Зло, которое творят люди - Сандроне Дациери

– Когда пропадают девушки ее возраста, это почти всегда оказывается сексуальным преступлением, – сказала она.

Металли взял ее под руку. Хотя уже перевалило за полночь, воздух еще оставался теплым.

– Незачем предполагать худшее. Кроме того, преступления на сексуальной почве, о которых ты говоришь, почти всегда совершают знакомые жертв. Мы опрашиваем всех ее друзей и учителей. Если кто-то из них причастен, мы скоро это выясним. Но раз уж мы беседуем не для протокола: ты не думаешь, что Амала могла втайне от родителей встречаться со взрослым мужчиной?

– Невозможно.

– Если ты понимаешь, что творится в голове у подростков, поговори с моей дочерью, потому что для меня это непостижимо.

– Я не знаю, что творится в голове у Амалы, но знаю ее саму. Если бы у нее возникла проблема со взрослым, она бы рассказала.

Клаудио поцеловал ее в щеку.

– Вот увидишь, все будет хорошо, – сказал он, садясь в машину. – Отдохни немного, тебе это нужно.

Франческа промолчала. Когда она вернулась в дом, Сандей лежала на диване в гостиной, прикрыв глаза рукой, а Танкред сидел в кресле, уставившись в никуда. Франческа заварила травяной чай, неловко передвигаясь на малознакомой кухне. Отнеся чайник в гостиную, она заодно убрала кое-какой мусор.

– Утром придет горничная?

– Я велела ей остаться дома, – ответила Сандей с закрытыми глазами. – И садовнику тоже.

– Ты же не думаешь, что они замешаны…

– Нет. Они с нами уже десять лет, и я им доверяю. Но не хочу, чтобы в доме сейчас находились посторонние. Приходится заставлять себя быть любезной, хотя на самом деле хочется только кричать.

Сандей сделала вид, что выпила немного чая, а затем ушла в спальню.

– Она винит себя за то, что не забрала Амалу с остановки, – произнес Танкред.

– Да уж, представляю.

– Писала очередную паршивую статью.

– Не злись на нее, она не виновата.

Танкред вздохнул:

– Я в ужасе, Фран. Не могу отделаться от мысли, что этот подонок сейчас вытворяет с ней черт знает что…

– Нужно дождаться требования о выкупе.

Он покачал головой:

– Пойдем в кабинет, выпьем чего-нибудь покрепче.

Франческа последовала за ним в кабинет, который представлял собой шестиугольную комнату со стенами, обшитыми светлым деревом. На длинных столах лежали плоттерные распечатки с чертежами кушетки в форме морской звезды. В заоконной тьме светящиеся фонари поисковых отрядов порхали по полям, как светлячки. Танкред достал из мини-бара бутылку джина, щедро плеснул себе в стакан и сел в эргономичное кресло.

– Есть что-то, чего я не знаю? – спросила Франческа, видя его нерешительность.

– Я не верю, что ее похитили из-за денег, – вздохнул он.

– Почему?

– Потому что у меня их нет. Почти все мои клиенты были русскими, а из-за того, что творится на Украине, я больше не могу с ними работать. Все активы одного из этих олигархов заморозили прежде, чем он мне заплатил. Бред…

– Прости, Тан, но ты же работаешь всю жизнь. Неужели у тебя совсем нет сбережений?

– Этот дом – черная дыра для денег. К тому же, когда дела шли хорошо, мы особо не экономили. Путешествия, лошадь, то да се… Понимаешь? Возможно, кто-то действительно затаил на меня злобу и хочет причинить боль, но, если и так, деньги его точно не интересуют, либо он не профессионал и не знает, с кем имеет дело. Или же этот человек зол на тебя.

– На меня?

– Ты крупный юрист. Детей у тебя нет, мы – твоя единственная родня. Возможно, кто-то мстит тебе за то, что ты захватила его компанию по поручению какого-нибудь эмира.

– Я работаю с бизнесменами, а не с мафией.

– Можно подумать, есть большая разница…

Франческа не желала начинать этот вечный спор. Кроме того, ей ужасно хотелось спать.

– Можно я займу комнату для гостей?

– Конечно. Сам-то я вряд ли смогу заснуть.

Не удалось это и ей. Франческа дожидалась рассвета с широко раскрытыми глазами, вздрагивая от каждого шороха и каждого проблескового маячка, отражающегося в окне. В любой момент мог явиться какой-нибудь карабинер с фуражкой в руке и сообщить, что тело ее племянницы найдено в канаве или в багажнике чьей-то машины. «К сожалению, мы прибыли слишком поздно…»

На рассвете она оставила попытки уснуть, приняла душ, поздоровалась с братом, которого нашла там же, где и оставила, только более пьяным, и отправилась в свою контору в Кремоне.

Контора располагалась в палаццо в историческом центре, позади Баптистерия, – пятьсот квадратных метров, отреставрированных в восемнадцатом веке, с фресками, лепниной, барельефами, картинами, гротескными орнаментами и тридцатью сотрудниками. Единственным помещением, не принадлежащим семье Кавальканте, был элегантный ресторанчик в бывшей конюшне: в обеденный перерыв он заполнялся клиентами и юристами, которые приходили туда через внутренний сад под ее окном. Кабинет Франчески находился в бывшей хозяйской спальне с громадным мраморным камином, который ее отец разжигал на Рождество, а она велела замуровать. Остальная обстановка полностью изменилась, и на месте портрета ее прадеда на охоте теперь висела картина де Кирико[7].

Мало-помалу контора наполнялась строгими костюмами и приветствиями: новость об Амале распространилась, и на Франческу посыпались сочувственные визиты служащих и юристов, которых она принимала с деланым удовольствием. Единственным среди них, кого Франческа хотела видеть, был Самуэле – стажер, к которому она уже некоторое время приглядывалась.

– Я слышал, что…

– Спасибо, – перебила она. – Хоть ты меня пощади.

– Да, конечно. Вас все просят к телефону, особенно журналисты.

– Ты ведь знаешь, куда их послать?

– Конечно, госпожа адвокатесса, но, возможно, пора подготовить заявление для прессы.

Самуэле, полный молодой человек в круглых очках, отличался рассудительностью, которая позволяла ему оставаться в здравом уме на протяжении полутора лет стажировки.

Франческа фыркнула:

– Напиши его, а я потом поправлю. И я уже говорила: не называй меня адвокатессой. Знаю, что сейчас это политкорректно, но я из старой гвардии.

– Простите, но, если я не буду так обращаться к остальным дамам, они задушат меня, госпожа адвокат. Ну что ж, я пошел готовить заявление.

– Подожди. Мне нужно еще кое-что – поиск в архиве.

Самуэле снял очки и начал протирать их амарантовой тряпочкой. Франческа уже замечала, что он делал это, когда нервничал.

– Слушаю вас.

– Это крайне маловероятно, но может статься, что Амала стала жертвой человека, который держит зло на нашу семью. Мне нужен список процессов, в которых участвовал папа, по делам о похищениях, нападениях и изнасилованиях. Меня интересуют только те из них, клиенты или обвиняемые по которым еще живы и на свободе.

– Возможно, я не найду этого в подшивках.

– У тебя есть книга контактов конторы, воспользуйся ею. Когда закончим, создашь