Рози и Зверь по-соседству - Кейли Болдуин

на льду, пока кто-то из нас не падал без сил.

Вопрос в другом: а хочу ли я этого? Играть в бейсбол? Проводить больше времени с Хадсоном, Рози и этими людьми, которых я давно вычеркнул из своей жизни?

Смогу ли я наконец столкнуться с тем, от чего так долго бежал?

Я не был уверен. Но я никогда не отступал перед вызовом. Пока один, самый тяжёлый, не сбил меня с ног. Потеря Шайло — это не просто вызов. Это было, словно я провалился под лёд и теперь отчаянно пытаюсь выбраться на поверхность.

— Слушай, Хад, — я прочистил горло, уставившись на свои руки. — Прости. Я… Я должен был быть быстрее…

Хадсон сжал моё предплечье, его хватка была твёрдой, обрывая мои слова.

— Это не твоя вина.

Я стиснул зубы.

— Я должен был предугадать, что что-то может случиться. Должен был передать шайбу Гейджу или Бренту. Или сам довести до ворот…

Это была цепочка несчастных случаев. Шайло, который неожиданно поскользнулся на льду. Игрок из команды соперников, который его не заметил и врезался на полной скорости. Случайная травма, когда лезвие конька того игрока попало в открытый участок шеи…

В тот момент я будто провалился под лёд. Я не мог двигаться. Но я всё равно пытался, изо всех сил. Я знал, что всё плохо. Но не знал, насколько — до тех пор, пока спустя три часа, сидя в больнице вместе с женой Шайло, не увидел выражение лица врача, который к нам подошёл.

Хадсон сжал мою руку ещё сильнее.

— Ты ничего не мог сделать, Дил. Никто.

Но перед глазами снова возникал Шайло, рухнувший на лёд. Мой отчаянный крик. Я пытался подсчитать: расстояние, скорость, сколько времени мне понадобилось, чтобы добраться до него.

Но я не был достаточно быстрым, чтобы изменить прошлое.

С тех пор, как я вернулся в Винтерхейвен, я ходил на терапию дважды в неделю. Но я ненавидел говорить об этом. И думать — тоже.

Хадсон не торопил меня. Просто был рядом. Я скучал по нему. Думал, что оттолкнул его, когда Шайло погиб. Но я ошибался. Хадсон просто давал мне пространство, в котором я так нуждался. Но, судя по его решимости, время моего одиночества закончилось.

— У нас сегодня серьёзный соперник — «Книжные Бомбардиры», — сказал он, пытаясь разрядить обстановку. — Они выиграли три последних матча подряд, и мне уже осточертела эта самодовольная улыбка Макса Эрикссона.

Пустота, которую оставил после себя Шайло, была почти невыносимой, но я ухватился за оливковую ветвь, что протянул мне Хадсон, и чувство, будто я тону, немного отступило.

К тому же, стереть с лица Макса эту самодовольную ухмылку казалось отличной идеей.

— У тебя найдётся форма, которая мне хотя бы подойдёт? — спросил я, стараясь звучать бодро, хотя голос всё равно звучал напряжённо.

Хадсон сжал моё плечо ещё крепче, а затем притянул к себе, заключив в короткие, но тёплые объятия. Он отпустил меня, не давая эмоциям вновь захлестнуть меня с головой.

— Возможно, где-то завалялась. Но в чём тогда будет веселье?

Я фыркнул, сам удивившись тому, как легко этот смех вырвался наружу. Как вообще я мог смеяться? Веселиться?

Должно быть, на моём лице это отразилось, потому что Хадсон снова посерьёзнел, посмотрев на меня пристально.

— Дил, это нормально — быть счастливым. Ты ведь знаешь, он бы этого хотел.

Да. Хотел бы. Потому что именно таким человеком был Шайло.

Я кивнул, чувствуя, как ком в горле становится чуть меньше, и побежал следом за Хадсоном обратно к команде.

Глава 25

Рози

Я была готова отбивать мяч.

Макс стоял на подающей позиции, глядя на меня с ослепительной, чересчур обаятельной улыбкой. Шла третья подача, и, даже с помощью Дилана, мы пока отставали на одно очко.

Я заняла стойку, сосредоточилась, но… мяч полетел ко мне, а я махнула битой слишком поздно.

— Первый страйк! — выкрикнул судья, школьный футбольный тренер Луис Фарнсворт.

— Ты справишься, — поддержал меня Беннет. — Просто сосредоточься на мяче. — Потом он добавил, обращаясь уже к кому-то другому: — Обычно она одна из лучших бьющих в команде. Ну, кроме случаев, когда мы играем против «Книжных Бомбардиров». Тогда она пасует под давлением.

Спасибо, Беннет.

Но он был прав.

Я покосилась через плечо на Дилана, всё ещё в этой обтягивающей оранжевой майке. Он действительно ее надел. И не просто надел — вышел играть за нашу команду. Я не знала, что именно сказал ему Хадсон, но когда они вернулись перед игрой, напряженные линии вокруг глаз Дилана были менее заметны.

Я снова заняла позицию, и Макс подал мяч — идеально, конечно. Но на этот раз я замахнулась слишком рано.

Перед глазами всплыло то провальное упражнение на тренировке на прошлой неделе.

Макс. Он заставлял меня нервничать, когда улыбался так… так… и мой мозг просто отключался, не в состоянии рассчитать время удара.

— Второй страйк!

Команда застонала.

— Это не время для «грязи на юбке», Рози! — крикнула Чарли. — Соберись!

Я не нарочно. В этот раз — точно нет. Но голова была явно не на игре.

Я глубоко вздохнула, пошире расставила ноги. Я справлюсь. Справлюсь.

Макс провёл большим пальцем по губам, глядя на меня… жарко? Подожди… это был тайный знак? Возможно, он хочет поцеловать меня после игры? Может, мой план действительно сработал?

— Третий страйк!

Ой.

Я так увлеклась мыслями о губах Макса, что даже не попыталась ударить.

Бросив биту, я вернулась на скамью.

Команда потрепала меня по плечам, приобняла, пока я не оказалась рядом с Диланом.

— Что это было? — спросил он, глядя на меня в недоумении. — Ты ведь била как профи, пока не вышла против него.

— Это Макс, — прошептала я. — Он сбивает меня с толку.

— Ты же не нарочно проигрываешь, да?

— Нет, конечно нет! — воскликнула я, возмущённо, но тут же скривилась. Звучало это, конечно, неубедительно. — Но раз его это делает таким счастливым, это ведь не совсем провал?

Он наклонился ближе, почти к самому моему уху, так, чтобы никто больше не слышал.

— Тебе ведь тоже нравится побеждать.

— Да, но… я же просто я.

— А этого недостаточно? — Он на секунду замолчал. — По-моему, более чем достаточно.

Вот это был удар ниже пояса.

Прежде чем я успела ответить, Беннет крикнул:

— Сэвидж, ты следующий!

Дилан хлопнул меня по бедру (совсем не заботясь о моих бедных нервах) и вышел к базе с битой.

Он начал делать разминочные взмахи, и, судя по