Нью-Йорке.

• 4 марта, вторник: Возвращение в Олбани, внесение закона о банковской деятельности на третье чтение, выступление в поддержку собственного билля о лицензировании торговли спиртным.

• 5 марта, среда: Выпуск десятка новых биллей, подготовленных городским комитетом.

• 6 марта, четверг: Выпуск семи новых биллей, подготовленных городским комитетом.

• 7 марта, пятница: Начало уик-энда судебных слушаний в Нью-Йорке.

В четверг 13 марта юридический совет городского комитета представил Рузвельту черновой вариант отчета по проводимым им слушаниям. Рузвельт сел за стол и не отрываясь прочел весь отчет с начала и до конца.

Документ его никоим образом не удовлетворил, и тогда он доставил в свой кабинет в Олбани 1054 страницы исследованных доказательств и составил абсолютно новый отчет, который и диктовал сменяющим друг друга стенографисткам. В пятницу он присутствовал на всех совещаниях, но не прекращал работы над отчетом во время дебатов (в дебатах он тоже принял участие!). Заканчивая очередной фрагмент, он вызывал курьера, который доставлял страницы в машбюро. Днем в пятницу Рузвельт закончил работу над отчетом, насчитывающим пятнадцать тысяч слов. Текст был отпечатан, сброшюрован и передан членам Законодательного собрания. Этот документ сразу же стал основой для девяти новых биллей, предложенных Рузвельтом.

Теодор Рузвельт начал политическую карьеру в 1881 году в Законодательном собрании Нью-Йорка. С 1888 по 1895 год он трудился в национальной комиссии гражданской службы, а с 1895 по 1897-й возглавлял совет полиции Нью-Йорка, служа гражданским комиссаром городского департамента полиции.

В те времена полиция Нью-Йорка считалась самой коррумпированной и жестокой в Америке. Когда Теодор Рузвельт покидал свой пост, такому департаменту полиции мог позавидовать любой крупный город.

Двигаясь из точки А в точку Б, Рузвельт лично патрулировал ночные улицы в трущобах Манхэттена. Ночное дежурство начиналось в два часа ночи. Рузвельт – иногда в одиночку, иногда в сопровождении журналиста (например, своего друга Джейкоба Рииса) или другого комиссара – отправлялся инспектировать работу полицейских патрулей.

Во время таких рейдов он, по словам биографа Рузвельта Эдмунда Морриса, обнаружил, что «честные полицейские в Нью-Йорке большая редкость». Заметив двух патрульных, без дела слоняющихся возле винного магазина, он подошел к ним и сурово спросил: «Почему вы не патрулируете улицы, как должно?» Получив весьма грубый ответ, Рузвельт назвался, и полицейские, поджав хвосты, отправились на патрулирование.

Рузвельт всегда запоминал имена и номера жетонов своих подчиненных. В газете Excise Herald типичная сцена в устричном салуне на Третьей авеню описывалась со всеми сценическими ремарками:

Вот так, патрулируя улицы, решая проблемы на месте в момент их возникновения, мгновенно пресекая правонарушения и устраивая подобные проверки не раз или два в месяц, а практически каждую ночь, Рузвельт вывел – точнее будет сказать, вытащил – полицию Нью-Йорка из грязи и сделал образцом для подражания.

Чтобы постоянно быть в курсе происходящего, он днем занимался всеми административными и законодательными делами, переводя свой практический опыт в дисциплинарные меры, правила, установки и законы. А по ночам выходил на улицу и оценивал условия, в каких приходилось работать его людям. Полицейские постоянно ощущали его присутствие «на передовой».