Японская молитва - Анна Данилова

– Значит, все-таки частный детектив?

– Вероятнее всего, так.

– Но тогда почему же она, увидев, что это не я, не выставила Нину вон?

– Думаю, что Нина схитрила и на этот раз, сказав, что пришла от твоего имени, но назвалась Леной Оленевой, чтобы ей открыли ворота и впустили в дом. А дальше – дело техники. Нина начинает плести ей что-то о вашей с Тахировым любви, просит, чтобы Мила отпустила Вадима, чтобы позволила ему жениться на женщине, которую он безумно любит… Да наплести можно все, что угодно. А поскольку она сама не представляет собой никакой угрозы, ведь это же не она является любовницей ее мужа, Мила предлагает ей выпить… Возможно, была разыграна какая-то сцена, в результате которой чашка или рюмка Милы остается без присмотра, и Нина всыпает или вливает туда огромную дозу снотворного. Мила засыпает, Нина вводит ей яд, после чего несчастная женщина умирает. Труп, я так думаю, Нина относит через террасу в кусты, где Тахировым заранее выкопана временная могила, выстланная клеенкой ли, одеялом… Там труп Милы должен был пролежать до тех пор, пока в Лазаревское не привезут тебя. Убив Милу, Нина спокойно покидает дом и мчится на машине или на самолете обратно в Саратов. Она знает, что ты должна ждать Тахирова в «Мотыльке». Знает и о том, что ты уже начинаешь злиться, что его нет. Понимает или догадывается, что ты уже передумала принимать участие в столь рискованном деле, что ты не поедешь в Синенькие – у тебя было достаточно времени, чтобы поостыть… Но как привязать тебя к себе? Как заманить на юг? Что бы такого придумать, чтобы вы вдвоем добрались до Лазаревского, где она подкинет тебе в багажник труп Белоус? И здесь все просто и гениально. У тебя нет денег. Думаю, Тахиров рассказал Нине о том, что ты жила с мужчинами лишь ради денег. Значит, надо эти деньги дать тебе прямо в руки. Причем много денег. Так ты получаешь первый пакет с пятью тысячами долларов. Ты понимаешь, что тебя с кем-то спутали, но деньги все равно берешь. На это-то и весь расчет! Ты берешь и едешь, куда тебе нужно. Пусть в Москву, как ты говоришь. И вот тут-то на твоем пути появляется Нина с остальными деньгами, которая и внушает тебе мысль о том, что ты убила Тахирова… Все это – лишь выдумка, чтобы запугать тебя и заставить поверить, что это ты совершила убийство и что Нина хочет тебе помочь…

Лена не верила собственным ушам. Но как же складно все это получалось! К ней даже на время вернулся аппетит, и она с удовольствием съела куропатку.

– А как же кровь в багажнике?

– Кровь… – усмехнулась Собакина. – Ты мне лучше скажи, как ты могла ей поверить, что она в состоянии отвлечь от тебя гаишников? Ты уж прости меня, но это какой же дурой надо быть, чтобы поверить в этот бред? Да уже сама идея о том, чтобы везти в багажнике труп, не выдерживает никакой критики. Но это-то как раз и срабатывает. Получается, что чем нелепее история, тем в нее охотнее веришь.

– Она сказала мне, что это была моя идея… И что труп надо привезти и подложить в сад возле дома, где живет Мила, чтобы подставить ее…

– Да это все понятно. Теперь кровь. Думаю, она сунула в багажник на ночь тушку курицы или, скажем, говяжью печень, чтобы была кровь и пахло тухлятиной.

– А зачем она прятала сумку под голову?

– Да чтобы заинтриговать тебя, чтобы ты захотела узнать, что в ней.

– Чтобы окончательно меня запутать?

– Безусловно… Взять машину буквально на полчаса, чтобы подогнать к садовой калитке, где уже поджидал Тахиров, который и помог Нине уложить полуразложившееся тело своей жены в багажник твоего «Фольксвагена», – тоже дело техники. Возможно, ты была в душе, пока она делала свое черное дело… А потом, демонстративно приняв снотворное, но усыпив при этом прежде всего твою бдительность, она разыграла крепко спящую, чем спровоцировала тебя на то, чтобы ты стащила ее сумку и заглянула в нее… И вдруг ты узнаешь, что Нина – и есть та самая Мила Белоус! Что произошло в это время в твоей голове, одному богу известно. Представляю, какую гамму чувств ты пережила и сколько назадавала себе вопросов. Но ответов все равно не существовало. Она понимала, что ты сбежишь. И позволила тебе сделать это. А сама позвонила в милицию и предупредила, что по городу движется «Фольксваген» с трупом в багажнике, из которого пахнет, и сообщила номер машины… Тебя остановили. Это просто чудо, что вы познакомились с Медведкиным…

– Нам нужно было алиби… – прошептала, глотая слезы, Лена.

– Вот, собственно, и все! Тебя арестовали, и все, в сущности, поверили в твою виновность. Кроме меня, разумеется. И это просто чудо, что на твоем пути встретилась такая замечательная девушка, как Оля… Мы с Медведкиным можем, конечно, прокатиться по вашему маршруту, чтобы опросить свидетелей, которые видели вас, но надо ли это делать? Думаю, Нина и сама скоро расскажет, как все было… У нее нет выбора.

– Но где ж ее взять? Видимо, она скрывается?

– Конечно! Думаю, эта Нина очень сильно боится врачей или чего-нибудь в этом роде – иначе она давно бы сделала себе операцию… Но я, вообще-то, встретилась с тобой не для того, чтобы рассказать всю эту странную историю. Она будет здесь минут через пять… А потому тебе надо пересесть во-он за тот столик, я его тоже забронировала… Сядь таким образом, чтобы она тебя не заметила – спиной ко входу.

– Кто?

– Говорю же: она! Думаю, Тахиров после того, как Нина убила его жену, решил отделаться от нее… Наверно, сначала он пообещал ей, как и тебе, жениться на ней. Но когда увидел мертвую Милу, передумал… зачем ему жена-убийца, когда от нее можно просто откупиться? Думаю, он заплатил ей немалые деньги с условием, что она исчезнет из города. Но прежде он настоял на том, чтобы она сделала себе отопластику – привела в порядок форму ушей. Он ведь тоже заинтересован в том, чтобы ее никто не смог узнать… Потому-то он и позвонил этому хирургу…

– Вы только что сказали, что она будет здесь через пять минут…

– Да, представь себе: мы познакомились с ней в салоне штор… – Она сделала многозначительную паузу. – Мне Медведкин рассказывал, но я и не предполагала, что следующей ее жертвой буду я… Ты бы видела, как профессионально, с каким вкусом она выбирала мне шторы…

И тут вдруг Лена увидела ее… Нину… Вот она остановилась перед зеркалом, чтобы поправить прическу, – уши ее прикрывали тугие светлые локоны. Да, это была она, без всякого сомнения. В темном вечернем платье. Взгляд ее был спокоен, даже безмятежен. Она была уверена в себе, как всегда.

– …а дальше, я думаю, ты все поняла… Окно я уже открыла… – донеслось до ушей Лены, прежде чем она сообразила, что надо делать.

– Она здесь… – шепнула Лена и метнулась за тот столик, который ей указала Собакина, села спиной к приближающейся Нине и, достав из сумочки зеркальце, направила на нее. Но тотчас в поле ее зрения попало еще одно знакомое лицо: Медведкин! Его столик находился чуть поодаль, возле огромной пальмы. Он, перехватив ее зеркальный взгляд, подмигнул ей. Рядом с ним сидел мужчина, который явно нервничал. На нем был светлый костюм, а рядом с ним стоял прислоненный к стене темно-красный зонт-трость.