Демоны брельского двора - Инна Мар

скромная нитка мелкого жемчуга на шее, да пара таких же маленьких жемчужных сережек. Волосы были убраны в простой узел на затылке. Она стояла прямо, и со спокойным интересом рассматривала парадный зал и толпу придворных, изнемогающих в ожидании окончания затянувшегося совета и появления короля. Амато посчитал, сколько раз он мысленно произнес слово «простой» и подумал, что в этом состоит главное отличие незнакомки от своей блистательной родственницы.

Последняя, отметил Амато, в очередной раз повернув голову, теперь тоже смотрела на свой двойник. Во взгляде ее читалось неподдельное изумление, отчего летописцу пришлось признать, что он ошибся в своих предположениях. Это же она, услышал он шепот за своей спиной, «бастард Эртега». Амато едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Как он мог забыть про саму скандальную новость этих наполненных скандальными новостями последних недель. И в самом деле, на днях ожидалось прибытие ко двору плода греховного, незаконного и святотатственного союза бывшего первого жреца Брелы, отпрыска древнего и славного рода Эртега (кстати говоря, дальних родственников семейства Льянсолей, из которого происходила танна Камилла – все-таки он не ошибся относительно причины их сходства) с распутной ведьмой, дочерью проклятого народа севардов – магов, чернокнижников и конокрадов, которые в стародавние времена подписали договор с дьяволом, обменяв души своих потомков на колдовскую силу. Самые бедные представители этого богомерзкого племени странствовали по городам и селам, и зарабатывали себе на хлеб разными непотребствами: гадали по руке, на картах и прочих подручных средствах, зачаровывали добрых людей, чтобы сподручнее вытащить у них кошелек, и наводили на них порчу (по заказу других добрых людей, как заметил один знакомый остряк Амато), а богатые и ученые часто служили у знатных особ и даже у правителей астрологами и магами, что, конечно, не делало их менее богопротивными.

Во все эти росскозни Амато не верил, однако после одного случая на ярмарке испытывал к севардам отчетливую неприязнь. Тогда он имел глупость поддаться на уговоры рыжеволосой красотки в ярких тряпках и послушать про свою судьбу. «Тебя ждет слава и богатство, – страстно шептала гадалка, неотрывно глядя на него своими золотисто-желтыми севардскими глазищами, отчего ему делалось и сладко, и жутко одновременно, – но также великие испытания и бедствия, потому что великий талант порождает великую зависть. Этой беде все же можно помочь. Золото ослепит завистников и помешает им тебе вредить. Положи свой перстень на ладонь, а я прочитаю над ним заклинание, и более ничья злоба не коснется тебя. Не бойся, – добавила она, заметив колебания Амато, – я не коснусь его. Он всегда будет перед твоими глазами». Амато послушно положил на ладонь перстень и стал неотрывно на него смотреть под мерное бормотание гадалки. Через некоторое время кто-то любезно попросил его убраться с дороги, и Амато с удивлением обнаружил, что и перстень, и севардка исчезли, равно как и кошелек, парадная шпага, а также золотая перевязь – последнее богатство его семьи.

Он испуганно отвел глаза от незнакомки, которая, впрочем, уже не могла считаться таковой. Насколько он знал, танна Далия Эртега была сиротой и жила со сварливой теткой в единственном оставшемся доме в предместье Боабдиль. Остальное имущество семьи отошло короне еще восемнадцать лет назад после Первой Базасской войны, поскольку Эртега, разумеется, поддержали бывшего короля Лорна Базаса: все мужчины этого рода воевали на его стороне и погибли вместе с ним. О том, что девушка будет представлена ко двору, стало известно еще пару недель назад, но событие это постоянно откладывалось, не в последнюю очередь по причине негодования, охватившего двор. Знатные вельможи были до глубины души возмущены и потрясены тем, что им придется лицезреть подобную особу в своем кругу.

Охваченные негодованием придворные воздевали руки к небу, призывая его в свидетели неслыханного позора и перечисляли все преступления женщины (ныне покойной), от которой бедняжка имела несчастье родиться. Оная женщина, распутная севардская колдунья, была, во-первых, севардкой, во-вторых, колдуньей, в-третьих, блудницей, в-четвертых, злым, алчным, безжалостным и бессердечным созданием (хотя последнее обстоятельство было бы еще простительно, родись она в мало-мальски приличной семье). Отец же ее подвизался астрологом и магом у альда Эскуши, и вместе они приносили человеческих младенцев в жертву ради достижения бессмертия и пили их кровь (и ладно бы это принесло хоть какой-то результат, но нет, кровь младенцев была растрачена совершенно бездарно, поскольку альд Эскуши умер лет десять назад, а богомерзкий чернокнижник бежал из страны). Кроме того, сама девица Эртега являлась незаконнорожденной, поскольку Примасерат4, Верховный Храм всей Окитании5, брак жреца-отступника с ведьмой не признал. Наконец, хотя было вполне достаточно и предыдущих пунктов, общеизвестно, что жрецы, отступающие от своих обетов, дают жизнь демонам, а поскольку она была не только дочь жреца, но и наполовину севардкой, это означало, что она демон вдвойне, хотя мало кто мог объяснить, что это означает в практическом плане. И в довершение всего, девица воспитывалась в Рамале, а уж больших нечестивцев, безбожников, интриганов, лицемеров, изменщиков, бесчестных трусов, пройдох и кровопиец, сребролюцев и мздоимцев, чем жители этой гнусной страны, не найти во всех Южных Землях. В общем, выросшая в подобном окружении особа должна была быть настоящим чудовищем, если не в прямом смысле, то в переносном.

– Наконец-то мы дождались Трианского дьявола, господа, – упражнялся в остроумии Дамиани неделю назад, когда речь в очередной раз зашла о танне Эртега.

Было бы, конечно, странно, если бы никто не вспомнил об этом набившем оскомину злосчастном пророчестве. Трианский дьявол (он же Трианский демон или Трианская дьяволица) получил свое имя из-за города Триана, в котором обитал пророк, впервые провозгласивший ее появление. Суть зловещей легенды заключалась в следующем: однажды дьявол пошлет в Брелу свою дочь, чтобы она пробралась на королевский трон и низвергла страну в пучину бедствий и нескончаемого ужаса, а затем и вовсе привела ее к гибели. Явление демоницы будет ознаменовано разными неурядицами, такими как засуха, неурожай, падеж скота, пожары, восстания, войны и болезни, а самое главное – в этот злосчастный год небо обагрится кровью. Посему народ Брелы бдительно следил за небом, а также женами и любовницами королей и наследных принцев, с тем чтобы успеть вовремя изобличить дщерь адову и низвергнуть ее в адское ущелье обратно к родителю.

В общем, шумиха была знатной, и, если бы не заступничество добросердечной королевы, танне Эртега перед сиятельным взором их величеств предстать бы не удалось. Однако можно было не сомневаться, что жизнь ее при дворе окажется нелегкой, заключил Амато, с сочувствием глядя на девушку. Она держалась по-прежнему