Лихолетье - Полина Ребенина

А на следующий день он рассказал всё Зое Дмитриевне и они решили уехать. Они, к сожалению, ни чем не могли помочь, рана нанесенная Марине и Даньке была слишком глубока и неизлечима.

Данила остался один на один с безумной Мариной. Её показали психиатру и решили уложить в психиатрическую больницу в Костроме. Временами у неё наступало просветление, и её выписывали из больницы. Первое время всё шло нормально, но через несколько недель всё повторялось и Марина опять впадала в скорбное буйство.

Данила решил твёрдо, что он не поддастся и будет продолжать жить, несмотря на страшное горе, которое их постигло. Он решил усыновить мальчика из детдома. Это было сделать очень трудно, ведь усыновление нужно было оформлять только на него одного, Марину в расчёт не принимали, она считалась недееспособной. По правилам усыновление производилось на семью из двоих родителей и Данька стал первым мужчиной в Костромской области, который в судебном порядке добился единоличного усыновления. Теперь он был не одинок, у него появился пятилетний питомец, сынишка Виталик. Снова появился смысл в жизни, было ради кого жить. Данила проводил с мальчиком много времени, водил его на рыбалку и на охоту, он хотел воспитать его в том же духе, в котором когда-то воспитывал Артёма.

Но вероятно переоценил Данила свои способности, или же нужны были действительно мальчику не только отец, но и мать. Приемный сын жил как-то сам по себе, дичился, был неласковым, замыкался в себе. Уже с девяти-десяти лет стал мечтать найти свою настоящую мать и через несколько лет удалось ему обнаружить её местонахождение. Мать его оказалась опустившейся, спившейся, тяжело больной женщиной. И, видимо, голос крови оказался сильней и в тринадцать лет оставил Виталий своего приёмного отца, и уехал в деревню, чтобы ухаживать за парализованной матерью. Дело благородное, но Данила опять остался один.

Или не совсем один, он, как и раньше пользовался популярностью у женщин и тут прибилась к нему соседка, которая уже давно на него глаз положила, и воспользовалась удобным случаем в связи с болезнью и длительным отсутствием Марины. Но женщина эта была «без Бога в голове», любила выпивки и гулянки, и не смогла она дать Даниле ни счастья, ни спокойной жизни.

Постепенно и здоровье у него стало сдавать, сил больше бороться с ударами судьбы не было. Один инфаркт, потом другой, тяжелая астма. По причине злостного курения развилось у него прогрессирующее поражение сосудов ног, ходить ему становилось всё труднее. И последняя его радость в жизни, рыбалка и охота, стали теперь мало доступны. Зойка часто навещала его в последние годы. Снова они оба были практически одиноки, как когда-то много лет назад в далёкой юности и стали единственной радостью и опорой друг для друга.

Зойкины дети выросли и разлетелись, кто куда. Старшие мальчики-близнецы Алексей и Павел закончили институты, один стал врачом-онкологом, другой – авиаконструктором, и оба решили уехать за границу, жить и работать там. Они не могли простить России тех потрясений, которые пришлось пережить их семье. Не могли понять свою Родину-мать, которая обошлась с ними, как жестокая мачеха. Она лишила их деда, отца и троюродного брата, они потеряли друзей, погибших в чеченском конфликте, у них не было беззаботной, счастливой юности, и всё это без объявленной войны, в мирное, казалось бы время. Они очень любили свою мать, Зою Дмитриевну и были ей вечно благодарны за то, что она их вырастила и выучила, но всё-таки уехали, предпочли эмиграцию. Очень нелегко было жить в чужой стране, среди людей другой культуры, но они пошли на это ради стабильности и уверенности в завтрашнем дне.

Третий сын Петя был ещё маленьким во времена лихолетья, он смутно помнил гибель отца, да ещё бесконечные очереди, в которых они стояли с матерью, чтобы достать продукты. Он жил в С-Петербурге, недалеко от Зои Дмитриевны, работал экономистом, но больше занимался писательством, пережитые семьей потрясения не давали ему покоя, ему было необходимо всё понять, переработать и излить в своих произведениях.

Сонечка, младшая дочка, ещё в школьные годы стала упорно изучать китайский язык, и после окончания школы уехала в Китай работать и учиться. С этой страной связывала она своё будущее, считая, что в мире это теперь единственная страна справедливости и социализма, надежда человечества, которая сумела выстоять, не поддавшись на провокации с Запада. Хоть и трудно было русской девушке вжиться в китайский быт, но верила она, что эта страна не выдаст, не взорвёт её жизнь неожиданными потрясениями, подобными тем, что пришлось пережить их семье в России.

В последнее время стал Данила Лемехов считать свои годы по-новому, от возраста своего безвременно ушедшего отца Ивана Васильевича, который утонул в пятьдесят шесть лет. Он с грустью говорил: «Я уже пережил на три года моего отца!». Когда Зоя слышала его слова, то думала она, что Иван Васильевич погиб в результате собственной оплошности, а с ними, с ней и Данилой жестоко расправилась эта проклятая перестройка.

А ведь когда-то в пору далёкой незабвенной юности они, Зоя и Данила, весело вышагивали по улице Горького и рассуждали о том, как им необычайно повезло:

– Подумай, Зойка – говорил Данила, – наши деды пережили войну и революцию, отцы – страшную Отечественную войну, а нашему поколению посчастливилось жить в мире, счастье и спокойствии, как нам повезло с тобой, сестрёнка!

И Зойка, сжимала руку брата, и радостно со всем соглашалась.

Но нет, не удалось им прожить свою жизнь без потрясений, нежданно-негаданно грянула их война, под названием перестройка, и погибли на этой войне самые дорогие им люди – её отец и любимый муж Георгий и единственный сын Данилы Артём. Они пали жертвами лихолетья. Но в отличие от героев Великой Отечественной войны пали они не от рук врагов, защищая свою Родину, а от рук своих же соотечественников в мирное, но безумное время. А жизнь Зойки и Данилы была навсегда загублена, как и многих-многих других в эти лихие годы..

Грустные предчувствия Зою Дмитриевну не обманули, через месяц пришло известие, что её брат Даня, Данька, Данилка, Данила Иванович Лемехов скончался. Ушёл из жизни в шестьдесят три года. В гробу выглядел он спокойным и умиротворенным, куда-то ушла землистость с его лица и оно выглядело странно порозовевшим. Даже теперь была заметна его поблёкшая мужественная красота. «Отмучился», – говорили друзья, хоронившие Данилу. Но Зоя знала, что брат её всё-таки хотел жить, несмотря на все выпавшие на его долю горести и страдания, храбрился, надеялся одолеть болезни. Она возила ему дорогие лекарства, покупала удобную обувь и ему на какое-тo время становилось лучше, но ненадолго. Последние месяцы его жизни прошли в тяжелых мучениях, боли в ногах становились всё сильнее, особенно ночами, они не давали спать. Ему стало не хватать воздуха, он задыхался. Последний месяц не мог есть, страшно исхудал, а ноги опухли, началась гангрена. Все больше лежал, с трудом иногда поднимался, но никогда не жаловался. Не любил гордый самолюбивый Данила, чтобы его жалели. Не было теперь у Зойки любимого брата, совсем пусто стало в этом мире!