Что предназначено тебе… Книга вторая - Нэйса Соот'Хэссе

Густав. Машину, лошадь, платформу. Найдите мне его транспорт — у вас полчаса. Через час там, где он находится, должна быть группа захвата. Мне всё равно как.

Эван Аргайл прибыл на место к складам Нью Хаус Экселлент.

Люди Таскони уже ждали его в ангаре — и Эван прекрасно это понимал.

Вручив своему спутнику оружие, он приказал скрыться так, чтобы его не нашли — даже если будут обыскивать корабль.

— Но я хочу с тобой! — глядя на него своими огромными синими глазами, возразил Энзо Лучини — та самая «шлюшка», из-за которой все и началось. За тот год, что он провёл на корабле, Энзо порядком изменился, да и в последние недели они переживали не лучшие дни. Сухие волосы его были скручены на затылке узлом, а лицо выглядело бледным, под глазами залегли тёмные круги.

Эван коротко поцеловал его и сказал:

— Со мной ты будешь, если мы окончательно вляпаемся в дерьмо.

— Фредерико…

— Я всё помню.

Эван отвернулся, а Энзо, тяжело вздохнув, направился по коридору в другую сторону — к трюму с двойным дном, предназначенному для перевоза контрабанды.

Эван вышел на посадочную площадку, и тут же два десятка затворов щёлкнули, давая понять, что он окружён.

Эван поднял руки над головой.

— Где Таскони? — громогласно поинтересовался он.

— Сейчас при…

— Я здесь.

Доминико появился в дверях, Стефано стоял у него за плечом.

Он сделал несколько шагов и остановился напротив Эвана, но на достаточном расстоянии — чтобы тот не смог, при желании, наброситься на него.

Оба молчали.

— Где Фредерико? — спросил наконец Эван.

Таскони игнорировал вопрос.

— Почему ты мне не сказал? — вместо этого спросил он.

— Не сказал что?

Доминико протянул перед собой стопку писем. Он отбирал их весь предыдущий час, и здесь была только часть.

— У меня есть ещё, — наблюдая, как перелистывает их Аргайл, произнёс он.

— И что ты хочешь от меня? — Эван поднял на него усталый взгляд. — При чём здесь вообще я?

— Я думаю, нам надо кое-что выяснить. Мы оба знаем только часть истории, на этом все и строилось.

И на некоторое время они заговорили совсем тихо, так что Стефано не мог ничего расслышать.

— Проклятье! Ольстер… Значит, всё это время он работал на Изабель! — Эван стиснул зубы и только потом, подняв взгляд от бумаг, обнаружил, что Доминико внимательно смотрит на него. — Откуда ты это взял? И с чего вдруг решил вернуть письма мне?

Доминико смотрел на него почти с любопытством.

— Князь Аргайл сам не знал, что творится в его доме?

— Я не… — Эван сдался и растерянно покачал головой. — Я бы не стал убивать мальчишку, Таскони. Я дал тебе слово. Слово князя Аргайл.

— О! Я наслышан о ваших словах.

— И тем не менее… — Эван снова опустил глаза на бумаги, — всё это время ты думал, что я… убил твоего сына?

— Не делай вид, что тебе жаль. Ты никогда не поймёшь меня.

Эван снова поднял взгляд.

— Ты хочешь убить меня?

Доминико отошел чуть в сторону и уже громче произнес:

— Я хочу, чтобы у клана Аргайлов был другой князь. Меня не устраивает, что кланом Аргайлов правит Изабель. Мне всё равно, какие отношения вы имеете между собой. Но я не буду работать ни с ней, ни с этим дерьмом.

— Кланом правит Конахт. Я всё оставил ему.

— Ваши дурацкие законы наследования и приводят к таким результатам! Если бы сразу было ясно, что наследует старший сын, а не тот, кого назначит предыдущий князь, все было бы по-другому. Но тем не менее… Возьми и проконтролируй, чтобы правил именно он.

— Я… — Эван замолк, глядя на письма. — Я не буду убивать Изабель, — сказал наконец он, — она — моя семья. Клан — это все для нас.

— Все, кто должен был умереть, уже умерли без тебя. При помощи как раз этой ценной леди.

Доминико щёлкнул пальцами, и из ниши между ящиков двое охранников вытащили полноватого молодого человека, который с трудом стоял на ногах. Стефано узнал того самого хамоватого парня, что говорил с ними по видеосвязи. Его вытолкнули вперёд.

— Дядя! — выкрикнул Линдси, падая к ногам Эвана.

Эван брезгливо поморщился, глядя на него.

— И что мне делать с ним?

— Не знаю. Я не убиваю молодёжь.

Эван снова опустил взгляд на письма.

— Я тоже, — тихо сказал он.

— Я уже понял. Каждый получит своё.

— А Фредерико? Я не могу вернуться без него.

Таскони колебался.

— Он предал меня, — наконец сказал он.

— Он брат моего…

Таскони стиснул зубы, и видя, как меняется выражение его лица, Эван тоже умолк.

Стефано осторожно опустил руку Доминико на плечо.

— Пусть катятся к чёрту, — попросил он, — а мы наконец останемся вдвоём.

— Ладно, — сдался Доминико, — его доставят, когда ты объявишь, что возвращаешься в клан. — Доминико подумал и добавил: — И подпишешь контракт.

— Это займёт время.

— У меня его полно.

Таскони отвернулся и двинулся прочь. Он вышел из здания космопорта и забрался в салон платформы — на заднее сиденье, вопреки тому, что всегда сидел за рулём.

Кэси, заплаканная и растрёпанная, сидела рядом с ним.

— Он говорил, что любит меня… и вдруг врываются они… — всхлипнула она. Подтянув колени к себе, она обхватила их руками. — Нас уволокли, а потом его убили в подвале у меня на глазах!..

Доминико закрыл глаза и покачал головой.

— Ничего, девочка, — он обнял Кэси и погладил по волосам, — всё пройдёт. Главное, ты со мной.

Стефано сел за руль и молча завёл мотор.

— Нико… — позвал Стефано, когда Кэси наконец затихла и, кажется, даже задремала. Платформа плотно стояла в пробке между Сорок вторым и Шестнадцатым шоссе.

Доминико перевёл взгляд на него.

— Я так и не смог разглядеть — что было в том письме?

Доминико стиснул зубы. Он не хотел отвечать. Но всё-таки произнёс:

— Оставалась всего одна строка… «Ольстер, Пьетро Таскони должен умереть».

Доминико помолчал и продолжил.

— Когда люди Густава нашли платформу Ольстера… новенький сверкающий бьюик, который вряд ли мог бы принадлежать рядовому клансмену — но это само собой. Она стояла у загородного дома