Голубая кровь - Татьяна Васильевна Гордиенко

трудиться и не бояться того, что твои изобретения будут уничтожены Лэс-Терой. А что касается Нейман, — Астра снова печально и мечтательно воздохнула, — уж она-то точно тут не задержится ни одного лишнего дня по окончании университета.

— Почему ты так решила? — удивилась Изабелла.

— Нейман, счастливица, уже столько путешествовала и побывала на самых красивых планетах. Она, наверное, видела столько прекрасного, что ей не терпится распрощаться с Терой как можно скорее.

— Для того чтобы покинуть эту несчастную планету, надо пересечь пустыню. Нейман делала это несколько раз, и ей повезло вернуться оттуда живой. Но удача — вещь не постоянная. Лично меня в дрожь бросает при одной мысли о пустыне, где нашли свою смерть столько людей, — призналась Изабелла. — Наверное, никто не боится пустыни так, как я.

— А что на этот счёт думает Нейман? — поинтересовалась Астра.

— Нейман? В этом отношении ваши мнения точно разойдутся. Нейман, каждый раз возвращаясь домой, не могла думать ни о чём, кроме Теры. И пока мы восхищались привезёнными ею подарками, она носилась по поместью, восторгаясь всем — от новых цветов и лошадей, до капризной терианской погоды и клыкастых морд регетарков. Она просто души не чает в Тере, а потому мама именно ей завещала наше терианское поместье. Что поделаешь, Нейман всегда была странной и непредсказуемой, но главное, она везучая. Если я отважусь покинуть Теру, то отправлюсь в пустыню только в сопровождении Нейман, — решила Изабелла. — Поэтому не отчаивайся, Астра, если мы отсюда и уедем, то здесь останется она. Уж если Лэс-Тера всё-таки выживет отсюда всех людей, то Нейман будет последней, кто покинет эту планету.

— Ноэми, — спохватилась Астра, что-то вспомнив, — меня попросили передать тебе, что в субботу в испытательном институте будут проводить опыт. Точно не знаю, но, кажется, намечается испытание какого-то нового изобретения. И специалисты хотят, чтобы ты там присутствовала, ведь в прошлый раз, во время эксперимента, ты дала им ценный совет.

— Хорошо, я буду, — ответила Ноэми, — правда, я хотела провести субботний день дома и присутствовать на обеде. А то мама никак не может собрать своё беспокойное семейство в полном составе уже месяц. Вечно кого-нибудь нет.

— Если хочешь, то скажи, что плохо себя чувствуешь, и откажись присутствовать на эксперименте. Ведь всем известно, что в институте часто болеют сотрудники, так как там иногда происходят испытания, плохо влияющие на здоровье. Если ты откажешься присутствовать там на этом основании, то тебе никто не поставит это в вину. В конце концов, ты, Ноэми, ещё не сотрудник института и можешь участвовать в опытах только по собственному желанию, — посоветовала Астра.

— Что, Астра, учишь Ноэми врать? — услышали Эриндо и Астра ехидный голос и увидели подошедшую Иларию, тоже их одноклассницу.

Её появление не вызвало ни у кого радости. Илария могла испортить настроение кому угодно.

Эта высокая блондинка со светло-серыми, почти бесцветными глазами, считалась первой красавицей в университете и не любила, когда кто-то говорил, что есть девушки более умные и красивые, чем она. Илария, в отличие от Эриндо и многих других, носила короткие платья и ходила с непокрытой головой. Она всегда отличалась чрезвычайно загорелой кожей и, так как загар ей был к лицу, полагала, что прятаться от солнца просто глупость. Даже обгорая порой на солнце, она не надевала ни вуали, ни покрывала. Иларию многие не любили за склочный характер, но для сестёр Эриндо она стала заклятым врагом, так как они происходили, несомненно, из самой уважаемой и благородной семьи Аулента, и Илария ненавидела их за это. А за своей неприязнью она прятала элементарную зависть.

Сама Илария родилась в многодетной семье одного из телохранителей императора. Семья Иларии Хауц пребывала в бедности, и потому только старшая из всех детей Илария могла получить образование в университете. Способная к физике, она достигла больших успехов, но её грызла зависть ко всему, что было выше её. Она многим досаждала, но Эриндо она ненавидела потому, то те принадлежали к королевскому роду, чья родословная насчитывала не одно тысячелетие, и этой семье тайно завидовал сам император. К тому же Изабелла должна вот-вот стать королевой, а Илария вряд ли могла рассчитывать даже на брак с каким-нибудь мелким дворянином. Изабелла и её сестры были постоянно осыпаны драгоценностями, а Илария не могла позволить себе даже золотые украшения, и носила только серебряные. Юные Эриндо бесстрашно ездили верхом, а Илария из страха покалечиться боялась даже близко подходить к лошадям. Она постоянно, как могла, донимала эту четвёрку, боясь только Нейман, которая была вооружена, а, следовательно, опасна. Илария приходилась племянницей тому самому Хауцу, который недавно скончался после ножевого ранения, но не носила траура по единственному брату своего отца.

Сейчас Илария подошла к Эриндо и Астре в сопровождении своей «свиты», состоявшей из нескольких заискивающих перед ней девушек.

— Илария, если ты хочешь что-то сказать, то выскажись, мы тебя выслушаем, — равнодушно ответила Изабелла, желая спровадить Иларию и отделаться от её общества, — но после избавь нас от своего присутствия.

— Мне кажется, — с издевательством сказала Илария, — что честность высокорожденных Эриндо пошатнулась. Они попали под дурное слияние этой крестьянки Астры.

— Слава Богу, что не под твоё, — пробормотала Ноэми.

— И неудивительно, — говорила Илария, не услышав замечания Ноэми, — ведь Астра, будущий историк, начиталась о вечных придворных интригах, тайнах, заговорах и лжи, что буквально пропитана многовековым опытом вранья и увиливанием от долга и обязанностей. Не так ли, Астра?

— Ну и злой же у тебя язык, Илария, — отозвалась Мария. — Чем тебе не угодила Астра, что ты ей говоришь такие гадости?

— О, какое благородство! — сказала Илария прежним тоном и взглянула на своих приспешниц. — Неужели Мария, это эталон смирения и кротости, вышла из терпения и решила с кем-то поругаться?

— Илария, сделай милость, уйди отсюда, — попросила Астра, не переносившая Иларию и не обладавшая королевским терпением Эриндо.

Однако Илария решила вывести из терпения и Ноэми, не сказавшую ещё ни слова. Видя, что Нейман продолжает по непонятным причинам спать в кресле и не даёт ей отпор, Хауц продолжила:

— Астра, что ты так нервничаешь? О, да у тебя на лице грусть! Может, тебя исключили из университета, и ты теперь будешь пасти овец своего отца? Бедные овечки, они, наверное, будут вынуждены слушать твои лекции по истории и философии. Ведь другой аудитории у тебя теперь не предвидится. И надо сказать, овцы как раз та аудитория, что тебе под стать. Я уверена, своих умнейших овец ты назовёшь Изабеллой, Марией, Ноэми и Нейман. Правда, подходящие имена?

«Свита» Иларии захихикала, угождая своему лидеру.

Астре