Эмбрион. Слияние - Юрий Мори

– Это, Тоша, не твои заботы, – ответила Зосс. – Кат военный, ему виднее.

Сталкер сел удобнее, посмотрел на собеседников:

– Если мне решать, думаю так: действуем по прежнему плану, «Площадь Ленина», и почти одновременно – «Проспект Революции». Там мороки немало, у «площади» два выхода, а «проспект» переходит в сеть подвалов под центром. День паузы, пока разберемся, отведем сюда потенциальных питомцев, инициируем. А дальше – прямиком на викингов. Всеми силами. Не по зубам нам База. Не уверен, что мы ее в лоб и после сможем взять. Хитростью – да, есть шансы. Придется выбрать смертников и ударить неожиданно, но задумка у меня есть.

Шамаев чувствовал себя странно.

С одной стороны, смертельный враг – вот он, на расстоянии удара. Хотя… Кат и сам умирает, пусть медленно, но верно. Прогулка по Великому лесу не прошла даром. А с другой – неожиданно теплые чувства ко всем, даже к сталкеру. Черноцвета больше нет, есть немолодой и не очень здоровый Антон Шамаев. Которому – странно, но факт – здесь хорошо. Он вернулся домой и теперь всей душой принадлежит лаборатории. Сфере. Всем этим людям.

– Мы – это Гнездо, – внезапно сказал он вслух.

– А Гнездо – это мы! – ответили сидящие.

Откликнулись мысленно и незнакомые, но теперь родные люди на поверхности, на миг перестав жечь его верных пауков, обливать бензином гору тел серых братьев. На миг отдав все свои чувства и мысли несложной идее – мы вместе!

До своего прежнего схрона в многоэтажке с видом на керамический завод Филя, Леший и Голем не дошли. Остановил запах – тяжелый мясной дух, как от огромного мангала, к которому примешивался едкий аромат бензина.

– Трупы жгут, – сразу сообразил Леший. – А их там до хрена… Пробраться можно, но вряд ли высидим, противогазов нет, а респираторы не спасут. Задохнемся там от вони.

– Ката нельзя упускать из виду! – возразила Филя.

– Я его чувствую. Уйдет – скажу, – ворвался в их мысли Голем. – Связаться не могу. Место знаю.

– И куда нам теперь?

– Обратно под гимназию. Не в убежища же соваться – не знаю, как там примут, – ответила девушка сразу обоим спутникам.

Так они избежали попадания в плен или чего похуже, но сами об этом сейчас не догадывались.

* * *

Все питомцы, за исключением Ираиды, физически не способной выбраться из Гнезда, и пятерых особей охраны, выступили поздним вечером. Отрядов было три – два на «Площадь Ленина», к обоим входам, и один на «проспект». Кат вышел первым, взяв с собой всего пару бойцов.

Не спавший в убежище Голем почувствовал его передвижение, но будить уставшую Филю и прикорнувшего на топчане лесного следопыта не стал. С братом что-то крепко не так, просто отбивать его у порчей смысла не имело. Не поможет. Надо ждать. Наблюдать и думать, как им быть.

Кат угадал. Никаких наземных патрулей вокруг бывшего здания администрации области, в подвале которого и был один из входов в форпост. Ни света, ни огней – ничего. На поверхности все вымерло.

Телефонный провод, заключенный в толстую оплетку, он резать не стал – зашел в здание, нашел коробку подключения, да и отцепил контакты. Теперь, что бы ни происходило, сообщить об этом соседям или военным жители убежища не могли. Связь потом и восстановить – пара пустяков, а пока – пусть будет так.

Второй отряд ждал, перекрыв выход возле рынка. Не атаковал, но и пропускать ни одну живую душу на поверхность не собирался.

– Кто там? – настороженно ответил на стук уже внизу, в железную дверь, охранник.

Стук был условным, им пользовались сталкеры не один год. Конечно, могли и сменить, но какая разница – понятно же, кто пришел. Пусть и с устаревшим паролем.

– Это Кат, – честно ответил он.

Глазка в двери, разумеется, не было, а о такой роскоши, как видеокамеры, все и думать забыли. Давным-давно.

– Серьезно, что ли?! – неслабо удивились за дверью. – Герой и все такое? Тебе мы откроем.

Конечно, подло пользоваться своей известностью как спасителя убежищ, чтобы их потом уничтожить, но теперь Кат стоял вне всей этой прогнившей морали. Даже не понимал, что это и зачем, смело сметя в свою умственную корзину вместе с эмоциями, родственными чувствами и прочей человеческой чепухой.

– Открывайте, – проворчал он. – Холодно здесь.

Взять убежище не так уж сложно, было бы зачем это делать и находись под рукой довольно сил. И то, и другое у Ката было: Гнезду нужны питомцы, а полсотни стволов есть полсотни стволов. Дверь отворилась, и начался ад.

Всех жителей с оружием в руках убивали на месте, залив полутемные коридоры, туннели и лазы кровью. Питомцы не знали – действительно, не знали, забыли напрочь! – пощады, расстреливая и вырезая всех, кто хотя бы дернулся схватиться за припрятанный автомат, ржавое ружье или кухонный нож. Вторая волна захватчиков, следовавшая за атакующими, подчищала малейшее сопротивление и волокла выживших, ничего не понимающих людей наверх. На ступени администрации, где три питомца быстро сортировали прибывших – подходит или нет.

Неподходящих расстреливали прямо здесь, меняя магазины в перегревавшихся автоматах. Меняя сами автоматы на запасные, холодные, покрытые изморозью до первых нескольких выстрелов.

Захватчики молчали. И внизу – никаких криков – и на поверхности, выполняя свою часть работы. Как роботы, позабытые людьми после Черного Дня. Как терминаторы из кино, о которых молодежь знала только понаслышке. Вели, проверяли, стреляли и резали людей. Как скот, не обращая внимания ни на что.

Попытку наиболее организованной группы жителей во главе со старостой прорваться во второй выход из убежища пресекли мгновенно. Там было не до отбора подходящих людей, огнем в упор срезали всех, кто попытался выскочить. И закидали гранатами выход, прозрачно намекнув, что ничего ни у кого не выйдет.

Аким Ильич, так удачно избежавший смерти летом, нашел ее к зиме.

Шума не боялись – все равно выжившие сидели по другим убежищам, боясь даже нос высунуть наружу. Телефон молчал, а гранаты слышно не так уж далеко, как и трескотню выстрелов.

* * *

– Много крови. Много смертей, – мысленно сообщил Голем проснувшейся от непонятного ощущения Филе. – Кат рядом. Мы не пойдем. Не понимаю.

– Если уж ты не понимаешь… – вздохнула девушка. Раненое плечо ныло, отлежала, видимо. Или рана воспаляется? – Дай мне рюкзак Лешего.

Голем протянул мешок, Филя порылась в нем, высыпала в ладонь несколько таблеток, запила их и снова уснула.

* * *

Тем временем ад на «площади» продолжался.

Около двух сотен перепуганных, подавленных людей, друзей и родных которых только что убили, построили в колонны и как стадо баранов погнали через ночной город к Гнезду. Так же молча, просто стреляя в ответ на малейшие попытки даже не неповиновения – просто за желание обратиться к питомцам.