Голубая кровь - Татьяна Васильевна Гордиенко

хотелось плакать от обиды, но она даже вида не подала, глядя на Нейман, и словно желая разбудить её своим взглядом, но та, к её огорчению, продолжала оставаться в беспробудном состоянии. Эриндо хранили невозмутимый вид, зная, что это больше всего злит Иларию. Ответом Иларии было молчание, и она решила продолжить терзать Астру с новым воодушевлением.

— Бедняжка Астра, — с притворным сочувствием говорила Илария своим приспешницам, — посмотрите, с кем она связалась. Эти высокочтимые Эриндо не могут даже поддержать светский разговор. Наверное, в своём поместье они общаются только с необразованными рабами, которых считают за людей равными себе. А если это так, тогда и они сами образованы и воспитаны не лучше рабов. Бедный Альдерус, его королевой станет Изабелла де Эриндо, выросшая среди рабов, коней и регетарков! Представляете, какие порядки она заведёт, став королевой?

Приятельницы Иларии снова дружно захихикали.

Это было уже прямое оскорбление принцессе Изабелле, но её терпение оставалось огромным, и потому она так же упорно молчала, как сёстры и Астра, игнорируя выпады Иларии.

Илария уже готовилась к новой речи, но её произнести она не успела.

— Фу, что за противный голос! Как будто крыса верещит…кому он принадлежит? — спросила просыпающаяся Нейман, лениво открывая глаза, словно разбуженная кошка, и, увидев Иларию, окинула её взглядом проголодавшейся и опасной пантеры. — Мне кажется, что кто-то, нарушая правила этикета, вмешался в разговор без приглашения.

Нейман окончательно проснулась, протянула руку и поправила терианский стилет на своём поясе, а затем обвела предостерегающим взглядом Иларию и её «свиту». Некоторые из подруг Хауц почли за благо исчезнуть, зная, что Нейман не станет церемониться и сможет постоять за себя, в случае чего не побрезгует отплатить Иларии её же монетой насмешек.

— О, да это, кажется, всего лишь простолюдинка Илария! — Нейман произнесла это, выразительно состроив презрительную гримасу отвращения, словно увидев пресмыкающееся. Затем Нейман обратилась к сёстрам: — Как вы можете разговаривать с человеком такого низкого происхождения! — брезгливо изрекла Нейман с наигранным высокомерием. — Ладно, я могу ещё понять Ноэми, Марию и Астру, но ты, Изабелла! Как ты, принцесса Изабелла, графиня де Эриндо и будущая королева Альдеруса, могла спуститься до того, что ведёшь беседу с этим существом, стоящим на много ниже тебя? Да после этого тебя осудят все наши родственники и знакомые. Наверное, пришёл конец света, если потомки королей стали так неразборчивы в выборе собеседников. Какой скандал! Что скажет мама! Что подумают в высшем обществе, если узнают, что мы общаемся с дочерью рабыни.

Нейман говорила серьёзно и возмущённо, с оттенком надменности и презрения, но всем было ясно, что она попросту злит Иларию, которая всегда доходила чуть ли не до белого каления, если кто-то говорил о её низком происхождении. И то, что другие считали нормальным, что они дети фермеров или лавочников, Илария воспринимала как оскорбление судьбы и никак не могла смириться с тем, что её родители далеко не благородных кровей. Многие искренне удивлялись столь огромному честолюбию этой девушки и её амбициям, ради которых она была готова на всё. Ведь если отец Иларии являлся простолюдином, то её мать — бывшей рабыней.

— Илария, ты, кажется, говорила что-то о рабах и принцессе Изабелле? — переспросила Нейман с самым серьёзным и вместе с тем наивным видом. — Как жаль, что я прослушала, о чём вы говорили. Но, постойте, я попробую угадать. Что может быть общего между рабами и Изабеллой? — Нейман возвела ненадолго глаза к потолку. — М-м-м… Ах, да, вспомнила! Совсем недавно было объявлено, что с принцессой Изабеллой на Альдерус отправится свита служанок, состоящих из самых воспитанных, умных, трудолюбивых и красивых девушек Аулента. Это отличный шанс выбраться с Теры и хорошо устроиться на другой планете. Уже сейчас к нам приходят многие желающие сопровождать принцессу на Альдерус. Неужели и ты, Илария, решила избрать судьбу своей матери и последовать в качестве рабыни за принцессой Изабеллой на Альдерус? Надо признать, что ты сделала удачный выбор, ведь при дворе Альдеруса можно сделать блестящую карьеру, даже если ты будешь всего лишь рабыней. Стоит только прилежно потрудиться лет двадцать и верно служить своей госпоже, но это ты, наверное, умеешь, ведь твоя мама имеет богатый опыт послушания и трудолюбия, и, конечно же, поделилась им с тобой. Поверь, Илария, ты будешь истинной дочерью своей матери, я это уже сейчас вижу. Я завидую твоему уму, и никак не могу понять, почему мне это самой не пришло в голову? Наверное, потому, что я больше времени провожу верхом на коне или в обществе рабов, чем за умными размышлениями. Кстати, а ты, Изабелла, уже дала согласие взять Иларию с собой? Ну да, конечно, ведь у тебя доброе сердце и много денег, почему бы тебе не взять ещё одну служанку? Выполнив этим нижайшую просьбу Иларии, которая за это доброе дело будет до конца жизни благословлять будущую королеву Альдеруса.

Это был уже камень в огород Иларии, которая больше всех на свете ненавидела Изабеллу де Эриндо. А назвать её рабыней Изабеллы, всё равно, что вымазать Иларию грязью.

— Замолчи! — в ярости прошипела Илария на Нейман.

Но та и не думала униматься. Илария любила бить лежачих, и Нейман сейчас решила проделать то же самое с ней самой. Она единственная из сестёр Эриндо позволяла себе подобное, но только если дело касалось Иларии Хауц.

— Что такое? — с непонимающим видом Нейман взирала на побелевшую от злости противницу. — Илария, ты, кажется, готова расплакаться? И в чём причина твоих слёз? Я случайно тебя не обидела?

Нейман, состроив соболезнующую гримасу, вопросительно и с наигранным состраданием окинула Иларию взглядом, в котором не было и тени злорадства или издевательства. И это ещё больше раздражало и сердило Хауц.

— О, кажется, я понимаю причину твоей внезапной грусти, — сказала Нейман, вновь опередив Иларию, готовую было разразиться не то угрозами, не то ответными насмешками. — Ты слишком бедна для того, чтобы стать служанкой Изабеллы. О, вы только посмотрите, ведь на Иларии ужасное платье и нет никаких драгоценностей. Да что там украшения, ей же и вуаль купить не на что, бедняжка совсем почернела от солнца! Надо признать, что у наших рабынь и то более дорогие наряды, не говоря уже о золотых украшениях. Одна шпилька в волосах моей Нэринэ стоит больше, чем все наряды Иларии вместе взятые. Не удивительно, что ты, Илария, захотела стать рабыней Изабеллы, ведь ты так бедна. Но не расстраивайся, я понимаю, как тебе тяжело и потому подарю тебе что-нибудь дорогое на память. Как ты смотришь на