ПРОЛЕТАРИАТ БОРЕТСЯ, БУРЖУАЗИЯ КРАДЁТСЯ К ВЛАСТИ - Марат Сергеевич Удовиченко

вопросе дело обстоит не так. Когда начинается буржуазная революция, буржуазия опирается на громадное большинство народа. Она добивается того успеха, который был присущ буржуазной французской революции. Какую революцию называют великой? Великой буржуазной была революция 1789 года. А Россия задержалась в этом отношении, в России давно царизм надо было уничтожить, поэтому буржуазия тут очень боялась, что если революция будет с таким же размахом, то это приведёт к подъёму народных масс, и от буржуазной революции прямо перейдут к революции пролетарской. В общем–то так и получилось.

— Я всё–таки не думаю, что они так сознательно этого боялись.

— Боялись, очень!

— Ленин пишет, что вопрос о выгодности буржуазной революции для рабочего класса и есть гвоздь раскола в партии.

— Уже раскола нет. Мы с вами знаем, что III Съезд, по существу, сформировал большевистскую партию. Просто IV Съезд сделал попытку соединить большевиков и меньшевиков, но выяснилось, что соединить их невозможно.

— Соблюсти правила хорошего тона.

— Нет, надо было показать заблудившимся товарищам из числа большевиков, что из союза с меньшевиками ничего хорошего не получится.

— “Окончательный политический итог революции может оказаться тот, что, несмотря на формальную "самостоятельность", несмотря на полную организационную, партийную особность социал–демократии, она на деле окажется несамостоятельной, окажется не в силах наложить на ход событий печать своей пролетарской самостоятельности, окажется настолько слабой, что в общем и целом, в последнем счёте, в окончательном итоге, "растворение" её в буржуазной демократии всё же будет историческим фактом.”

В этом и состоит действительная опасность.

— Поэтому большевики приняли все меры, чтобы быть готовыми к созданию самостоятельной большевистской партии, которая была бы свободна от ущербной позиции меньшевиков.

— Далее Ленин анализирует возможные исходы революции. Первый — решительная победа, а второй — для решительной победы сил не хватит.

— Давайте тут поставим вопрос на перспективу. Если пролетарская партия действует в буржуазном обществе, она находится под влиянием этого общества?

— Конечно.

— Партия расширяется, укрепляется, в её работу втягивается всё больше людей, а, значит, втягиваются и такие, которые заражены буржуазным миросозерцанием. В любой коммунистической партии всегда есть такое крыло, которое может быть названо оппортунистическим. Поэтому Ленин позже сформулировал положение о том, что в каждой партии рабочего класса есть пролетарско–революционное и интеллигентски–оппортунистическое крыло. Как вы не отсекайте интеллигентски–оппортунистическое крыло, оно вырастает вновь. Поэтому, если дальше проследим историю партии, увидим, что пока в ней продолжалась борьба пролетарско–революционного крыла с интеллигентски–оппортунистическим, мы шли вперёд и завоёвывали новые позиции. Вплоть до успехов в науке, технике, космосе, термоядерном синтезе и многом другом. И наоборот, когда стали заявлять, что нет у нас борьбы в партии, нет пролетарско–революционного ядра и интеллигентски–оппорунистического крыла, что это всё в прошлом, движение вперёд прекратилось и пошло вспять.

— Есть же народная мудрость “в семье не без урода”.

— Если взять 1914 год, получается, что этих уродов было слишком много. Перед войной оказалось, что среди всех европейских партий старого интернационала только один человек — Карл Либкнехт — выступил против военных кредитов и пошёл в тюрьму. А все остальные отправились в буржуазные правительства.

— Это говорит о том, что это был человек большого мужества. Он выступил против большинства.

— Ленин неоднократно говорил о том, что большевики никогда не боялись оставаться в меньшинстве.

— Хорошая фраза.

— Потому что большевики они не по количеству голосов на конкретном собрании, а потому, что они выражают интересы громадного большинства трудящихся.

— Ленин говорит о том, что такое есть победа революции. "Решительная победа революции над царизмом" есть революционно–демократическая диктатура пролетариата и крестьянства”.

— А в чём её задача?

— Добить остатки феодализма.

— То есть довести буржуазную революцию до конца. А буржуазия в этих условиях уже не способна это сделать. Такой парадокс.

— “И такая победа будет именно диктатурой, т. е. она неизбежно должна будет опираться на военную силу, на вооружение массы”.

— Всякое буржуазное государство — это диктатура буржуазии, а значит применение силы для осуществления её интересов.

— “Такая победа нисколько ещё не сделает из нашей буржуазной революции революцию социалистическую… Насколько вероятна такая победа — вопрос другой.”

Видимо, ему тогда уже было понятно, что всё идёт к тому, что не хватит сил, а царизм успеет осуществить сделку.

“Не хватит этих сил, — тогда царизм успеет заключить сделку, которую и готовят уже с двух концов и господа Булыгины, и господа Струве. Тогда кончится дело куцей конституцией или даже — на худой из худых концов — пародией на неё. Это будет тоже "буржуазная революция", только выкидыш, недоносок, ублюдок”.

— Останутся у власти землевладельцы–феодалы. Поэтому и выкидыш.

— “Спрашивается теперь, при котором же из этих двух возможных исходов социал–демократия окажется фактически со связанными руками против непоследовательной и своекорыстной буржуазии?”

— Вопрос поставить можно, но ответы всё равно придётся давать самому.

— “Удастся буржуазии сорвать русскую революцию посредством сделки с царизмом, — тогда у социал–демократии фактически руки окажутся именно связанными против непоследовательной буржуазии… Удастся решительная победа революции, — тогда мы разделаемся с царизмом по–якобински или, если хотите, по–плебейски. "Весь французский терроризм, — писал Маркс в знаменитой "Новой Рейнской Газете" в 1848 г., — был не чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с абсолютизмом, феодализмом и мещанством".

Оказывается, задача разделаться с мещанством — это задача буржуазной революции?

— Буржуазная революция устанавливает господство буржуазии. А мещанство это кто? Это мелкая буржуазия. Мещанин — это городской мелкий буржуа. А такого государства — мелкобуржуазного — не бывает. Поэтому приходится разделаться с иллюзиями: руководить будет буржуазия, а никакой ни мелкий бизнес. В России до сих пор болтают, что надо поддержать малый бизнес. Какой бизнес более прогрессивный, мелкий или крупный? Все большевики и марксисты всегда говорят, что крупный бизнес более прогрессивен. Это знают и сами буржуа. Поэтому они сами удушают мелкий бизнес, а потом немного взращивают, обманывая, будто его поддерживают. А затем снова истребляют. Вместо того, чтобы включить его в планомерное буржуазное развитие страны.

— В лучшем случае какие–то идейки черпают и всё.

— Какие там могут быть идейки? Они в лучшем случае просто отбирают то, что им захотелось отобрать.

— Я это и имел в виду.

— Отнять и поделить — вот чем занимается буржуазия. Отнять у мелкого бизнеса и поделить.

— На странице 48 чёткий ответ на вопрос “что делать”: “Одним словом: чтобы не оказаться со связанными руками в борьбе с непоследовательной буржуазной демократией, пролетариат